Революционно-демократическая общественность России выступила с протестом против обманной реформы. В Петербурге появились первые прокламации, призывавшие к свержению монархии и ига помещиков. Разрозненные революционные кружки начали объединяться. В начале 60-х годов возникла тайная организация «Земля и воля», созданная революционными демократами, близкими к «Современнику», к Чернышевскому. Ее вскоре возглавил Русский центральный народный комитет, находившийся в Петербурге. «Земля и воля» ставила своей целью ликвидацию самодержавия и установление демократических свобод.
Реакция тоже собирала силы, готовясь использовать любой повод для ответного натиска широким фронтом.
Размах крестьянского движения в стране, активная революционная деятельность испугали либеральное дворянство и буржуазию. Немало встревожило их также вооруженное восстание в Польше, начавшееся в январе 1863 года. Оно было направлено против русского царизма и польской шляхты. Передовые силы России сочувствовали этому движению, стремились помочь повстанцам. Но обывательски настроенные круги общества забеспокоились. Их беспокойство усилили полученные русским правительством ноты иностранных держав, содержавшие протесты против репрессий в Польше: не было бы войны! В России началась шовинистическая кампания.
Реакционным элементам удалось сыграть и на политической слепоте «низов» населения столицы. Летом 1862 года в Петербурге свирепствовали пожары. Сухая и очень теплая погода, обилие деревянных построек создавали самые благоприятные условия для этого. 28 мая выгорел Апраксин двор на Садовой улице. Разорилось несколько тысяч владельцев мелких лавок.
Полиция пустила слух, что пожары — дело рук студентов, поляков и «лондонских пропагандистов» (так официальная пресса называла Герцена и Огарева). В обывательских массах появилось враждебное отношение к демократической интеллигенции. Воспользовавшись благоприятной обстановкой, царизм начал расправу с русскими революционерами.
В июле 1862 года был арестован Н. Г. Чернышевский. Почти два года продержали его в Петропавловской крепости, затем после гражданской казни отправили на каторгу в Сибирь. Та же участь постигла и Н. А. Серно-Соловьевича — одного из руководителей «Земли и воли». После трехлетнего заключения в 1865 году его сослали в Сибирь. Организация к тому времени уже прекратила свое существование: в обстановке реакции она самораспустилась.
С 1862 года в реакционной печати началась травля Герцена. В июне того же года цензура закрыла на восемь месяцев журналы «Современник» и «Русское слово». После возобновления «Современник» продолжал работу не только в условиях строжайшего надзора, но и без своих ведущих сотрудников — Чернышевского, находившегося в Сибири, и Добролюбова, который умер еще в ноябре 1861 года.
Период подъема в общественной жизни России сменился периодом упадка. Число прямых политических выступлений против царизма резко сократилось. Однако спад проявлялся далеко не во всех сферах. Мощный революционный толчок второй половины 50-х и начала 60-х годов разбудил русское общество. Идеи, рожденные в обстановке революционной ситуации, продолжали питать русскую культуру, науку, искусство. Идейное движение в этих областях не только не замерло, но разрасталось и приносило замечательные плоды. Ярким примером тому явилась и деятельность балакиревского кружка.
* * *
Балакирев и Стасов не представляли себе жизни, ограниченной одной узкой сферой. Они стремились к широкой общественной деятельности. Музыкальный прогресс и участие в нем были постоянной темой их бесед и размышлений. Друзья строили интересные планы.
Один из них сложился в общении с Гавриилом Якимовичем Ломакиным. Это был выдающийся хоровой дирижер. Лучшие музыканты Петербурга — Глинка, Одоевский, Серов — высоко ценили его искусство. Балакирева и Стасова связывали с ним дружеские узы. Ломакин преподавал пение в нескольких учебных заведениях, был широко известен как руководитель капеллы графа Д. Н. Шереметева. Этот хор прославился своим замечательным пением не только в Петербурге, но и за его пределами. Однако репертуар капеллы и круг слушателей целиком определялись волей графа. У Балакирева, Стасова и Ломакина возникла мысль организовать новый хоровой коллектив. Он давал бы регулярные открытые концерты и знакомил всех желающих с лучшими хоровыми сочинениями, с искусством хорового пения. Кроме того, для более эффективного распространения музыкальной культуры в массах необходимы учителя пения. Можно было бы готовить таких учителей, и каждый из них в дальнейшем станет развивать хоровое дело. Балакирев высказался за учреждение бесплатной музыкальной школы, в которой будут учить пению и давать начальное музыкальное образование всем желающим учиться независимо от сословия. А из учащихся школы можно создать хор.
Идея бесплатной музыкальной школы, ставившей своей целью музыкальное образование и просвещение, была близка идее воскресных общеобразовательных школ, распространившейся в те годы в России. Число этих школ в одном лишь Петербурге за несколько лет достигло тридцати. Помимо общеобразовательных, были и художественные школы, в частности школы рисования. Представители демократической интеллигенции бесплатно обучали всех, кто стремился к знаниям. Размах просветительского движения вызвал беспокойство в верхах. Шеф жандармов докладывал царю о необходимости принять меры, считая невозможным, «чтобы половина народонаселения была обязана своим образованием не государству, а себе или частной благотворительности какого-либо отдельного сословия».
При таком настороженном отношении властей к просветительскому движению открыть бесплатную музыкальную школу было нелегко. После длительной бюрократической волокиты 1 февраля 1862 года петербургский обер-полицмейстер подписал документ о том, что «с разрешения начальства» дозволяется «учредить в С.-Петербурге бесплатную школу музыки и пения». Директором ее стал Ломакин.
Молодые энтузиасты не представляли, сколько трудностей ожидало их. Помещения для школы не было, денег тоже. Хотя Ломакин и Балакирев намеревались даже работать безвозмездно, им все-таки необходимы были помощники. Немалые расходы требовались на освещение, переписку и хранение нот, на оркестр.
Для начала решили организовать в пользу школы концерт. Собрали хор любителей. Ломакин попросил Шереметева, и тот позволил выступить своей капелле. Пригласили оркестр и дирижера К. Шуберта. Концерт состоялся в зале Дворянского собрания. Так 11 марта 1862 года заявило о себе новое музыкальное учреждение. В тот же вечер у Ломакина, который жил в доме Шереметева (набережная Фонтанки, дом № 34; здание сохранилось), устроили торжественный обед.
А через неделю, 18 марта, состоялась официальная церемония открытия школы. Удалось договориться с начальством Медико-хирургической академии, и оно предоставило для этой цели свой зал (ныне вестибюль в одном из зданий Военно-медицинской академии: улица Лебедева, дом № 6). Народу собралось много. Ломакин произнес небольшую речь, затем составил список присутствовавших, прослушал их голоса и отпустил всех до следующей встречи.
11 апреля певцы-любители и хор Шереметева дали еще один концерт в пользу школы. А. Н. Серов в газете «Северная пчела» поместил большую, посвященную Бесплатной музыкальной школе статью «Залоги истинного музыкального образования в С.-Петербурге». Эти залоги он видел в принципах, на которых была основана Бесплатная музыкальная школа. Организаторов школы Серов причислял к людям, для которых главное — «честное служение делу, служение фанатическое, бескорыстное, где только в редких случаях возможно кое-какое примирение общей пользы с частными выгодами; большей же частью и выгоды, и спокойствие жизни, а иногда и положение в свете приносятся в жертву возвышенной руководящей мысли». Как показало будущее, слова Серова оказались справедливыми.
Осенью в школу собралось еще больше желающих учиться. По воспоминаниям Стасова, это были чиновники, купцы, ремесленники, студенты, а также девушки и женщины — люди без средств, но обладающие хорошими голосами и музыкальными способностями. Занятия хора теперь проходили в здании Городской думы на Невском проспекте (помещение было получено благодаря содействию секретаря думы — певца-любителя). По программе, составленной Ломакиным и Балакиревым, начали работу классы сольфеджио, теории, сольного пения, скрипки. Эти занятия проводились в особняке Шереметева на Фонтанке. Год спустя, по свидетельству петербургской газеты «Голос», число учащихся дошло до трехсот.
