– Да, совсем забыл! – донесся до него голос очкарика. Парень протянул ему запечатанный конверт. – Похоже, Семен Семеныч вам хотел отдать, но не успел.

Денису лично в руки, значилось на бумаге. Судя по весу, опять книга. Надорвав пакет, Денис наугад раскрыл пожелтевшие страницы. В глазах зарябило от мелкого шрифта, на пол выпал листок бумаги, исписанный крупным старческим почерком:

«Книгу мертвых» так и не нашел. Да она тебе и без надобности, парень. Смерть всегда приходит нежданной, как к ней ни готовься. А взамен дарю тебе книгу Жизни. Надеюсь, в ней ты найдешь ответы на все свои вопросы.

Короткую записку он перечитал несколько раз. Нелепица какая-то… Так и казалось, что сейчас из другой комнаты донесется знакомое покашливание, и Семен Семеныч, живой и здоровый, появится, шаркая войлочными тапками и хитровато щуря глаза за стеклами очков.

– А где его кошка? Канарейка?

– Чего? – Санек оторвался от коллекции каких-то минералов, рассеянно щуря глаза. – Ах, кошка. Канарейку мы пристроили в детский сад, у меня там сын ходит. А кошку моя жена к нам забрала. Хотя у меня же аллергия…

– Спасибо, друг, – Ден похлопал его по плечу. – Тогда я пошел.

– Больше ничего не заберете? – крикнули ему вдогонку. Нет, ничего. Все, что нужно, он уже получил, даже больше.

У подъезда вовсю чирикали воробьи, устроив себе банный день. Надо бы купить Вике резиновые сапожки: он помнил, сестра обожала шлепать по лужам, а лето в этом году обещали дождливым. В кармане завибрировал телефон. Ден, все еще находясь под впечатлением от пустой квартиры, грешным делом подумал было невесть что. Но номер, к счастью, оказался знакомым.

– Как вы там, справляетесь?

– Без тебя никак, – рассмеялась Настя. – Я уже ей все сказки, какие знала, рассказала. Гера Григорьевна только что вышла, за раскрасками. Ты куклу Эльзу купил?

– А как же, – соврал он, мысленно хлопнув себя по лбу за забывчивость. – Скоро буду.

Ты уж не обижайся, Семеныч, попросил он, покосившись на пакет. Сегодня тебя навестить не получится. Но как-нибудь потом, обязательно.

А пока на улице светило солнце, пели птицы, и список дел ежедневно пополнялся все новыми пунктами. Обычные хлопоты – только сейчас он понял, каково это, хлопотать, выискивая по всем магазинам нужную игрушку или выкраивая на работе лишний часок, чтобы пораньше вырваться к семье. Казалось, вся его жизнь в кои-то веки обрела целостность, будто нашлись недостающие фрагменты мозаики. Жить, любить и творить– любил приговаривать Семеныч, – вот и вся премудрость. А отдохнем потом, выспимся вдоволь...

И до ночи было еще далеко.