Глупые и неуместные воспоминания. Армия Союза Равных пала на ее глазах, вместе с тысячами имусов, кастелянов, поваров, медиков и прочих, выбравших смерть, а не дезертирство. И все это ради того, чтобы остановить вырвавшуюся силу Смерти. Жаль, что Айвен не погибла там же. Это было бы правильно. А вот прийти в себя через пять тысяч лет в изменившемся мире – нет. Может, все-таки прибить имуса за такой «подарок», пока он спит? Айвен задумчиво провела по волосам кота, примеряясь, как с одного удара проломить тому височную кость.

— Бей уже скорее, так спина ноет, самому сдохнуть хочется, — проговорил он лениво, не открывая глаз.

Айвен же, не таясь, погладила его по волосам и легонько почесала за ухом. Точно так, как жалела собственных сторожевых котов. Пусть не зазнается.

— Сильно болит?

— Да просто конец, — честно признался он, по-прежнему не шевелясь. – Так что бей быстрее, примам же свойственно милосердие.

— На твою беду, я очень зла.

Айвен перевела руку на пояс коту и попыталась просканировать его внутренности. Бездна знает, во что тот мог вляпаться, пока она спала. Впрочем, позвоночник был цел, а вот в правой почке застряло семь мелких дробинок, к счастью, самых обычных, не растущих внутри тела. Не так страшно, сами выйдут из организма, но неприятных ощущений доставят порядочно.

— Знала бы, что придется самой лечить, не дралась бы там, — она попыталась раздробить хотя бы тот кусок стали, что застрял в мочеточнике, но при таком уровне энергии вышло плохо: всего шесть частей, вместо запланированных ста пятнадцати.

— Это ты меня колошматила, я просто не давал себя убить. И пытался оттащить нас от телепорта.

Кот все же сел и отодвинулся подальше от Айвен. Она попыталась в деталях вспомнить их поединок, но весомых доводов против теории имуса так и не нашла. Действительно, удары наносила в основном она, но специально ли он сдерживался или же просто не мог атаковать — так и не скажешь.

— Я тронута.

— Зря. Это был эгоизм с моей стороны. И да, прекрати на меня так смотреть: я уже передумал умирать.

— Полегчало? Ничего, я дождусь следующего приступа, — Айвен дружелюбно улыбнулась и протянула руку, чтобы снова почесать имуса за ухом, но тот легко уклонился, после чего встал на ноги.

— Не стоит себя обнадеживать, это был разовый приступ слабости. К тому же без меня ты здесь загнешься.

— Не зазнавайся, я выживала и не в таких переделках.

Кот хмыкнул, затем сгорбился и зарычал. За спиной Айвен тоже зарычали, но как-то неуверенно, словно бы сомневаясь, что стоит это делать.

Она обернулась и замерла, наконец-то заметив огромную стаю гиеноподобных хищников. Бездна! Совсем потеряла бдительность, но у мозга не хватало ресурсов обрабатывать столько информации.

— Расслабься, — махнул рукой кот, — они тебя не тронут. Хотя и втолковать, что самки бывают такими страшными, было непросто. Они упорно считали тебя моей едой и требовали долю.

— Гм…, — Айвен посмотрела на стаю, высчитывая количество хищников. Двадцать семь. И каждый примерно такого же размера, как и имус в своей звериной форме. Если стая бросится на них, шансов спастись будет мало. Но кот, похоже, не беспокоился.

— Идем, там есть еда.

Айвен кивнула и пошла вслед за котом, отставая на пару шагов, как приличная самка. «Страшную» она добавила в список прегрешений имуса.

Стая почтительно расступалась перед котом, только один из самцов снова попытался зарычать. Но имус ощерился и рыкнул в ответ, заставив гиен заскулить от страха.

Метров через двадцать обнаружилась туша крота-переростка, с развороченным горлом. Сбоку в шкуре был вырезан солидный кусок, чтобы проще было добраться до мяса.

— Я не узнаю ни одно из местных животных. Это странно, за пять тысяч лет они не могли измениться так сильно, — Айвен взяла в руки протянутый котом нож и подошла к туше. Она не слишком жаловала сырое мясо, тем более без соли и какого-либо гарнира, но по сравнению с травой оно казалось деликатесом.

— Не могу ничего сказать, я не бывал на Седесе в те годы. Думаю, все это ваши примовские штучки.

— Все примы погибли пять тысяч лет назад. Вместе с этой планетой. Знаю, были хранилища с семенами растений и минимальными популяциями животных, но…

Там хранились другие образцы. Нашла с кем это обсуждать — кот, скорее всего, даже не знает слова «популяция». Лучше уж есть. Мясо подванивало мускусом, так что пришлось временно заблокировать обоняние и вкусовые рецепторы и просто жевать. Заодно и до предела усилить выработку пищеварительных ферментов.

— Не все такие, как ты. Многие выжили. Они-то и восстанавливали Седес. Хотя не понимаю твоего возмущения: звери как звери. Ихтизоиды Авроры намного хуже: тупые, злые, зубастые.

— Выжили либо дезертиры, либо те, кто изначально отрекся от Седеса. С чего бы им заботиться об этом мире? Но все равно странно. Нужно будет позже с этим разобраться, — когда разберется с предыдущими ста двадцатью семью проблемами, стоящими выше в списке приоритетных задач. – Кстати, ты почему не ешь?

Мясо крота было жестким и откусывалось с большим трудом. Приходилось отрезать его небольшими кусками, из-за чего процесс восстановления энергии, — у Айвен даже в мыслях не получалось назвать это «обедом», — грозил затянуться надолго. А гиены уже начинали волноваться и скалиться, требуя свою долю добычи.

— Я уже. Редкая дрянь, кстати. Но эти, — он кивнул на гиен, — еще хуже.

— И склизобрюхи – тоже, — поддержала его Айвен. Тем временем одна из гиен подобралась к туше и попыталась цапнуть лапу крота. За что немедленно схлопотала мощный пинок от кота и отлетела на несколько метров. – За что ты их так? Мяса на всех хватит.

— Мяса – да, уважения – нет. Вначале ест главный самец, затем его самка, только после этого все остальные. Ты же не хочешь, чтобы на нас бросились? Они и так возмущаются тем, что ты такая страшная, и не хочешь спариваться. Да и ешь многовато.

Он улыбнулся, после чего зарычал на одного из самцов. Айвен же пожала плечами: всего-то килограмм. Нужно еще минимум столько же. Что ж, придется гиенам потерпеть.

— Что думаешь делать со своей стаей дальше?

Кот пожал плечами, еще раз рыкнув на гиен.

— Милостиво оставлю им этого крота и запрещу идти следом. Они забавные, но постоянно пытаются меня укусить. Здорово напоминают этим большинство людей, кстати.

— И отлично. Мне они тоже не нравятся. Как думаешь, можно взять кусок мяса с собой?

Кот задумался, после чего ответил:

— Можно, но тащиться вперед с этой вонючей дрянью не хочется. Впереди река, наловим там рыбы. И так тошнит от этого запаха.

Айвен дожевала еще один кусок, запихнула нож за пояс, пока кот не возражал, встала и со вздохом отошла от туши. Передвигаться на полный желудок тяжело, и кот прав: хотелось оказаться подальше от смердящего крота. Одно воспоминание об этом запахе вызывало тошноту. Гиены радостно затявкали и рванули к еде, только пара самцов еще перерыкивались с имусом, словно бы и в самом деле разговаривали. Советовали бросить страшную и прожорливую самку, наверное. Но узнавать она не будет.

Имус и сам все разболтает, он вообще не способен долго молчать. Она угадала, уже через пятнадцать минут тот заговорил:

— Первый раз вижу настолько небрезгливую женщину.

— Прим-леди, — автоматически поправилаАйвен.

— Не напоминай, сразу хочется тебя убить.

— Это взаимно.

— Странно. Ведь сам по себе я довольно милый и мирный парень. Просто ты меня плохо знаешь.

— Ты меня тоже. Так что поверь на слово, при необходимости я тебя убью без лишних сантиментов, а если будет необходимость, то еще и съем. После этого крота и склизобрюхов это будет не так уж и сложно.

Имус недоверчиво изогнул бровь, но промолчал. А еще через час тишина начала тяготить и саму Айвен. Через два – от постоянно всплывающих воспоминаний и жажды захотелось выть. И где обещанная река? А, между прочим, уже начало темнеть. Это не особо смущало Айвен, она неплохо видела и в темноте, а в крайнем случае всегда могла обходиться и вовсе без зрения. Как и кот. Но все же передохнуть было нелишним.