— Заткнись, Тимофей! -воздушный кулак прилетел мне в лицо, опрокидывая меня на пол вместе со стулом. Лежу, смотрю в потолок — кайф. Правда, глаза кровью заливает, но это мелочи. Эфир внутри меня так и бурлит — огонь требует покарать наглеца, сжечь, испепелить, чтобы даже костей не осталось. Огромным усилием воли усмиряю его — пока не время, разговор еще не закончен.

А интересные вещи рассказывает бывший папа. То есть, я все-таки не Мышкин, да? Значит, и обязательств у меня перед этим родом нет. Нет, их как бы и раньше не было, но тогда я чувствовал какую-то связь, а теперь ее нет. И секс с тетей уже не инцест, а просто секс. И Мила мне никакая не сестра. Да что там, у меня вообще родни нет, я свободен, как пламя, летящее с неба.

Черт, это же прекрасно! Теперь меня точно ничего не держит и не сдерживает. Можно тут все разнести, хватило бы силенок! Нет, конечно, я этого сделать не смогу, но помечтать-то можно?.. Ох, он что-то еще говорит?

Рывком меня возвращают на прежнее место. Мышкин уже успокоился и с довольной рожей пьет чай. А вот Виктор выглядит обеспокоенным. Ничего, ты сдохнешь первым.

— Ты не представляешь, как давно я хотел тебе врезать, -заявляет князь.

— Это обоюдное чувство. Развяжи мне руки и посмотрим, кто бьет сильней. Ручаюсь, что я вырублю тебя с двух ударов. По яйцам обещаю не бить, потому как у тебя все равно их нет. Что-то что Настя, что Степа на тебя совсем не похожи. Хотя, братец тот еще мудак, но до тебя ему еще расти и расти. Кстати, не утолишь мое любопытство — няня еще в поместье?

— Да, а тебе зачем? —удивляется он.

— Замечательно, -выдыхаю я. — Очень хочу ее поджарить на медленном огне. Чтоб визжала как свинья. Кстати, я так и не понял, кто столкнул с лестницы мою мать, но обязательно выясню это. И тогда я буду сталкивать эту мразь с лестницы до тех пор, пока она не сдохнет.

— Хорошие планы, жаль, что не осуществимые. Итак, позволь тебе рассказать, что будет дальше. Да, кстати, извини, совсем забыл тебя поздравить с днем рождения. Тебе уже восемнадцать, совсем взрослым стал. Я бы гордился тобой, да не могу. Как не могу пожелать здоровья и долгих лет жизни. Сам понимаешь, не маленький уже. Ты уж извини, пришлось подержать тебя под снотворным, чтобы проблем не доставлял, да и иначе перевести тебя через пол-империи было бы сложно. Сколько транспорта пришлось задействовать, ты даже не представляешь. Дорого, да, а что делать?.. Ну да ладно, оставим сантименты. Вот тут доверенность на право распоряжаться всеми активами Багряниных. В присутствии представителя банка ты добровольно подпишешь все бумаги. Не переживай, он мой человек и все представит как надо. Мы бы и без тебя все сделали, да вот незадача — нужен твой магический отпечаток на доверенности. А его, как ты знаешь, подделать нельзя. Так вот, ты подписываешь и спокойно умираешь. От чего — не твоя забота. Но, как я и сказал, мы все сделаем быстро и безболезненно.

Ты проиграл, Тимофей. Если рассчитываешь на помощь наемников, которых ты так предусмотрительно нанял, то зря. Их отряд практически полностью уничтожен. Громадяне с удовольствием их вырезали. Да, мы знали о них, не делай такое удивленное лицо. Не думал же ты, что я найму лишь один отряд? Хотя, признаюсь честно, ты смог меня удивить. И если бы не моя предусмотрительность, у тебя могло все получиться. А за своих подруг — любовниц можешь не переживать. Не найдут они тебя. А когда все будет сделано, им, поверь, будет не до расследования твоей смерти. Как там говорят — горе побежденным?

Так что смирись и дай магическую клятву, что все сделаешь, как я хочу, и тогда свой последний день ты проживешь не как крыса в подвале, а как нормальный аристократ.

— Знаешь что, Владимир свет Афанасьевич… Я тут слушал, как ты распинаешься о своей гениальности и продуманности. Но ты при этом как был тупым и жадным индюком, так им и остался. При всей своей гениальности ты не учел два факта: первый — что я пошлю тебя нахер. Деньги моего рода тебе никогда не увидеть. Я лучше сдохну, чем отдам тебе хоть рубль. Ну и второй — то, что я маг, а ты кусок глупого дерьма, на меня даже подавители не одел.

— Слабый неофит угрожает магистру? —засмеялся он. — Ох, повеселил! Я знаю, что ты успешно сдал экзамен, чем, если честно, даже удивил меня. Не думал, что твой источник сможет восстановиться. Как ты это сделал, конечно же, не расскажешь? А жаль, такие знания терять очень бы не хотелось. Но выбора у меня, как ты понимаешь, нет.

— Слабый, но не неофит, -усмехнувшись, отвечаю я и буквально взрываюсь огнем…

Жаль, подмога не пришла,Подкрепленья не прислали.Нас осталось только два,Нас с тобою наебали.Все братушки полеглиИ с патронами напряжно.Но мы держим рубежи,Мы сражаемся отважно.Пушка сдохла, все, пиздец,Больше нечем отбиваться.Что ж, закурим, брат-боецНам от смерти не съебаться.Жаль, подмога не пришла,Подкрепленья не прислали.Что ж, обычные дела.Нас с тобою наебали.

(ХЗ. «Жаль, подмога…»)

Рука Виктора судорожно дергается в попытке достать меня ударом и даже успевает дотронуться до меня, давая огню возможность охватить ее. Щитов у него нет, поэтому мое пламя буквально за мгновенье выжигает его плоть, оставляя обугленный скелет. Что за идиот? Даже слабенький щит не догадался поставить. Но мне это на руку.

Отец же успел защититься, окутав себя воздухом, но сделал этим лишь хуже себе. Мое пламя — не обычный огонь, и прекрасно контактирует с его стихией. В результате он оказался в огненном кольце, практически ослепший от яркой вспышки.

Пламя вцепилось в его щит, подобно злобному псу, и стало его истончать. Он наугад швыряет воздушный кулак огромной силы. Промахивается по мне, но попадает в дверь, вышибая ее и расшвыривая в сторону охрану, что стояла за ней. Спасибо за помощь!

Делаю рывок к столу, рюкзак на плечи, перчатки на руки. Все за секунду. Опять вспышка, чтобы Мышкин ничего не видел — и бежать, бежать, бежать!

Сейчас меня спасут только быстрые ноги. Справиться с магистром воздуха я пока не смогу. Хотя мои каналы уже полностью восстановились, тело очень ослаблено недельным сном. Сейчас Мышкин растерян, выбит из колеи, но долго это не продлится. И пока он не собрался с мыслями и силами, мне надо за это время успеть оказаться как можно дальше от поместья.

Бегу вверх по лестнице, на ходу создавая огненный щит, максимально напитывая его эфиром. Проверяю иглы — все в норме. Теперь можно и повоевать. Но не хотелось бы, сначала надо восстановиться.

По всему поместью раздается рев тревоги. Все, не успел. Теперь надежда на щит и скорость. И да, никакой жалости. Сегодня я сею смерть. Губы сами стали шептать молитву Хранителя:

— Ты, Дух Неба, ведающий все, что творится под ним.

Ты, Дух Земли, слышащий все, что творится на ней.

Ты, дух Воды, дарующий жизнь разумным.

И ты, Дух Огня, несущий смерть предавшим Правду.

Услышьте меня и будьте моей волей.

Защитите меня от врагов моих и даруйте им смерть страшную, беспощадную.

Укрепите руки, дабы покарать предателей.

Укрепите разум мой от жестокости.

Соединитесь во мне бурей праведной, местью лютой.

Сегодня я не воин, сегодня я палач. Да будет так, по слову моему.

ЗА РОД!!!!

Последнее я прокричал, выпуская огненный шар в охранника, что вылетел на меня, замахиваясь водяной плетью. Клочья обгорелой плоти еще не успели упасть на пол, как я, резко отпрыгнув от летящего в меня вихря, отправил в полет иглу с эфиром. Войдя точно в глаз, она взорвалась, отправив в Навь очередного бедолагу из охраны Мышкина… Хотя нет, эти рожи мне незнакомы. Наемники? Тем лучше. Теперь я точно никого щадить не буду. У людей, убивающих за деньги, нет чести, а значит, и мне щадить их нет смысла. Хотя и охранников я бы тоже не жалел. Если выбирать между моей жизнь и их выбор думаю очевиден.

— Не дайте ему уйти!!! —послышался гневный вопль князя из подвала. Впрочем, сам он подниматься не спешил. Трус — он и в Африке трус. Хотя, чего ему бояться? Слабого меня? Хотелось бы рассмеяться, да боюсь, скоро плакать придется.