– А ты, оказывается, драчунья, – говорит он. – Даже не ожидал, если честно.

Я открываю один глаз и всё-таки смотрю на него. Тимур с усердием обрабатывает ссадину, хотя уже должен бы закончить.

– Вообще-то, я впервые ввязалась в драку, – зачем-то начинаю оправдываться. – И, кстати, совершенно не жалею, – добавляю пренебрежительным тоном.

Пусть уже бежит к своей Гордеевой! Она вон за него как цепляется. Уже не знает, что придумать!

Чёрт! Она вылила мне сок на голову. При всей школе!

Позор… И ей слишком мало досталось в ответ!

– Вот я и говорю – ты слишком правильная, – делает «гениальное» умозаключение Тимур. – Не дерёшься. Целоваться не умеешь…

Боже!..

Дёрнув головой, отодвигаюсь немного в сторону.

– Всё, достаточно. Спасибо, что помог, – говорю очень спокойно.

Хочу, чтобы он ушёл. Хочу снять испачканную одежду. Принять душ. Забраться в кровать, накрыться с головой одеялом и дать себе пострадать.

Да, мне себя немного жалко. Потому что оказалась в этой дурацкой элитной школе среди дурацких мажоров и выскочек.

Тимур убирает перекись в аптечку. Использованный ватный диск кладёт на край стола.

– Сегодня ты совершила глупость, новенькая, – теперь в его голосе недовольство и раздражение. – И за эту глупость нам обоим придётся заплатить.

– При чём здесь ты?

Я понимаю, о какой глупости идёт речь. Меня ведь могут отчислить как зачинщицу. Ведь это я начала драку. Но Тимур здесь каким боком?

– При том! При том, что мы вроде как в одной упряжке с тобой, – несёт он какую-то чушь. – И я вроде как за тебя отвечаю.

Я наигранно смеюсь. Сползаю с кровати, подхожу к двери, хватаюсь за ручку.

– Тебе явно пора, Тимур, – произношу с сахарной улыбкой на лице. – Если меня отчислят, то знай – было не очень приятно познакомиться!

Он за меня не отвечает! Только я за себя отвечаю! А ещё за младшего брата!

Только вот несколько минут назад позволила себе принять поцелуй от его обидчика…

Да у меня крыша, походу, поехала!

Тимур демонстративно разваливается на моей кровати. А я демонстративно распахиваю дверь настежь… И тут же отшатываюсь. Сердце буквально подпрыгивает от испуга.

Вот это я влипла…

У дверей стоит завуч школы. Как там её? Да… Маргарита Ивановна. Она ошеломлённо взирает на картину, развернувшуюся перед её глазами. А я готова сквозь землю провалиться.

– Тихомирова! – рявкает завуч, посмотрев на меня просто убийственным взглядом. И тут же переводит его на кровать. – Соболев! Живо встань!

Однако Тимур не вспрыгивает по щелчку её пальцев. Вздохнув, медленно садится. Потом всё-таки встаёт.

– В чём дело, Маргарита Ивановна? – неторопливо подходит к нам. – Мы тут работаем над уставом. Забыли, что ли?

– И ты так устал, что решил прилечь?!

Женщину буквально трясёт от гнева. А Тимур подливает масла в топку.

– Но я же одет, – разводит руками. – У нас тут всё очень даже целомудренно.

– Тимур! – рявкает она. – Марш к директору! И ты тоже, – смотрит на меня. – Скорее всего, это твой последний день, Алиса! Ты не подходишь нашему заведению от слова «совсем». Драки, непристойное поведение…

Она поджимает губы, явно не давая себе высказаться похлеще. Хотя я вижу, что ей неймётся сказать мне то, что буквально каждый здесь говорит.

Я для них нищенка! Не такая, как остальные!

К чёрту их всех!

Сама уйду!

***

Директор занят. У него какое-то совещание или конференция по видео. Я точно не поняла. Мы ждём в приёмной. Ладно хоть, Маргарита Ивановна не осталась, и за нами приглядывает только секретарша.

Правда, эта молодая девица явно без ума от Тимура, поэтому он делает всё, что хочет. А именно – преследует меня. Вновь и вновь садится рядом, каждый раз, когда я, вскочив, пересаживаюсь на другое место. Наконец, устав от него бегать, остаюсь на скамье.

– Я в замешательстве, новенькая, – негромко говорит Тимур, вновь подсев ко мне вплотную. Наши плечи соприкасаются, и говорит он мне исключительно на ухо. – Вроде бы должен радоваться твоему отчислению, но не выходит. Никуда ты пока не уйдёшь.

– Почему? Потому что ты ещё не наигрался? – выпаливаю я опрометчиво громко, привлекая внимание секретарши.

Та шикает на меня.

– Да, потому что не наигрался. И потому что у нас есть задание, – не собирается отрицать Тимур свой шкурный интерес. – Поэтому, когда окажемся в кабинете моего отца, помалкивай, я снова всё сделаю сам.

Мне нужно согласиться на это предложение. Но внутри такая буря… Просто бешеный коктейль из гордости и упрямства. А ещё стойкое нежелание учиться здесь, как бы престижно это ни было.

– Не хочу, – отвечаю спокойным голосом, потушив в себе ярость. – Мне, и правда, не подходит это место.

– Вообще-то, Золина высказалась иначе, – язвительно замечает Тимур. – Это ты не подходишь этому месту. Смирись. В этом есть своя прелесть.

И вдруг его голос звучит вполне дружелюбно:

– Наверное, здорово быть не такой, как все. Можно сказать, уникальной.

Это что сейчас было?

Комплимент? В стиле Тимура Соболева?

Да быть не может!

Я скашиваю глаза на секретаршу, а потом вновь смотрю на Соболева.

– Ладно, какой план? – спрашиваю точно так же, как и вчера.

Тимур отвечает в своей обычной манере:

– Говорить буду я, ты поддакиваешь.

Тимур

– Браво, дети, браво!

Отец расхаживает по кабинету, явно не в состоянии усидеть на месте. Говорит исключительно с сарказмом.

– Второй день – и снова у меня! – буравит взглядом Тихомирову. – В чём дело, Алиса? Ты не хочешь здесь учиться?

Я не даю ей даже рта раскрыть.

– Пап! Да что мы такого сделали? Устав готовили – и всё!

– Да! Сразу после драки в столовой! – не сдержавшись, рявкает он. – И во время уроков, кстати! Ничего не смущает?

Наверное, это риторический вопрос, но я всё-таки решаюсь ответить:

– Да не было там никакой драки. Так… некоторые разногласия между девочками. Ерунда.

– Ах, не было… – усмехается отец не по-доброму.

Игнорируя презрительный взгляд новенькой, добавляю:

– Драки удалось избежать. Мы с Тёмычем быстро потушили конфликт. Больше такого не повторится. Что ещё нужно?

Отец подходит к столу. Расстегнув пуговицы на пиджаке, садится в кресло.

– По-моему, очевидно, что мне нужно. Дисциплина. Репутация, подобающая нашему учебному заведению. А не тот базар, который вы устраиваете!

– Мы всё поняли! – лучше просто соглашаться, и всё.

– Ни черта вы не поняли! Вероника была у медсестры, – говорит отец, глядя на Тихомирову. – Пожаловалась на головную боль. И это сразу после того, как ты дёрнула её за волосы.

Бл**…

Мне хочется смачно выругаться. Гордеева зря времени не теряла!

– Ну так что? Дёргала или нет? – отец буравит взглядом Алису.

Я вновь вклиниваюсь.

– Нет, не дёргала. Ника просто страдает синдромом дефицита внимания.

Отец зажмуривается, сжав переносицу двумя пальцами.

– Ладно… Хорошо, – вновь открывает глаза. – Что у тебя на лице? – кивает на ссадину на лице Алисы.

– Поцарапалась… Где-то, – выдавливает новенькая, покосившись на меня. – Тимур прав, инцидент исчерпан. Больше такого не повторится.

– А что именно не повторится? – сардонически произносит отец. – Вы не дрались! Никто никого не хватал за волосы! И ты не ошивался в общежитии девочек, – переводит взгляд на меня. – Ну не дети, а ангелы!

Я расплываюсь в улыбке.

– Типа того.

– Зат-кнись! – чеканит он. – И пошли вон отсюда! – указывает рукой на дверь. – Последнее предупреждение вам обоим! Один накосячит – получит и второй! Это понятно?

Вообще-то, не очень…

– Ты о чём? – я уже вскочил было со стула, но застываю на месте и смотрю на него.

Вообще, изначально речь шла о её косяках. А теперь получается, что если накосячу я, то она тоже попадёт под раздачу?