Выслушав прошения и сделав, что в моих силах, я честно собирался отправиться на покой, когда в тронный зал буквально вбежал запыхавшийся человек. Солдаты попытались преградить ему дорогу, но тот рухнул от усталости прямо им в ноги и растянулся по мраморному полу. Замерев на полушаге, уже сделанном к выходу рядом с собой, я бросил взгляд на неожиданного гостя и поднял руку, останавливая солдат, собиравшихся выволочь бедолагу на улицу, раз приём был закончен, и я встал с трона.

Оторвав лицо от пола, молодой мужчина с аккуратными светлыми бакенбардами и короткими волосами, слишком ухоженными и чистыми для любого деревенщины, посмотрел на меня светло-серыми глазами, пробирающими своей проницательностью. Незнакомец словно заглянул прямо в мою душу и увидел её насквозь. Поёжившись, я повернулся и сделал несколько шагов в его направлении, подав солдатам знак рукой, чтобы те помогли гостю.

– Вы пришли о чём-то попросить короля? – поинтересовался я, застыв в паре метров и наблюдая за тем, как неуклюже солдаты в доспехах поднимают парня на ноги.

Гость был в довольно опрятной и дорогой одежде, правда, слегка грязной, видимо, из-за пребывания в пути. Плащ из плотной ткани поспешил скрыть фигуру, стоило его владельцу оказаться на ногах и отмахнуться от помогавших ему рук. Демонстративно отряхнув себя в тех местах, где мужчины касались рукавов, незнакомец окинул солдат презрительным взглядом. Вот теперь я уже пожалел, что приказал оставить его в покое и даже поднять. Надо было позволить выволочь этого наглеца за дверь и оставить там.

– Вы когда руки мыли в последний раз? – недовольно буркнул он, а затем снова уставился на меня своим странным и жутким взглядом. – Давно не бегал, забыл, как это делается, – пояснил гость причину нелепости своего появления. Приподняв брови, я даже растерялся, не зная, что на это ответить.

– Вы пришли к королю? В чём ваш вопрос? – развёл я руками, в надежде получить связный ответ.

– Нет, Зеланис Фроландин, на твоего проклятого короля я уже вдоволь насмотрелся, довольно. Аиона прислала меня за тобой, боюсь явиться и всё рассказать, как обещала, она уже не сможет.

Смотря на собеседника, я чувствовал, будто стою, сгорбившись и сжавшись в плечах, чего на самом деле не было. Зато облик незваного гостя был настолько идеален, что я сам себе казался нищим бедняком в грязи, а парня не портила даже дорожная пыль на одежде. От услышанных слов мне стало дурно. Никто не мог знать то, о чём сказала мне супруга перед своим исчезновением, и я прекрасно это знал. Ощутив, как кровь отхлынула от лица, заставляя кожу похолодеть, мне далось больших трудов ответить недрогнувшим голосом:

– Кто вы и что вам нужно?

Сделав шаг в мою сторону, гость огрызнулся на одного из солдат, который потянулся к нему с целью остановить и не дать приблизиться ко мне. Успокаивающе подняв руку, я дал понять, что не опасаюсь незнакомца, но то, в каком напряжении замерли оба охранника, говорило лучше всего.

– Полдня назад я был Богом, но пришёл твой король и лишил меня этого. Аиона сказала, что ты не будешь задавать вопросов. Ты должен поехать со мной.

Мне не понравился его тон, но буквально прожив семнадцать лет с Богиней войны, если наши взаимоотношения можно так описать, я успел изучить манеру общения, повадки, да и образы, присущие таким, как она. В том, что человек передо мной либо на самом деле был Богом, либо очень хорошо им притворялся, сомнений не оставалось, но тогда вставал вопрос, почему супруга не может явиться ко мне сама и всё рассказать, и при чём тут мой король?

Окинув солдат взглядом, я снова посмотрел на незнакомца и кивнул.

– Мне нужно время собраться, – следовало предупредить казначея и генералов о предстоящем отъезде, ведь в случае, если Риан так и не выйдет из покоев, если он вообще на самом деле там, что тоже следовало проверить, то все мои обязанности лягут на их плечи. Недовольно фыркнув, гость покачал головой из стороны в сторону, но смирился и заявил:

– Поторопись, ведь времени у нас как раз нет.

Четырнадцать лет назад

Король Риан

Монотонный голос казначея, мужчины лет пятидесяти, выглядящего всего на тридцать с небольшим, разносился по кабинету, действуя лучше любого снотворного. Мне приходилось делать вид, словно бесконечный поток сумм и перечень, на что те были потрачены, представляет большой интерес, в то время как мои глаза так и норовили закрыться. Рассматривая, как подрагивает ровно подстриженная рыжая борода докладчика, я невольно представил, как буду выглядеть, если перестану бриться. В мыслях нарисовалась довольно смешная картина, ведь растительность на моём лице никогда не поддавалась порядку и стоило ей отрасти слишком длинной, то начинала торчать в разные стороны, образуя хаос.

Утреннее собрание, как всегда, проходило в моём личном кабинете, где специально для этого разместили прямоугольный стол из красного дерева, покрытого лаком, с резными ножками. Его поставили специально возле окна по моему распоряжению. Так я мог наблюдать за тем, что происходит на улице, когда остальные собравшиеся обсуждали слишком скучные вопросы. Вот прямо, как сейчас, но за окном стояла непроглядная серость раннего утра. Из-за тумана не удавалось рассмотреть ничего дальше парапета балкона.

Окинув собравшихся взглядом, я понял, что не одинок в своих чувствах. Мой друг и второй заместитель даже не скрывал пренебрежения, он просто подпёр голову рукой и периодически зевал, прикрывая рот ладонью. Лицо первого заместителя наоборот, покрылось хмурыми морщинками, выражающими недовольство. Его тоже стоило понять, ведь мужчина каждый раз просил финансирования для солдат, и получал либо жалкие гроши, либо отказы, а тут стоимость месячного содержания конюшни превышала те суммы, которые он просил. Последний же человек за столом, мужчина лет двадцати пяти, уверенно делал пометки на листе пергамента, словно записывая за казначеем. Он вошёл в круг моих приближённых лиц не так давно, заменил своего отца на посту управляющего дворцом, в полном ведении которого находились все слуги и слухи, распускаемые ими. Честно говоря, я толком так и не понял, чем занимался человек на той должности, но Велиант твердил, что без него не обойтись.

Топот маленьких ножек по паркетному полу донёсся до моего слуха ещё раньше, чем где-то в соседних помещениях распахнулись двери и с грохотом обрушились на стены, отскочив от них явно не один раз. Следом загремели доспехи, стремительно приближаясь к кабинету, а чей-то отдалённый крик: «Миледи, постойте!», заставил казначея окончательно замолчать и уставиться на пока закрытые двойные двери. Бросив взгляд на Велианта, который сидел слева от меня, я улыбнулся краем губ, ведь мужчина уже забыл о цифрах и строках расходов, откинувшись на спинку своего кресла, закатив глаза, и предвидя следующие события.

Массивные двери кабинета всегда казались мне слишком тяжёлыми, но я сам их никогда не открывал, это работа солдат, смиренно стоявших по обе стороны каждый раз, когда я сюда приходил. Когда же одна из них распахнулась под напором маленькой девочки, мне в первую очередь стало интересно, а куда, собственно, смотрят мои доблестные охранники? Чуть наклонив голову и всмотревшись в открывшийся проём, мне удалось увидеть, как запыхавшийся парень неспешно семенит, гремя теми самыми доспехами, прямо сюда. Те же двое, которые должны стоять справа и слева, полностью игнорировали происходящее. Прямо сейчас они делали вид, словно стены комнаты напротив – это самое интересное, что они видели в жизни, вызывая во мне приступ смеха, который пришлось сдержать. Нужно будет провести с ними инструктаж по вопросу маленькой принцессы. Следом за солдатом в доспехах бежала служанка в форменном платье и с выбивающимися из причёски волосами. Да, картина, на самом деле, выглядела просто умильно.

Проскочив в дверь, главная виновница забега пронеслась через всю комнату, обогнула стол, будто за ним вовсе никого не было, и нагло вцепилась в руку Велианта, притворяющегося статуей. Наблюдая за девочкой пяти лет, я сам не понимал, как улыбался, ведь она была почти точной копией своего отца. Черные волосы не вились так, как у её матери, но сейчас их половина была заплетена в аккуратную косичку, а вторая была не завершена и почти распустилась, рассыпавшись по спине ребёнка.