В душе не чаю, какие у него там ещё возможности. Мало ли, наймёт кого-то, гадости чинить, а может у него ещё люди есть. Или вон эльфов на нас натравит раньше времени. Да и больно умён зараза. Мне такие враги в тылу не нужны.
— Я здесь уже сорок лет. Из них последние двадцать пять не улетал в «Песочницу». И лет пять уже никакие квесты не выполняю. А те, что Система подсовывала насильно, старался провалить.
— Зачем?
— А затем, что я уже девяносто шестого уровня, и мне на Эдеме нравится. Но рано или поздно всё равно сотка наберётся и придётся уходить. Поэтому собрал себе заначку, чтоб не бедствовать.
— Какой предусмотрительный.
— Да уж какой есть. У меня там раз в пять по ценности больше, чем во всей этой сокровищнице.
— Ха! Да нам, что есть, не унести.
— Там шкатулка небольшая, и по весу всего килограмм пять, может чуть больше.
— Гонишь, пять кило, а по цене в пять раз больше? Да ты бредишь! — смеюсь.
— Килограмм мифриловой руды. Два набора из алмазов, изумрудов, сапфиров и рубинов, в специальной огранке. Один из четырёхсот каратных камней, второй из двухсот пятидесяти каратных. Вместе они подороже кило руды будут. Ну и так камешки россыпью.
— Восемь камней в цену десятка линкоров? Во наваливает, — скривив губы жалуюсь Марату.
— Трындеть не кули ворочать, — пожимает плечами суровый татарин.
— Да не восемь! — возмущается Черен. — А два набора по четыре. Они собираются в куб. Такое, можно только с помощью магии провернуть. За пределами Эдема, их только из искусственных камней делают. А тут мало того, что настоящие камни, так ещё и с Эдема.
И тут у меня в черепушке что-то тренькнуло. Ну посудите сами, чёрные брюлики вывозят не ради ювелирки. А вроде как в компьютерах используют. Да в оружии. Как и остальные камешки. То есть надо брать. Много точно не будет. А уж раз он расстарался с огранкой, это точняк нечто супер ценное.
— Хан, дядю надо попытать на предмет того, где он спрятал вкусняшки. Заодно спроси, где вторая заначка?
— Это мы можем, — сплюнув, напарник смачно хруснув пальцами, делает шаг к Черену.
— Стой! — вжимается в стену бандит. — Нет второй заначки. Всё вам отдаю!
— Ага, щаз. А сам с голой задницей на мороз? Так я тебе и поверил.
Ну а что? Прикинусь дурачком. Пусть посомневается, что я ложь вижу. Вдруг пригодится. Главное, что он про ценность хабара своего не врал. Недаром же я вопросики задавал каверзные. А то знаем мы этих ушлых.
— Я ещё соберу себе, если не суетиться, то лет десять смогу протянуть на Эдеме.
— Не. Не интересно. Хан, приступай, а мы с Пухом пойдём сами поищем. Пух, ты тайник с брюликами унюхать сможешь?
— Раф? — пушистый обормот аж перестал путаться у Балагура под ногами, и посмотрел на меня, как на дятла. Дескать: «Ты чего, хозяин, не завтракал что ли? Тут же везде камешки».
— Во! Видишь какой у меня пёсик крутой, сейчас сами всё найдём и пытать не придётся.
— Рраф!? — Пух аж бросил заниматься важными делами, и припустил ко мне. Видимо, чтоб в лоб лизнуть, проверить не температурю ли, раз перестал понимать, что мне на чистом собачьем языке сказали.
И пока я коварно краешком глаза поглядывал на Черена, пушистое бедствие так и поступило. Подскочив ко мне, смачно промахнулось мимо лба, обляпав слюнями от самого подбородка и до кокарды на берете.
— Рраф!
— Да-да мой хороший, сейчас пойдём искать. У ти моя лапочка! — пытаюсь обтереть слюни его же мохнатой мордой.
— Вельму! Только её!— выкрикивает бандит.
— Что только её? — приподнимаю бровь.
— Не убивай её! И я всё отдам, — отводит глаза. — У вас уже нет времени. Почти утро. Как вы уходить-то будете? Мы ведь не одни в городе. Да и кто сказал, что мои уже все здесь? А? Ты же видел, на что способен Сален. А ведь он не единственный маг. Тик-так! — скалится. — Набежит шакалов, как отбиваться будете?
И тут мы с Мариком эдак задумчиво переглянулись. Допустим Черен не в курсе, то, что мы уже ушатали ту помощь, которую он ждал, в виде мага и его невидимок. Но то, что хабар мало взять, с ним ещё и уйти надо, это он прав. И если среди местных бандитов есть ещё маги, то может стать очень кисло. А они по любому есть. А я и Лаки уже без «Перьев ангела».
Конечно, отпускать эту заразу не хочется, но, в конце концов, уж больно жирный кусок предлагают. Фиг его знает, что там с камешками, но кило руды, это капец как много. Интересно откуда? А хотя глупый вопрос.
Кто сказал, что жители Заболотного не приторговывали в тихую с бандитами? Я ведь этот вопрос не задавал. Мне втюхали, что опасно, если за пределами долины узнают. Правда, она такая правда. Напрямую-то, про торговлю я не спрашивал. А вот если в крепости, допустим, лишь один человек знал, особо доверенный… То тогда вообще понятно, чего этих мутных болотных жителей никто не трогал. Выгодно.
— Хорошо, не убью я её. Говори где шкатулка.
— Поклянись всеми богами Эдема, что отпустишь её, а то знаю я, таких как ты. Посадишь на цепь, да в рабство заберёшь. Клянись, что отпустишь. Отпустишь живой и невредимой.
— У меня к ней есть вопросы, так что невредимой не обещаю. Хотя ладно. Есть же зелье лечения.
— Ты не будешь её пытать! — выкрикивает в голос.
— Я могу и передумать.
— Время, тик-так. Пол часика, я как минимум продержусь, а то и побольше. Лишь бы вам насолить напоследок, — скалится. — Клянись Эдемом, что не будешь пытать и отпустишь её живой и невредимой. И никто из твоих людей не помещает ей, не бросится вдогонку. Ах да. И пытать тоже не будет. А то знаю я, таких как ты. Сам отпустишь, а вот он за деревом зарежет.
Сказать, что я уже медленно закипал, как тот самовар на еловых шишках, значит, ничего не сказать. Знает он, таких, как я?! В рабство значит? Слова моего мало, клятву ему подавай! Ну ладно… Достаю из кармана его «Амулет правды», ну или как он тут называется, и надеваю на шею Черена. Для успокоения бандитского.
— Клянусь всеми богами Эдема, что ни я и никто из моих людей не будет пытать Вельму, и не убьёт её, — зло сплёвываю. — Так же Вельма живой и здоровой будет выпушена… — остервенело машу рукой куда-то направо, — в свободный полёт на все четыре стороны. И пусть летит она, куда хочет, всем ветрам назло. И мои люди не будут ей мешать и преследовать. В случае если Черен исполнит своё обещание и выдаст тайник с мифрилом и камнями, — и зло сдёргиваю амулет с шеи этого урода.
— Ты не смотри, что система накрылась. Боги то здравствуют, — довольно скалится Черен. — Накажут так, что мало не покажется.
— Гони хабар, падла!
Ну что я могу сказать, хабар действительно соответствовал описанию, и был весьма ценным, как заверила меня нека, по имени Лека. Ага. Именно эту рыжую и притащили с собой парни. Вот интересно, а неку можно к людям отнести? Ну я же клялся, что люди пытать не будут, а тут нека. Хм… Бяда. Чую не проканает. И прилетит пендель знатный.
И самое обидное, что тут даже на Локи надеяться бесполезно. Я же поддавшись на уговоры хомячка переростка и жабы мутанта, что грозили придушить меня порой ночной, поклялся всеми богами Эдема. А это что значит? А то, что скорее всего, озвездюливать могут явиться все. Ой, да можно подумать тут одного радостного дядюшки Эдема мало окажется.
А так хотелось узнать что-нибудь полезное. Или всё-таки дать Рыжей возможность повтыкать коготки? А то не желает дамочка отвечать на вопросы. Кто мне скажет, эта кошка полноценная особь другого вида или получеловек?
— Искра, подскажи. А неки могут от людей забеременеть?
— Рраф? — Пух аж из-под руки вывернулся, чтоб убедиться, что это именно я ему шерсть начёсываю, а не Балагур.
— Да, — и что-то так подозрительно грудь колесом выгнула. А она у неё там, очень даже хорошая такая, третьего размерчика. Торчком стоит. Ой, даже вижу, как соски напряглись, под тонкой тканью футболки, после моего вопроса. Вот ведь кошка похотливая.
Сделав вид, что не заметил её намёки и, отрубив некоторые запахи, отвернулся, а то неровен час, снесёт головушку буйную. А я с кошками ни-ни. Фу, таким быть.
