– Вместо того, чтобы веселиться и любоваться нашим красавчиком-лекарем, я должна прислуживать…

– Молчи, глупая! Хочешь, чтобы госпожа Айми услышала?

– Да кому она нужна? Она просто бесится. И срывается на нас. Все знают, что это из-за того, что господин Ван ее отверг. Уж чего она только ни делала. Даже посреди ночи к нему в павильон явилась. А он взял и выставил ее. Прямо под дождь. Я сама видела.

Нехорошее предчувствие насторожило. Я усиленно пытался вспомнить все наши встречи с сароен. Но такого не было точно.

Когда первый голос продолжил, я еще больше уверился в мысли, что тут происходит нечто странное.

– К тому же из-за нее он очень сильно поругался с господином Рэйденом. И теперь за нашим дорогим господином лекарем таскается этот противный командующий Рэн… Нигде не оставляет его одного… И так было мало шансов заговорить с ним, а теперь и подавно…

Я сжал кулаки. Проклятье! Проклятье! Проклятье!.. Да что здесь творится?!

Желание разобрать демонову крепость по кирпичикам затопило сознание. Былая радость от возвращения сюда мгновенно сменилась яростью. Предвкушение встречи с Рэйденом было отравлено каждым едким словом, которое я услышал. Я пытался вернуть себе рассудок, хладнокровие, но ощущал лишь голодную ярость, которой требовалась кровавая жертва.

Послышалась возня, и две сплетницы ушли. Путь был свободен.

Что ж, господин Рэйден, пришло время встретиться. Ты ответишь за каждый день, прожитый в мучении без тебя. Ответишь душой и телом.

По пути к лазарету мне больше никто не встретился. Как мог осторожно и тихо я пробрался на задний дворик, где Рэйден выращивал свои травы, и уложил Баи на стол под навесом.

Его дыхание было тихим и прерывистым, а глазные яблоки бешено дрожали под веками. Ничего, еще немного потерпит. Возможно, Дайске смог бы ему помочь… Но будь я проклят, если меня сейчас интересовала жизнь Ночного Цветка. Сначала я должен увидеть своего развратного лекаря.

Ощущая себя вором и убийцей, я прокрался к башне, скользнул внутрь, умоляя дверь не скрипеть. Поднимаясь по знакомым ступеням, жадно, до боли в груди, вдыхал привычные запахи лазарета. Все то, что было частью Рэйдена. Не горело ни одной свечи, но я помнил каждый уголок тесного пространства. Тяжелая дверь, как всегда, была чуть приоткрыта, и это сыграло мне на руку. Я смог бесшумно приблизиться и заглянуть внутрь. Возле дверей стояло несколько потрепанных старых ширм, которых здесь раньше точно не было.

Зная, что пожалею о своем решении, я скользнул в щель и спрятался за темной ширмой. Я не издал ни звука, но не это было причиной того, что меня не заметили. Сердце забилось где-то в горле, по позвоночнику пробежала дрожь. Казалось, что мое хриплое дыхание слышно в каждом уголке крепости. Контролируя себя из последних сил, я осторожно выглянул из-за ширм. Разум затопило цунами ярости и бешеной ревности.

Я понял, что инстинкты захватывают власть над телом и головой, когда разглядел, что именно происходит в интимном сумраке лазарета. Со столов исчез привычный беспорядок. Сейчас там были расставлены голубые и зеленые свечи, помещенные в стеклянные колбы. Тонкие пробирки, закрепленные на специальной подставке, были наполнены крошечными цветками и какой-то жидкостью. Должно быть, это именно она распространяла повсюду свежий цветочный запах, который дурманил голову. Вверху, под самым потолком, мерцало и переливалось темно-серое облако с дрожащими фиолетовыми искрами. Они сыпались вниз, превращаясь в блестки и оседая на коже всех собравшихся. Наверняка какая-то алхимия. Как будто разнузданному лекарю требовались какие-то ухищрения, чтобы получить женское внимание. Я сжал веер, чтобы сдержаться и не выдать себя раньше времени. Но терпение подобно воде утекло сквозь пальцы.

На тощих подушках, разбросанных по полу, сидели девушки. Лица некоторых были скрыты вуалями, других – дешевыми самодельными масками. Но я все равно смог узнать среди них Эйку, Сюли и Лу. Трое других, скорее всего, были мне незнакомы.

Перед зрительницами сидела Минэко. Обожженная часть ее лица была скрыта маской в виде полумесяца. Еще один совсем крошечный рожок луны был нарисован на другом виске, рядом с глазом. Кроваво-красные губы призывно алели на покрытом белилами лице. В черных волосах позвякивали заколки с длинными подвесками.

Что ж… Должен был признать, что проигрываю ей во всем. Не будет ничего удивительного, если маленький сластолюбец выберет именно ее. Но сдаваться я не собирался. За Рэйдена буду бороться до конца.

Я едва не рассмеялся. Разнузданный лекарь был в центре всего этого порочного веселья. Он развалился на подушках, согнув одну ногу в колене и опираясь на локоть. Золотистые волосы были слегка взъерошены, отросшая за месяцы моего отсутствия челка падала на глаза. Его халат сбился, обнажая еще больше выпирающие ключицы и такую соблазнительную ямку между ними. Он похудел… Сильно. Стал еще тоньше и прозрачнее. Скулы заострились, а глаза, наоборот, увеличились на изящном лице. Он и раньше был мало похож на взрослого мужчину, а сейчас и вовсе походил на болезненного юношу. Но… пока меня не было, он стал лишь прекраснее.

Маска на его лице была нарисована. Виски, веки и совершенные скулы покрывали десятки звезд и блесток. Кое-где краска размазалась, и от этого казалось, что прямо по его лицу движутся черно-серые облака. Он был великолепен. Красивее, чем когда-либо. Похож на одного из Ночных Цветов. На самого соблазнительного и порочного из них.

Сейчас он казался пресыщенным королем, скучающим в ожидании новых развлечений. Я почти видел наложниц и сароен, обезумевших от желания услужить ему.

– Помните, вам самим должно нравиться то, что вы будете делать со своим мужчиной. Если какие-то ласки вызывают у вас отвращение, то лучше подождать. А иначе мужчина решит, что неприятен вам.

Минэко придвинулась к моему лекарю и положила руку на его худое плечо.

Я скрипнул зубами. Какого демона здесь вообще творится?

– У меня вопрос! – В воздух взмыла рука госпожи Сюли. – А всем ли мужчинам нравятся одинаковые ласки? То есть… я хотела сказать… нет ли разницы, родился он в Ванжане или в Далеких Королевствах? Может… у иноземцев есть особые предпочтения?

Что? Ласки? Предпочтения иноземцев? Я почувствовал, как ручка веера тихо трещит в ладонях, а ногти до боли впиваются в кожу.

Другие девушки рассмеялись, и кто-то произнес:

– Так это тебе у него нужно спросить. Думаю, он не откажется ответить и все подробно разъяснить и продемонстрировать… что нравится иноземцам.

Громкий смех раздражал. Я был уже на грани…

– Нет разницы, где родился мужчина. Ведь так, господин Рэйден?

Минэко провела пальцем по шее Рэйдена, и тот оставил поцелуй на ее руке.

Нет… Не может быть, чтобы он выбрал ее! Неужели забыл обо мне и своем обещании? Ну так я напомню!

– Так и есть, моя госпожа… – Он приблизил губы к ее уху и легонько подул. – На меня действует все ваше мастерски отточенное оружие…

Он сладко улыбнулся.

– Конечно! У госпожи Минэко богатый опыт ублажения мужчин. Господин Рэйден далеко не первый ее клиент.

Даже отсюда я видел, с какой ненавистью Эйка рассматривает парочку.

Радоваться тому, что у нее ничего не вышло? Вряд ли у меня есть повод для этого. Она была той соперницей, с которой я мог справиться. Но вот Минэко…

– Зато я последний. – Рэйден устроил голову на плече у этой твари и мечтательно улыбнулся. – И все, что госпожа Минэко умеет, она использует только со мной.

Эйка хмыкнула.

– Пока не появится кто-то более интересный, чем вы…

Рэйден мягко рассмеялся.

– Пока взор моей госпожи обращен на меня, о большем я и не мечтаю. Мне довольно даже того, что она позволяет быть рядом…

Боги!.. Я скривился от отвращения. Вот таким он стал? Все это было словно частью дурацкой пьесы… В памяти шевельнулось смутное воспоминание… Его слова… будто бы были знакомы.