На пути откуда? Это что, группа помощи для людей с зависимостью? Может, Меган начала пить или подсела на наркотики и теперь хотела, чтобы я ее поддержала? Я взглянула на нее, но она смотрела прямо перед собой.
— Сейчас мы будем передавать друг другу эту коробку. — Он достал обувную коробку с плотно прилегающей крышкой. — Пожалуйста, опустите сюда все, чем хотите поделиться. Никто не будет вас осуждать. Мы собрались здесь, чтобы помочь друг другу стать сильнее.
Мы встретились взглядами.
— Представьте, что эта коробка — сейф, — проговорил он. — Что бы вы ни положили туда, исчезнет. Книги, безделушки — что угодно. Все, что у вас только есть.
Книги о наркотиках? Алкогольные безделушки? Это что? Открывашки, что ли?
Он отдал коробку кому-то из ребят и окинул зал взглядом.
— Итак, кто хочет выступить?
Какая-то девочка, похожая на мышку, подошла к трибуне. Ее голова была опущена так низко, что подбородок почти касался груди.
— Меня зовут Саванна, — начала она.
Я ожидала, что все заголосят: «Привет, Саванна!» Когда в фильмах показывают собрания анонимных алкоголиков, это происходит именно так.
Но все молчали.
Девочка уперлась руками в трибуну.
— В эту субботу прошло ровно сто дней с того момента, когда я в последний раз имела дело с оккультизмом.
С оккультизмом?
Я уставилась на Меган. Она взглянула на меня, тяжело сглотнула и выразительно перевела взгляд обратно на говорившую девочку.
Брат Бен громко захлопал мокрыми ладонями, чтобы поздравить Саванну с ее годовщиной. Некоторые из пришедших неуверенно присоединились к аплодисментам.
Лицо Саванны стало ярко-розовым.
— Спасибо вам… В общем, мама с папой решили устроить для меня праздничный ужин. Но они не знали, что маникюрный салон, который находился рядом с нашим любимым рестораном, закрылся и теперь на его месте приемная хироманта.
— Ой-ей-ей, — покачал головой Бен. — Как нехорошо.
Я не выдержала и рассмеялась. Мне удалось сделать вид, что я закашлялась, но все равно я привлекла внимание всех собравшихся в зале.
— С тобой все хорошо? — спросил Бен.
Я кивнула и перевела взгляд на Саванну, мысленно поклявшись в следующий раз быть сдержаннее.
— Мой папа разнервничался, и мы поругались, хоть я и сказала ему, что мне нет до этого дела. Но нам пришлось уехать, и, оказавшись дома, я так расстроилась, что мне… очень-очень захотелось разложить карты Таро.
Наступила гробовая тишина.
— Но я не стала, — проговорила она, тяжело выдохнув. Потом потянулась в карман и достала оттуда пластиковую коробочку с каким-то серым порошком. — Папа помог мне их сжечь, и я принесла пепел, который от них остался.
Я повернулась к Меган.
— Серьезно? прошептала я.
Она не смотрела на меня. Брат Бен снова захлопал.
На этот раз Меган присоединилась к аплодисментам.
Я откинулась на спинку стула, почувствовав себя неловко.
Потом какой-то мальчик из средней школы рассказывал, как вдруг понял, что его друзья — сатанисты, поэтому перестал общаться с ними и ходить на репетиции их рок-группы.
Я начала ерзать на стуле.
Не поймите меня неправильно. В общем и целом я совершенно согласна с братом Беном.
Оккультизм, темная сторона, загробный мир — я во все это верю. Я со всем этим встречалась. Я думаю — нет» знаю на своем собственном ужасном опыте, — что все это очень опасно. И я на сто пятьдесят процентов согласна, что людям лучше во все это не лезть.
Но вот хоть убейте меня. Я дважды лицом к лицу сталкивалась с призраками, желавшими мне смерти. Ужасает ли меня после этого мысль о двенадцатилетках, которых записали в сатанисты? Не смешите.
— Кто еще хочет выступить? — спросил Бен и посмотрел прямо на меня.
О нет. Я прислонилась к спинке стула и попыталась выдавить из себя убедительную виноватую улыбку.
И тут Меган проговорила: «Ну ладно» — и направилась к трибуне, чем привела меня в полнейший шок.
— Привет… Я Меган.
Я смотрела на нее, хмурилась и ничего не могла с этим поделать, хоть и знала, что она обязательно это заметит.
— Как многие из вас уже знают, у меня есть проблема, — начала она. — Я борюсь с ней и всем сердцем хочу оставить позади все плохое. Но что же делать… со всем хорошим?
Я так сильно вцепилась в свои джинсы, что побелели кончики пальцев.
Мама Меган была призраком. Добрым призраком. Их мало, но все-таки иногда они встречаются. В конце концов мама Меган помогла спастись нам всем: своей дочери, мне, моей семьи и десяткам людей, которых убила бы Кейси, не сумей мы остановить злого духа, жившего в ее кукле.
Как можно было склонять дочь к тому, чтобы она предала память собственной матери? И как Меган могло прийти в голову, что это правильно? Если бы в этот момент мы были вдвоем, я бы сразу сказала ей не выдумывать глупости — память о матери просто не может быть чем-то плохим.
Но в «Светлом пути» все было устроено иначе.
Бен вздохнул и провел рукой по своим волосам, так что они растрепались в разные стороны.
— Если что-то не относится к нашему миру, — сказал он со снисходительным сожалением, — значит, оно относится к другому миру. А если что-то относится к другому миру…
— То оно не для нас, — без энтузиазма закончили за него несколько человек из зала.
Судя по виду Меган, она очень хотела объяснить свою мысль:
— Но…
— Ты можешь оставить дверь открытой для своих «друзей», — сказал Бен, показав пальцами кавычки. — Но правда заключается в том, что сквозь эту дверь может войти кто угодно. И откуда тебе знать, что эти твои друзья действительно те, за кого себя выдают? Тем, кто не принадлежит нашему миру, свойственно обманывать и предавать нас.
— Вы правы, — проговорила Меган едва слышно.
Бен похлопал ее по плечу, и мне захотелось ударить его по руке.
И тут он словно почувствовал мою злость и посмотрел прямо мне в глаза.
— А ты, Алексис? Не хочешь чем-нибудь поделиться сегодня?
Я хотела. Я бы с удовольствием рассказала Бену, как узко он мыслит. А еще, как глупо и несправедливо огораживать Меган от ее воспоминаний. Я бы привела парочку сочных слов, которые пришли мне в голову, когда Бен рисовал пальцами кавычки. Ну и сказала бы, куда он может засунуть свою коробку с контрафактными безделушками.
— Нет, — покачала головой я. — Не думаю, что это произойдет.
Меган вернулась на свое место. Я чувствовала, что она смотрит на меня, но, повернувшись к ней, обнаружила, что, оказывается, она прожигает меня злым взглядом.
— Хорошо, — мягко проговорил Бен. — Поделишься, когда будешь готова.
— Еще чего, — прошептала я себе под нос.
Внезапно Меган схватила меня за рукав, так что мне пришлось встать. А потом потащила по проходу прочь из зала. Все взгляды были прикованы к нам.
Как только мы оказались за дверью, я глубоко вздохнула.
— Пожалуйста, скажи мне, что это розыгрыш.
— Вот видишь? — сказала она напряженным голосом. — Именно поэтому я и позвала тебя.
— Что? — Сначала я даже не поняла, о чем она. Но через секунду до меня стало доходить. — Что ты хочешь сказать?
— Я решила попробовать, понятно тебе?
— Но зачем? Тебя бабушка заставила? — Миссис Уайли обычно получала то, что хотела. Она привыкла, чтобы ей подчинялись. Может, она приказала Меган ходить сюда? — Если она просит тебя притвориться, что ничего не произошло, она не права.
— Не смей! — голос Меган был холоден как лед. — Не смей плохо говорить о моей бабушке. Она единственная, кто у меня остался.
Раньше Меган никогда не говорила со мной так резко. Она как будто влепила мне пощечину. Я опустила взгляд на потрескавшийся асфальт.
— Она меня не заставляла, Алексис. Я сама все решила. — Наконец Меган посмотрела мне прямо в глаза. Было видно, что она вот-вот расплачется. — Ты, наверное, этого не понимаешь, но я хочу прийти в себя. Но у меня это никогда не получится, если ты будешь все время меня осуждать.
