– Откуда известно, что это мои ребята?

– Не знаю, клянусь, Вигмар. Пожалуйста, отпусти. Поговори с отребьем из Пин-Мин, они всегда все знают.

Вигмар, еще пару мгновений подержал трясущегося и пыхтящего толстяка, потом отпустил и вместе с сестрой быстро направился к выходу. Посетители проводили их взглядами. Вигмар не сомневался, что мелкие шестерки уже бежали в дом Чайной Розы, чтобы сообщить об их визите.

На улице брат и сестра быстро свернули в переулки и устроились в тихом закутке между складами и рекой. От воды тянуло холодом, и Вигмар ежился в своей тонкой рубашке, длинные волосы, собранные до этого в высокий хвост, растрепались. Ягори сидела на перевернутой бочке и вертела в руках тонкий стилет, который носила в сапоге.

– Вигмар, – тихо начала она, – ты же понимаешь, что встречаться с Мей-Гу без денег и без товара нельзя.

– Да, – спокойно ответил он, – но надо проверить, может это очередные сплетни, чтобы прижать нас.

– Эта история плохо пахнет. Опасно идти утром на встречу с посыльными. У вас был план на такой случай?

– Был, – покачал головой Вигмар, – в случае опасности встречаемся через два дня на другой точке. Но мне все это не нравится: слишком быстро расползлись слухи и слишком резво отреагировал Мей-Гу. Я не удивлюсь, если это его рук дело – мы крепко повздорили по поводу цены.

– Где вы должны встречаться с группой?

– За городом, на озере. Оттуда на лошадях до перевала. После – пешком через горы.

– Полагаю, незаметно туда подобраться у нас не получится?

– В точку, – невесело усмехнулся Вигмар, – за это я и выбрал то место.

– Ясно. А вторая точка?

– Гиблое дело, – снова покачал головой Вигмар, – если Мей-Гу действительно нас ищет, столько мы не проживем.

Ягори задумчиво поглядела на реку.

– У меня дурное предчувствие, – вздохнула она, – надо уходить из города. Заберем оружие и попробуем покараулить до утра где-то недалеко от озера.

– А ты не боишься, что, если мы сейчас уйдем, в следующий раз кто-то другой поступит точно также?

– Боюсь. Нам слишком дорого далось то, что мы имеем. Но ты не хуже меня знаешь, что без гроша в кармане наш голос ничего не стоит. У меня припрятано кое-что ценное. Немного, но хватит, чтобы сделать закупку за перевалом. Отнесем товар, возьмем закупку, вернемся в Бай-Чонг и предъявим счет этому жирному ублюдку. А с женщиной разберемся позже. Месяца нам как раз хватит.

– Согласен, но прежде я хочу заглянуть в Пин-Мин: нужно порасспросить об этой истории.

Они вернулись в темный переулок и направились к кособоким складам, примыкающим к трущобам. Здесь через подставных лиц Ягори держала несколько помещений для перевалки товаров и хранения изделий подешевле. Здесь же в случае необходимости оставляли оружие, если нужно было передвигаться по городу, и держали запас на случай бегства. Зайдя в одну из дверей в длинном ряду одинаковых помещений, Вигмар с Ягори зажгли масляную лампу и стали собираться. Первым делом Вигмар переоделся в такую же стеганую куртку и штаны, как на Ягори, и удобные высокие сапоги. Накинул плотный кожаный доспех, прошитый металлическими пластинами, закрывавшими спину и грудь; жесткие наплечники прикрыли руку почти до локтя, а грубый кожаный ворот закрыл шею. Вокруг пояса он обернул цепь с прикрепленным к одному концу коротким серпом, а к другому – тяжелым шипастым грузилом. За спину пристегнул парные широкие клинки, разложил по карманам звездочки и заткнул еще клинок за пояс.

Ягори надела поверх куртки похожий доспех, засунула в сапог второй стилет, под наручи – метательные ножи, пристегнула короткий меч и вскинула на плечо нагинату.

Взяв по приготовленной заранее сумке с дорожным снаряжением, они загасили лампу и вышли, заперев за собой дверь. На улице все еще было темно, но звезды начинали бледнеть, возвещая о скором приходе рассвета. На западе, над горным хребтом, сорвавшись с ночного неба, одна за другой ярко вспыхнули две звезды.

Тамаш – Эрнальд, в лесу

Тамаш и Эрнальд торопливо шли под густой тенью деревьев, стараясь оказаться как можно дальше от города. День, умытый росой, расцветал свежим румянцем; пахло прелой листвой, мхом и влажной землей.

Тамаш привычно размашисто шагал среди узловатых стволов, обходя город по широкой дуге и забирая восточнее. Эрнальд старался не отставать. Временами они останавливались, прислушиваясь к лесу и опасаясь наткнуться на ранних грибников, но по мере того, как город оставался все дальше, шаг их становился спокойнее, а напряжение и страх отступали, растворяясь в теплых тенях дубравы.

Когда солнце поднялось достаточно высоко, а город остался лигах в трех позади, Тамаш остановился возле небольшого ручья.

– Нам надо отдохнуть и поесть. Присаживайся пока, а я за провиантом.

Через полчаса он вернулся с пучком прутиков, густо усаженных грибами, аккуратно сложил добычу возле спящего Эрнальда и снова ушел. А еще через полчаса вернулся с охапкой хвороста и, выудив из сумки кресало и кремень, занялся очагом.

Эрнальд спал, подложив ладонь под худую щеку и тихонько, по-детски, посапывал. Его волосы после мытья оказались совсем светлыми, а лицо, несмотря на худобу, было почти по-девичьи красивым: густые светлые брови изящно разлетались над большими глазами, опушенными светлыми же ресницами, а тонкий породистый нос оттенял красивую линию губ и упрямый подбородок. Тамаш вздохнул и тоже устроился отдохнуть.

Разбуженный ароматом готовящегося завтрака, Эрнальд поспешно сел, напряженно озираясь по сторонам: лекарь дремал под соседним деревом, а над остывающими углями грелись запечённые грибы. Юноша с интересом пригляделся к своему спутнику: долговязая худая фигура терялась в просторном черном балахоне без рукавов, ворот накидки, расшитый золотой тесьмой, был развязан, и сквозь широкую прорезь виднелась темная, застегнутая наглухо, рубашка; длинные темные волосы перехвачены в низкий хвост, а высокий лоб и прямой нос наводили на мысли о благородном происхождении. Сложно было сказать, сколько лекарю лет – улыбчивое лицо в разговоре казалось почти молодым, но спящим он выглядел много старше, обнажая скрытую за живой улыбкой печать скорби. Тонкие губы и вытянутое лицо придавали ему еще более печальный вид.

– Ну что? Не спится? – не открывая глаз, улыбнулся Тамаш, и Эрнальд тряхнул головой – такой разительной была перемена. Перед ним снова был доброжелательный молодой мужчина.

Лекарь открыл глаза и пристально посмотрел на юношу внимательными черными глазами, а затем весело подмигнул и, улыбаясь, протянул один из прутиков:

– Выполняю обещание, угощайся!

Эрнальд не заставил повторять дважды и с удовольствием принял ароматный горячий завтрак. Тамаш развернул молодые листья лопуха, лежавшие рядом, и протянул юноше сочный корень дикого пастернака, уже промытый и обрезанный.

Они с аппетитом принялись за еду.

– Думаю, ты догадался, что я не очень хороший охотник, – усаживаясь поудобнее и сыто вздыхая, заметил Тамаш, – но пока мы идем лесом, голодными не останемся, – и он с сочным хрустом откусил душистый корень, – эта штука очень полезна, – он потряс светлым огрызком, – ты знал?

– Да, у нас его называют белый корень, – осторожно улыбнулся юноша и рассеянно посмотрел вглубь леса, – его подавали, когда я болел.

– Эрнальд, – деликатно начал Тамаш, – расскажи, откуда ты?

Юноша смутился: с самого утра он не проронил ни слова. Тихо следуя чуть позади лекаря, он держался замкнуто и настороженно, присматриваясь к своему неожиданному попутчику. Юноша внимательно посмотрел на левую руку лекаря, прикрытую тонкой кожей перчатки, потом перевел взгляд на открытое молодое лицо, взвешивая, насколько может быть откровенным, и, не увидев подвоха, заговорил, аккуратно подбирая слова:

– Я родился в северном герцогстве и до двенадцати лет был обычным, пока однажды не проснулся вот с этим, – он через рубашку потер ключицу, – Я испугался и рассказал матери, она – отцу, а отец испугался уже меня.