– Не сердись. Очень уж ты неожиданно выскочил, – и сняла шлем.

Алекс обмер. Он не ожидал увидеть девушку. В смысле – вот такую!

Томно закатывать огромные глаза и поправлять густые локоны, падающие на пышную грудь, по нынешним временам научились даже в Милке. Этим сейчас никого не удивишь, и стоит такая красота относительно недорого. Сейчас в моде – и в цене! – естественность. Натуральная, не бьюти-салонная красота.

Необычный разрез глаз, яркий изгиб бровей, чуткий рисунок губ – за такую внешность, как у девушки, платят очень хорошие деньги. И, если Алекс упустит свой шанс…

Камера ведь пишет?.. Алекс на всякий случай проверил запись. С камерой ничего не могло случиться, но он не верил сам себе. Чтобы попала в руки такая удача… За одно это движение. За то, как она смеётся, отбрасывая с лица непослушные, светлые, как будто соломенные, волосы… Сколько же он получит?

Кассовый аппарат в голове вращался с бешеной скоростью. Пересчитывал секунды на кадры, а кадры – на звонкую монету. Алекс настолько ошалел от удачи, что диалог между девушкой и парнем едва не пропустил.

– Я говорю: свинцовые ливни! Только что придумала… За что ты его так? – Рокси грустно посмотрела вслед уборщику.

– Он м-мешает.

– Он выполняет свою работу.

– Н-неважно. За такие деньги хозяева полигона могли бы н-настроить уборочные машины так, чтобы они выполняли работу, не п-приближаясь к посетителям… Ты уверена, что справишься? – Дэн вдруг резко сменил тему.

– Да.

Рокси ответила и отвернулась – так отворачиваются, когда не хотят продолжать неприятный разговор.

Девушка показалась Алексу очень юной. Лет шестнадцати, не больше. Вот это, конечно, паршиво. С малолетками вечно проблемы, и возни куда больше, чем со взрослыми… Задумавшись, Алекс снова отвлёкся. С трудом заставил себя встряхнуться и прислушиваться к разговору.

– … Р-рокси. Ещё не поздно переиграть.

– Кому-нибудь, кроме меня, ты предлагал переиграть?!

– Р-рокси. Ты не понимаешь. Яшка, Вэл… У парней за плечами серьёзный б-багаж, упаси тебя Проклятые от такого. Они многое п-прошли и многое умеют.

– Я тоже научусь.

Голос Дэна дрогнул.

– Убивать – п-последнее, чему я хотел бы тебя научить.

– Эти твари убили маму, Дэн.

Рокси смотрела не на парня, куда-то мимо. Затянутые в перчатки пальцы сжались на руле мотоцикла.

– Ты думаешь, если я не Яшка и не Вэл, а золотая девочка из Грина, то мне нечего вспомнить?! Они… – Голос Рокси сел, она судорожно сглотнула. – Десять лет прошло, но я помню всё, что они делали! Всё – понимаешь? И рада бы забыть, но не получается… Я хочу увидеть, как они подыхают. – Рокси замолчала, по-прежнему глядя мимо парня. И вдруг повторила: – Свинцовые ливни.

– Что? – удивился Дэн.

– Мне кажется, нас можно так назвать.

– Д-думаешь? – Дэн ненадолго подвис. Потом решил: – Пожалуй. Хорошее название.

– Бьют свинцовые ливни! – обрадовался попугай. Вспорхнул с плеча Рокси и взмыл куда-то ввысь, камера его больше не видела.

А Дэн вдруг развернул мотоцикл в сторону уборщика.

– Так и п-передай тем, кто тебя нанял. Свинцовые ливни! В-война началась.

Последнее, что увидел Алекс – приближающееся к камере, по мере движения кажущееся всё более огромным, колесо мотоцикла.

Успел подумать, что покрышка у колеса непростая. Доводилось ему как-то писать статью, обозревающую новинки автопрома, с полгода назад ухватил подработку. Успел тогда узнать о покрышках многое. Сейчас был бы готов поклясться, что такие…

Но Алекс ни в чём не успел поклясться. В следующую секунду мотоцикл переехал уборщика.

***

– Да чтоб тебя…

Некоторое время понадобилось на то, чтобы вновь осознать себя собой. Переключиться. Понять, что он – Алекс (Стервятник) Бероев, обозреватель прогрессивного журнала. Он не стоит на полигоне напротив безумного заики-мотоциклиста, а сидит на рабочем месте даст-оператора – за столом в ангаре, куда после уборки положено было загонять машины.

Алекс снял шлем. Помотал головой. Повторил:

– Да чтоб тебя!

Так ему советовал сменщик. Нужно повторить последнее, что произнёс – это облегчит возвращение к реальности.

Алекс отдал уборщикам голосовую команду остановиться. Отодвинул от себя шлем. Хлебнул из термокружки кофе – холодного, успел остыть.

Ничего! После сегодняшней сенсации он сможет позволить себе не то что отличную, держащую постоянную температуру кружку – а целую установку, которая будет сама варить кофе по шевелению его бровей. О, после этой сенсации он…

– Алекс Б-бероев.

Дверь в подсобное помещение, где сидел Алекс, распахнули. Шлем заика-мотоциклист так и не снял.

Разглядеть лицо парня Алекс не мог, верхнюю его часть закрывала зеркальная маска – новомодная, подстраивающаяся под форму скул и надбровных дуг, – а нижнюю обтягивала чёрная ткань. Зато голос заики узнал сразу. И от узнавания по спине пробежал мерзкий холодок. Алексу вдруг захотелось спрятаться. Если бы не понимание, что прятаться в ангаре попросту негде, так бы и сделал.

А ещё, подумав, что мотоциклисты не выглядят массивными, Алекс не ошибся. Сейчас он почти не сомневался, что маска скрывает лицо не взрослого человека, а подростка лет семнадцати – Дэн, как и Рокси, едва ли успел перешагнуть совершеннолетие. Но облегчения догадка почему-то не принесла. Наоборот, добавила необъяснимого страха – Алекс почувствовал, что ноги у него стали ватными.

Возможно, потому, что парень не слез с мотоцикла. Он возник на пороге, сидя в седле. И так же, сидя в седле, бесшумно, словно передвигаясь по воздуху, подкатился к столу.

– Алекс С-стервятник Бероев.

Голос Дэна звучал странно. Устало и будто укоризненно. И так же устало лежало на коленях парня оружие – похожее на то, из которого палили друг в друга мотоциклисты на полигоне.

Модифицированная версия короткоствольного армейского автомата из Тяжёлых времен, она же – последняя. Через два года после начала выпуска этой серии армия и полиция Мегаполиса прекратили своё существование. Цветные округа надёжно отгородились от дальних бетонной стеной, в услугах армии и полиции больше не было нужды. На смену им пришёл великий и могучий Эс-Ди – Департамент Безопасности Населения. В снаряжение эсдиков боевое оружие не входило, только шокеры, да и те разрешалось применять лишь в самых крайних случаях. Сколько автоматов и пистолетов пылилось на складах после разоружения армии и полиции – сказкам о том, что их уничтожили, Алекс не верил, – оставалось только догадываться.

– Кто? – Алекс завертел головой.

Он пока не понимал, что происходит. И представления не имел, каким образом парню удалось узнать его имя – здесь, на полигоне, его звали Питер Свенсон. Но многолетний опыт, все инстинкты кричали: нужно отрицать. Нужно всё отрицать! Тогда, возможно…

– Здесь нет никакого Алекса Бероева. Вы ошиблись! Я даже не знаю, кто это. Я…

– В-вы – это вы. – Голова мотоциклиста не шелохнулась. И шевеления губ Алекс за чёрной тканью не видел, мотоцикл, на котором сидел парень, казался более живым, чем его хозяин. – М-мне известен ваш ай-ди. А ваше прозвище говорит само з-за себя. Знаете – мне всё равно, зачем это вам. В-важно лишь то, что сегодня вы узнали то, что не должны были узнавать. Это п-плохо. Для вас. Как вы, в-вероятно, догадываетесь, появления в сети того, что вы сняли на камеру, я д-допустить не могу. А для нас – хорошо. Я д-давно ждал кого-то, подобного вам. Мегаполису пора узнать, что мы с-существуем – но, к несчастью для вас, ваша интерпретация мне не подходит. А я знаю лишь один надёжный способ заставить журналиста м-молчать. И то, что этим журналистом оказался п-подонок вроде вас – большая удача. Другого человека мне, в-вероятно, стало бы жаль… Посему – спасибо, что оказали услугу. П-прощайте.

Дэн поднял руку.

Последним, что успел понять Алекс, было – на этот раз оружие настоящее.

***

Новостной канал. Хроника последних событий