В общем, надоело играть в хорошего, поэтому оставил Черена с Ханом, пусть поговорят за смысл жизни. Сам же пошёл посмотреть, что там гребут Листик с Балагуром, да Лаки с Пухом. Ну, а что вы думали, пушистая морда не будет путаться под ногами и делать посмотреть, вдруг, что вкусное без него съедят или, что ещё хуже, в драку полезут.

А гребли парни всё что под руку попадётся. Точнее с суровыми лицами играли в тетрис. Надо понимать, что любой из нас способен утащить на себе и пол тонны, а то и больше. Но вы представляете себе объём? Да и такой вес, да опирающийся всего лишь на две ноги. Тут как бы не провалиться по колено в землю, как тот самый богатырь, что с дедушкой Кощеем в битве сошёлся.

— Парни, только Степанычу не рассказывайте, сколько хабара пришлось бросить. Ему ещё жить и жить, молодой же совсем. Боюсь сердечко не выдержит, — очень грустно жалуется Балагур.

— Да у меня самого сердце кровью обливается, — соглашается Лаки, пытающийся оттереть от крови сапоги, которые снял с одного из трупов. А куда деваться? Не босиком же ходить.

— Что, так всё плохо? — оглядываю заставленные всякими сундучками и шкатулками стеллажи.

— Не то слово, — сокрушённо вздыхает Листик. — Берём драгоценные камни и немного золота.

— А почему немного?

— А куда его? В рюкзак дофига не сунуть, лямки тупо оторвутся.

— А артефакты? — указываю на какую-то финтифлюшку в открытой шкатулке.

— А что это? — Антошка чуть наклоняет голову к плечу. — Что-то полезное или безделушка, которая уже не работает?

— Засада-а-а… — сдвинув берет на лоб, остервенело чешу в затылке.

— Мажор, тут под тонну золота, не меньше, — Лаки указывает в угол, где стоит аккуратный такой штабелёк слитков. Что примерно пол тонны в монетах. А значит более семидесяти тысяч. Не слабо я так понимаю.

— Не слабо, — киваю. — Но вот что я думаю. Помните, сколько стоят чёрные брюлики? По десятку тысяч в лёгкую. И их ведь продают. А десять тысяч это ни много, ни мало, семьдесят килограмм. Как думаете, удобно с собой таскать?

— Хм…

Лаки аж прекращает мастерить себе портянку из куска ткани, что отрезал от лежащего тут же рулона. Наверняка дорогая штука. Хотя пофиг. Всё равно бросить придётся.

— Так вроде тут есть банки. Может векселя какие или там чеки? — делает весьма логичное предположение.

— Чек не купюра. Его и отменить можно пока не обналичили. Бандиты они и есть бандиты. Ненадёжно. Иначе, зачем вообще бабло хранить в схроне? Тут ведь есть монеты, раз они собирались их для нас доставать.

— Так чего голову ломаем? — вскакивает Балагур. — Давай у Черена спросим. Как они золотишко транспортировать собирались. Заодно за артефакты уточним. Нельзя полезные в хозяйстве вещи оставлять. Я и сам буду плохо спать, да ещё и Степаныч при каждом удобном случае припоминать будет. Ему-то хорошо, у него сумочка волшебная есть. Хм… А нет ли тут чего-то похожего? Пусть даже и попроще?

— А это вполне логично, — киваю. — Иди к Хану, пусть в первую очередь спросит. Лаки, а ты давай пока обновки мастыришь, расскажи, что там тебе просили передать. И главное кто?

— А ты не догадался ещё кто? — улыбается.

— Я не ясновидящий, — отмахиваюсь. — Но надеюсь, сестрёнка Мальвины.

— Правильно надеешься.Если честно не понял, что она хотела этим сказать, но дословно эту звучало так: «Передай своему другу. Через две недели, этот урод собирается жениться на Оланиэль. Пожалуйста, спасите её». А потом, ещё выдержав паузу, добавила: «Если хочет, может забрать нас обеих. Мы не против». Кстати, после этой фразы, она почему-то смутилась и покраснела. Пояснишь?

— Первую часть. Девушка готова переметнуться в стан локисов, но не одна, а с подругой.

— Погоди, а что за урод там жениться собрался?

— Думаю, речь про бывшего муженька Мальвины.

— Редкостный урод.

— Ты что его встретил?

— Нет. В столовке пусто было. Но плакаты там шикарные, я даже гордиться братвой начал.

— Это да, — усмехаюсь. — Но тут вопрос, что делать-то?

— Мне показалось или эта Карни… Каринивимили… Тьфу. Карина короче, намекала на что-то во второй части послания?

— Ну да. На то, что она тоже готова свалить к локисам.

— Не-е-е… Дядя Саша, конечно не бабник, как вы с Балагуром, но дядя Саша думает, что девушка намекала, что ты можешь забрать их обеих. Они не против. Догоняешь? Не она не против уйти. А они не против, чтоб ты их обеих забрал. По-моему это намёк. Что думаешь?

— У меня встал… — обречённо признаюсь.

— Хе-хе… Понимаю. Но в любом случае сеструху Мальвины надо вытаскивать. Но одна она не пойдёт.

— Локи? Локи, ау? Дело есть? Вот где он, когда так нужен?

— А зачем? Мальвина же подсказала, как можно выдернуть ангелессу.

— Одну, Лаки, одну. Двух то как?

— Ну не знаю. Балагура можно подтянуть.

— Тс-с-с! — делаю большие глаза. — Плохая идея! Вытащить их я и сам могу. Просто сделаю пару ходок по-тихому. Ну или первую, вторую можно уже и с шумом. А вот как сделать так, чтоб их Эдем назад не забрал, это проблема.

— Ну тогда надо вернуться к порталу в песочницу, и послать весточку Локи через Седого.

— А вот это хорошая мысль! — хлопаю Лаки по плечу.

— Живём, братва-а-а! — прибегает радостный Балагур. — Для денег есть кошельки, вместимостью до ста тысяч. Под золото и прочее «грузовые» сундуки. Главное бутыльками с маной запастись. А их тут полно. Всё, конечно, не влезет, но большую часть утащим.

— Отличная новость, потираю руки.

— И это. Тебя там Хан зовёт, поёт наш соловушка, поёт.

И так, что же удалось выяснить. Для начала, вскрыли нас гонгом. Именно он сбил невидимость с Лаки. Да именно с него. Я проявился позднее, когда нашпиговали болтиками. Всё-таки невидимость моя оказывается покруче этих их артефактов. А вот отвод глаз уже сбивается. Но опять же очень мощным звуковым артефактом. Например, у них тут и прочие стоят, но засечь нас не смогли. Ибо круты мы с братвой непомерно.

А что касательно ловушки и прочего. Так всё банально. Увы. Ничего в этом мире не меняется. Угадайте, кто виноват? Правильно Балагур. И его непомерное желание присунуть подавальщице. Ему и сунули маячок.

И когда Черен, вернувшись в поместье, первым делом проверил, куда мы направились, то обнаружил, что совсем недалеко. Следом за ним. Остальное дело техники. Тот же пропавший охранник не остался незамеченным. Плюс следопыт девяностого уровня, у которого острый глаз прокачан неимоверно сильно. И всё.

Пока тот же Лаки смирно сидел, его не видно было. А вот когда мы заходили и забирались наверх. Он зафиксировал присутствие Сашки. А там стоило лишь разыграть сценку да заманить в засаду. Взять заложника и немного поторговаться. Но не подфартило, не повезло.

— Убить или не убить, вот в чём вопрос, — с задумчивым видом чешу Пуха за ухом.

— Раф?

— Если у девушки длинные уши, это ещё не повод её грохнуть.

— Р-р-раф!

— Ну, ты нашёл о чём с Пухом спорить, — усмехается Балагур, подкидывая очередную ветку в костёр.

— Однако, она представитель вражеской фракции, — подключается к разговору Листик, валяющийся на спине, с закинутыми под голову руками. И продолжая пялиться в потолок пещеры, добил цитатой классиков: — «Казнить нельзя помиловать». И где же ставить запятую?

— Тебя что Тихоня покусал? — водя кончиком ножа по шраму на левой щеке, интересуется Лаки.

— Не-е-е… Просто мультик старый вспомнил.

— Да я про фракции. Ты откуда слово-то такое знаешь?

— Без понятия, наверное, Мажор в очередной раз умничал, а я запомнил. Случайно.

— Ну, если случайно, тогда ладно, а то напугал аж, — усмехается Сашка.

Смех смехом, а ситуевина неприятная. Тут вот какое дело, Черен, поняв, что ему кранты и путь его лежит на депортацию, неожиданно решил поторговаться. Дескать, есть у него хабар особо ценный, за который он желает выкупить себя и Вельму. Но как вы можете догадаться, был тут же послан.