Катарина заставила себя прогнать безрадостные мысли. Ее ждет Сунлинь. Уставший, измученный принц, который, оказывается, любил ее все это время. Катарина собиралась намертво приклеиться к нему до тех пор, пока он не прогонит. А в крепости как-нибудь обойдутся без нее.

Но сначала нужно выяснить, что задумал Джун.

Она приблизилась к малышу.

– Что ты делаешь?

Мальчишка вздрогнул, просыпал рис и несколько раз нервно оглянулся.

– Господин Рэйден?

Катарина кивнула и заглянула в мешочек. Он был полон длинных белых зерен.

– Где взял?

Джун уныло повесил голову.

– Стащил с кухни генерала.

– Тебя могут наказать за это.

– Не накажут, потому что не узнают.

Джун надулся и принялся снова посыпать снег.

– Зачем переводишь рис? Зима обещает быть холодной. А если еще и затянется, то нам придется голодать.

– Генерал все равно не поделится с нами своими запасами.

Да, тут ребенок был прав. Генерал никогда не открывал свои склады для остальных жителей, как бы тяжело им ни приходилось.

– Ты решил засеять рисовое поле, чтобы у нас всех было вдоволь риса?

Катарина вскинула брови. Другой причины рассыпать рис она не видела.

Джун рассмеялся.

– Какой вы смешной, господин Рэйден. Сразу видно, что чужеземец. Рис в снегу не прорастет – это же всем известно. Я пытаюсь Создание Ночи поймать. Говорил же господину Ясуо и господину Ван Лину, что ничего у них не получится. Неправильно они все делают. А господин Дайске еще и умничал, что справится с помощью своих алхимических штучек. Ну и что? Вернулись с пустыми руками.

Вся эта история с Созданием Ночи вызывала у Катарины большие сомнения. Кроме Ясуо и Джуна их никто не видел. А несколько человек, которым Катарине пришлось зашивать рваные раны на шее и запястьях, каждый раз оказывались пьяными и не могли толком ничего объяснить.

– Тебе-то зачем Создание Ночи?

Теперь Катарина вспомнила о странном способе ловить умертвий.

Джун забавно округлил глаза и несколько раз моргнул.

– Он же монстр! Его нужно поймать и убить.

Катарина покачала головой.

– Он и так мертв.

На лице Джуна появилось смешное выражение. Кажется, о таком он не задумывался.

– Джун! Джун, ты где, паршивец?

Голос Айми послышался где-то совсем близко.

Катарина застыла. Рядом так же испуганно замер Джун.

– Мама меня отругает, если увидит…

Катарина согласно кивнула.

– Да, лучше с ней не встречаться.

Имела она в виду, конечно, себя.

– Не говорите, что видели меня.

Джун неловко поелозил ногами по снегу, пытаясь скрыть рис, и убежал.

Катарина не успела вставить ни слова. Не то чтобы она сама собиралась разговаривать с сароен… Но исчезнуть с проворством Джуна ей не удалось.

Закутанная в меха и раскрашенная ярким макияжем Айми заметила Катарину и сразу же направилась к ней.

– Господин Рэйден… Надо же… Утро, а вы уже на ногах…

Ее цепкий взгляд прошелся по сумке принца, висящей на плече Катарины.

– Мне некогда отдыхать.

Катарина криво ухмыльнулась.

– Вот как? А я-то думала, после сегодняшней ночи вы пару дней будете сил набираться.

Каким-то чудом Катарине удалось сохранить отстраненное выражение лица. Она ведь не имеет в виду ночных гостей!..

Не дождавшись от Катарины ответа, Айми продолжила злословить:

– Вся крепость судачит о представлении, которое вы вчера устроили. Это правда, что деревенская девка на глазах у всех брала вашу плоть в рот? Я слышала, что после вы разрешили всем женщинам себя потрогать. О, а еще говорят, что ей уже недостаточно вашего… стержня. Ходит слух, что вы заполнили оба ее отверстия. Одно своим, а второе – пронзили нефритовым. Знаете, даже в Домах Услады ведут себя скромнее. Генерал Фао в ярости. Вы заставили его дочь наблюдать за своими утехами, возможно участвовать в них… Кто теперь поручится за честь молодой барышни? Что, если после вчерашнего она не так невинна, как прежде? Ни одно из врат в ее тело… – Айми закатила глаза. – Вы даже призрака умудрились где-то раздобыть…

Она не смогла скрыть любопытство, расползшееся по лицу.

Страх прошел холодной волной по всему телу. Стужа, которую несли слова Айми, не могла сравниться с порывами ледяного ветра. Если слух о призраке дошел до Айми, значит, он успел распространиться по всей крепости. Это плохо. Это очень-очень плохо!.. Еще хуже то, что она снова привлекла внимание генерала.

Со спокойствием, которого не испытывала, Катарина тихо проговорила:

– Вам ли не знать…

Глаза Айми стали круглыми, как монеты. Ее сходство с Джуном сейчас стало очевидным.

– Что?

Катарина холодно улыбнулась.

– Вам ли не знать, как ведут себя в Домах Услады.

Айми не смогла совладать с эмоциями. Ее лицо превратилось в злую маску.

– Молитесь, господин Рэйден, чтобы вам дали уйти отсюда живым. Генерал не простит вам обесчещенной дочери. На ваш выпотрошенный труп будет смотреть вся крепость. И, поверьте, даже господин Ван не сможет ничего сделать. Похоже, вы лишились его покровительства. Его дружок-алхимик обмолвился, что господин посланник смертельно болен. Какая потеря. В любом случае ему не до вас… Я своими глазами видела, как до этой глупой вылазки за Созданием Ночи он упал и едва не лишился чувств. Бедолага становится все слабее.

Катарина знала, что алхимия, которой они с Дайске напитали марионетку, стремительно испарялась. Иногда двойник резко замолкал посреди фразы. Или замирал, словно был куклой. Таких иногда использовали в театральных представлениях.

С каждым днем он становился все слабее. Кровь Катарины делала его безумным, а добавлять туда чью-то еще они не рискнули, иначе могли свести всю алхимию на нет.

Из-за этого марионетка стремительно теряла жизненные силы. Однажды он не узнал ни Катарину, ни Ясуо. А как-то раз просто упал бездыханный, будто совершенно лишенный жизни.

Ясуо и Дайске постоянно ходили вместе с ним. Сопровождали повсюду. Двойник становился бледнее и тоньше. И Катарина со страхом думала о времени, когда настанет его конец. И в то же время ждала избавления от той тоски, которую испытывала каждый раз, когда видела его.

Но была и другая проблема. Жизнь в крепости изменится, когда его не станет. Даже такой, он все еще сдерживал генерала.

Но лишь на время.

Теперь становилось понятным, почему Айми внезапно отступила. Решила, что лучше живой генерал, чем умирающий королевский посланник.

Для Катарины исход в любом случае будет печальным. Сплетни о Зимней Ночи станут лишь поводом, чтобы избавиться от нее. Но за что генерал так взъелся на бедолагу лекаря? Уж не за то ли, что его сын предпочитает женщинам мужчин и Катарине не повезло стать объектом его желания? Или причина в другом?

Катарина насмешливо вздернула голову, решив попытать разговорчивую сароен.

– Чем же я так не угоден вам и генералу? Разве я плох в своем деле?

Она говорила, томно растягивая слова, играя привычную роль столичного целителя, волею судьбы оказавшегося среди тех, кто ниже во всем. Почему-то с самого начала ее воспринимали именно так, и в конце концов Катарина решила, что эта маска подходит ей лучше всего.

Айми скривилась.

– Чем вы не угодили генералу, спросите у него. – Ясно, значит, об этом ей ничего не известно, а иначе непременно проболталась бы. – А чем неугодны мне… Неужели не знаете? – Айми зло оскалилась и сжала кулаки. – Я потратила уйму сил, чтобы заполучить командующего Рэна. Вы даже не представляете, чего мне стоило возвыситься и приблизиться к нему. Это вы могли развлекаться в столице, получая все, что пожелаете. Вам захотелось стать лекарем, и вот, пожалуйста! Наверняка у вас был наставник и вам даже не приходилось посещать академию. А я с детства боролась за каждую миску риса. Едва ваша нога ступила сюда, вы разрушили все, что я строила.

Катарина вскинула брови. Не может быть, чтобы Айми говорила о…

– Мне всего лишь нужен был командующий! А вы… вы отняли его у меня.