– Твою мать! – довольно громко выругалась я, заслужив недовольный взгляд соседа, который в это время поливал цветы. Только потом, нащупав мобильник в другом кармане, я облегченно вздохнула. Я хотела было позвонить Кристиану, но осеклась… Не думаю, что он будет рад мне после всего, что было.

От нечего делать я вытащила из кармана бумажку и разгладила ее. Точно, психолог вроде бы говорил что–то об Академии… как ее там?.. Уиллоуби…Не помню, короче!

– Улица Кассандры Кровавой, дом 139/101, Академия святого Уильяма, – прошептала я дрожащим голосом и небрежно откинула бумажку на тротуар, скептически глядя на мусор. – Чепуха какая-то! Нет такой улицы!

– Ты чего мусоришь? – я вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Нахмуренный, с бумажкой в руке, передо мной стоял Дмитрий. – Немая, что ли?

– Нет, – покачала головой я, наблюдая за действиями парня.

Дмитрий как–то слишком резко схватил меня за запястье и довольно–таки больно сжал.

– Послушай, Декада… – начал он, а я могла только испуганно смотреть на него, и вдруг почувствовала, будто на меня сверху льют что–то холодное и тягучее. Но Новиков схватил и вторую мою руку, и ощущение пропало.

– У тебя большая сила, – наконец произнёс он. – Не надо бояться, я покажу, как добраться до академии.

– Нет! – в панике закричала я, вырывая руки из хватки Дмитрия. – Я обычная девушка, у меня нет никаких сил! Оставь меня в покое!

Новиков хотел сказать что–то еще, но я уже развернулась и рванула в сторону вокзала.

Когда я выбилась из сил и упала на чей–то газон, при этом больно ударившись локтем о бордюр, то была уже далеко от дома. Дмитрий тоже остался позади, но этот кошмар был все ещё со мной.

Солнце клонилось к горизонту; розовые, красные и оранжевые краски постепенно заливали небо. Вот и зачем я побежала? Надо было хотя бы чемодан забрать… Дура, точно. Нет, ну теперь–то я возвращаться уже не буду. Как–нибудь без вещей проживу… Лежа на траве и глядя в разноцветное небо, я невольно вспомнила детство, как я бегала по лужайке, крича что–то о феях, а мама тогда поругала меня за это. Давно это было…. Однако ничего не изменилось. Наверное, я бы так и лежала, наслаждаясь мягкостью травы, красками заката и этим прекрасным сентябрьским деньком, вот только на крыльцо вышла какая–то женщина и стала что–то кричать на испанском.

– Эээ… Бонжур, бонжур! – заорала я первое, что пришло в голову, быстро поднимаясь. Тьфу, блин, какой бонжур, дура! Ты же даже не французский учишь! – Извините… Грациас! – вспомнила я единственное слово, которое знаю по–испански и, отвесив поклон, побежала дальше под аккомпанемент криков испанки. Пробежав пару кварталов, я остановилась отдышаться и обессиленно села на чей–то заборчик. Я была опустошена. За один день жизнь перевернулась с ног на голову: я узнала, что, оказывается, вовсе не человек (чему я верила мало), потеряла дом, вещи и вот теперь эта странность. Какого черта Дмитрий тогда отлетел так? А что, если?.. Хватит! Нет в мире волшебства, Декада, пора бы уже перестать мечтать!

Черт. И куда теперь идти? Что делать? Единственным выходом из ситуации я видела пойти к Кристиану. Придется извиниться. Черт, надеюсь, он меня выслушает…

Только вот оглядевшись, я поняла, что понятия не имею, где нахожусь. Город я знала, как пять пальцев, но в этой части, видимо, никогда не была.

– Эй, спортсменка, ты чего с собой и чемодан не прихватила? – неожиданно раздался голос в тишине вечерней улицы, и я резко обернулась. Хотела было ответить что–нибудь едкое (не придумала еще, что, но хотела!) или заплакать, или подойти и побить его, или вообще сделать вид, что не заметила, однако Дмитрий прервал мои размышления. Он в два огроменных шага преодолел два метра, что нас разделяли, и крепко сжал мою руку: – А теперь ты, Декада, идешь со мной и больше не убегаешь. И чемодан свой будешь тащить сама.

Парень выглядел… не очень, если честно. Злой, растрепанный, уставший. Мне даже жалко его стало, но я тряхнула головой и нахмурилась. Нет уж, сначала объяснения, Новиков!

– Почему это я должна идти с тобой, а? Ты мне, черт возьми, даже не друг! Кто ты такой вообще, Новиков? Какого черта ты все пытаешься влезть в мою жизнь, и почему я должна тебе верить?! – я чувствовала, что начинается истерика, потому что на глаза наворачивались слезы. Но эмоции все лились наружу и, набрав в легкие воздух, я продолжила: – Ты знаешь, ты всегда был странным! Ты поэтому не появлялся в школе, ты был… в этой академии, да? Но какого черта ты вообще заделался моим личным…

– Успокоилась!

Этот неожиданный крик обезоружил, я даже не закончила предложение. Я быстро заморгала и даже оглянуться не успела, как оказалась на руках у парня. Да что этот нахальный придурок себе позволяет?!

– Ты – чертова заноза в заднице, Декада Джонс! Не понимаешь, что ты – не просто обычный человек? Хорошо, без проблем, я доставлю тебя туда, куда полагается! Только потом не беги с извинениями, потому что услышишь от меня только одну фразу: «Я тебе говорил»!

– Пошел ты к черту!

И вот так, с взаимными ругательствами, мы «дошли» до этой самой академии. Первое время я пыталась вырваться из лап этого варвара, но держал он настолько крепко, что не получалось даже пошевелиться не во вред своему здоровью. Конечно, было приятно, что парень моей мечты несет меня на руках, но все мое нутро орало: «Нет, ты не должна так просто поддаваться!» Только вот все это было бесполезно, и, в конце концов, я решила успокоиться и расслабиться в сильных руках.

Мимо проплывали (слишком медленно, хочу сказать! Мог бы и побыстрее идти!) дома, умиляющиеся лица редких прохожих, деревья, небо… А потом перед глазами возникло шикарное трехэтажное здание с двумя наружными коридорами, башенками, огромным садом и большу–ущим фонтаном, в центре которого стоял какой–то бронзовый мужик. Этот самый святой Уильям, наверное? Черт его знает! Я рассматривала все с глазами–блюдечками, потому что все, вплоть до стен в коридорах, было великолепно! Мы вошли в большие черные дубовые двери, какие я видела только в фильмах про принцесс, затем шли по коридорам первого этажа. Стены, приятного голубого цвета, успокаивали, а картины на этих стенах – завораживали. Картины знаменитых художников, таких, как Винсент Ван Гог, Леонардо Да Винчи, Казимир Малевич… Короче, это было не описать словами! Я даже раскрыла рот, да так и не смогла его закрыть, рассматривая любимые картины.

А потом вся эта идиллия закончилась, меня внесли в какую–то темную комнату и скинули с рук на кровать. Это оказалось достаточно больно, поэтому я вскрикнула:

– Какого черта, Дмитрий!..

Ответа не последовало, зато возле двери что–то два раза громыхнуло, и настала тишина.

Ладно, в конце концов, я так резко села на кровати, что в глазах на миг потемнело, хотя вокруг и так темно было. Когда зрение восстановилось, я заметила тонкую полоску света около пола и стала различать очертания предметов. Вот я сижу на кровати с полукруглой спинкой, напротив стоит ещё одна такая же, чуть поодаль – большой шкаф, практически до потолка. Там, где полоса света, дверь. Рядом с дверью стоит мой чемодан.

Через пару минут, вдоволь навертевшись головой и рассмотрев всю комнату – ну, или ее очертания, – я встала и наощупь дошла до двери. Не хорошо было бы, если бы я упала и разбудила кого–нибудь. А потом меня сбили с ног дверью, которая, как оказалось, открывалась вовнутрь…

– Ауч.

– Ой, прости, я не думала, что здесь кто–то есть. Привет! – девушка помогла мне встать и виновато улыбнулась, я же только махнула рукой слишком резко, и в ту же секунду загорелся яркий свет. Аж до боли в глазах. Я зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Теперь, когда был включён свет, я могла полностью рассмотреть интерьер комнаты. Он оказался куда красивее, чем рисовало моё воображение. Кровати были нежного кораллового цвета с покрывалом цвета восходящего солнца. Шкаф и ещё откуда–то взявшаяся тумбочка были в той же цветовой гамме, что и кровати. От пола до потолка по стенам вились тонкие белые узоры, причём самые немыслимые! Но потом я вспомнила, что надо поздороваться, и ответила с опозданием: