Проводить сеанс в больничной палате – дело привычное. По крайней мере, не нужно беспокоиться о порядке: кнопка вызова под рукой, и внизу дежурят дюжие молодцы, с некоторыми из которых Ден уже за руку при встрече здоровался. Было дело, да.

Увлажнитель воздуха – отлично. Смотреть, как пар поднимается ровной струей вверх, распыляясь на множество мерцающих частиц, действовало как нельзя расслабляюще. Нет, Ден не считал себя медиумом или вроде того. Он просто был эмпатом. Да-да, самым обыкновенным, с той лишь разницей, что умел погружаться точно в то же состояние, что и другой человек во время сна.

И для этого ему требовалось всего лишь взять Дашу за руку, только и всего. Никаких тебе волшебных пилюль или вживленных чипов. Ну а электроды, которые Виен с нарочитой серьезностью принялся прикреплять ему на лоб – это так, больше для отвода глаз.

Иначе подумают, что у нас тут секта шарлатанов-целителей, – заметила Адель, передавая ему перед первым заданием маленькую черную коробочку. Ее-то он и вертел сейчас в руках, глядя на бледное лицо девочки, которой бы жить да радоваться. Игрушек полон дом, хорошая школа, любящие родители… Ан нет, что же вынудило ее сбежать. Уйти от реальности, говоря научным языком.

Едва слышный щелчок заставил Тоню хищно повернуть к нему голову. Снова жульничаешь? – красноречиво говорил ее взгляд. Быстренько уладив дело с клиенткой, она присела рядом, выудив из кенгурового кармана широченного худи точно такой же ларчик с секретом.

– Готов?

Дашина мама, естественно, тоже обратила внимание на загадочные коробки у них в руках, и на всякий случай подошла поближе, хотя в инструкции черным по белому сказано держать дистанцию и ни в коем случае не отвлекать их во время сеанса. Женское любопытство, что тут поделаешь.

Дальше держать интригу уже не было смысла, так что Ден отщелкнул пластиковую крышку и достал наушники. Самые обыкновенные, из «Ситилинка». Даже не самые дорогие, к слову.

Тоня, тоже вся оплетенная проводами, уже вовсю что-то искала в телефоне. Ага, думает, кто быстрее включит, тот и победил? Как же. Сам Ден все чаще думал начать обходиться своими силами. Эти вводные инструкции он слышал уже раз пятьсот, не меньше.

Ты находишься здесь и сейчас… Твое тело становится легким, а веки тяжелеют…

Вот бы Адель всегда разговаривала так, как на этой записи. У Антонины прямо-таки небесное блаженство на физиономии, как бы со стула не съехала в трансе. Ничего, Веня если что, подстрахует, он к этому привычный. Ну что ж, а ему пора в иную реальность.

Давай, Дашулька, – ручка у девочки тоненькая, в чем только жизнь держится. – Не бойся. Расскажи, кто тебя обижает? Мама? Папа? Может, в школе дразнят?

Струйка пара из увлажнителя напоминала джина с его волшебной лампой. Или, возможно, именно так и курила кальян вальяжная гусеница из любимой Дашиной сказки. Невесомые разводы поднимается почти к самому потолку. Крошечные капельки воды танцуют в воздухе – и он кружится вместе с ними, среди них, чувствуя, как тело растворяется, распадается на множество таких же невесомых частиц.

Сознание парит где-то под потолком, чуть выше, поднимается над крышей здания. Но его рука по-прежнему чувствует в себе маленькую, чуть прохладную ладошку.

Алиса… Алиса… Как же темно в кроличьей норе…

***

– Сто пять – восемьдесят один, – торжествующе прошептала Тоня ему на ухо. Ден даже отпрянул. Снова его опередила, хитрюга.

Вообще-то Тонька больше по части общения с клиентами, но с тех пор, как Ден начал работать, внезапно изъявила горячее желание участвовать в сеансах. Мало того, еще и вела счет, как заправский болельщик, кто из них быстрее войдет в транс. Уже опередила его на двадцать четыре очка, как раз по числу его лет. Что ж, отпразднуем сегодня этот горе-юбилей, а заодно успешное окончание дела.

Только бы оно оказалось успешным.

– Ты бы не очень считала здесь, – пол под ногами был мягким, пружинистым. От каждого шага по темной материи пробегали разряды, полупрозрачные стены искрились всполохами эльфийской пыльцы. Потолок нависал над головой сводами гигантской пещеры, то тут то там виднелись золоченые люстры, словно гигантские резные звезды из фольги.

Холл, как его называла Адель, каждый раз менялся. В последний раз все было затянуто алым бархатом, а порой вокруг не видно ничего, кроме затягивающей, вязкой темноты. И только где-то там, в конце коридора, их ждала неизменная дверь – вход в чужой мир грез.

Откуда-то доносился звон капели. Вода стекала и по стенам, превращая их в струящееся зеркало. Не сдержавшись, Ден взглянул на их с Тоней отражение – рослый парень в черной футболке и она, маленькая – всего метр пятьдесят один, как у той героини Акунина. Смешные хвостики, круглые очки, кроссовки с чулками – насмотревшись на японских моделей, Тонька всерьез принялась косолапить, считая это каваи, то есть, милым. Восемнадцать лет человеку, блин.

И все же, контраст внешности и строгого голоса много раз играл им на руку: кое-кто из клиентов до последнего принимал Антонину за школьницу. А она раз – и включала тяжелую артиллерию, язык-то у нее был подвешен, да и помимо манги напарница все-таки находила время и на серьезные книжки тоже.

Неудивительно, что ее все слушаются. По крайней мере, дома – судя по ее рассказам.

Пространство вокруг дрогнуло и медленно, по чуть-чуть, начало менять оттенок на сумеречный лиловый. Получив локтем в бок, Ден послушно задышал. Глубоко, медленно, чтобы вновь войти в нужный ритм. Любые воспоминания или ассоциации сейчас могут сбить с курса. Самое главное – настроиться на мир девочки. По-другому они до нее не достучатся.

Ну, вот и заветная дверь. Сегодня одна, а порой бывает несколько – и тогда приходится включать интуицию и отпирать нужный замок.

– Ready, steady —нараспев произносит Тоня. Как-то они поспорили, что эту фразу она научится говорить на всех языках мира, включая латынь. К счастью, Адель удачно их подслушала и надавала обоим по тыкве: с Тониным произношением только дьявола вызывать.

Тяжелые двойные створки они открывают вместе. Сегодня их встречает порыв ветра, хотя Ден ожидал много солнца, ванильных облаков и стайки плюшевых кроликов.

Ничего подобного.

Искореженные остовы деревьев, ржавые решетки под мрачно-серым небом, поросшие бурьяном руины… Вроде в досье ничего не было сказано про готскую культуру, или же Даша держала все в себе, до поры до времени?

Вишенка на торте: стоило им сделать первые шаги, как из распоротых туч тут же пошел дождь. Мелкий, но неприятный. Особенно тогда, когда зонт благополучно остался в ином мире, а тебе еще нужно высматривать в размытой пелене, не мелькнет ли где-то детский силуэт.

– Как думаешь, она здесь разгуливает прямо в пижаме или в том платье с эльфийской вышивкой?

Тоня не ответила. Если бы не ее анимешный прикид и очки, которые ей совершенно были не нужны при ее-то зрении, сейчас она бы очень напоминала оракула, застывшего в предвкушении новой порции пророчества. Постояв так, с запрокинутой к небу головой и растопыренными руками, она смахнула со стекол дождевые капли и решительно ткнула пальцем в обвалившийся угол какого-то дома с флюгером.

– Нам туда.

Почему – спрашивать бесполезно. Как, впрочем, и возражать.

– А мне вон та улочка больше нравится, – буркнул Ден, косясь на узкую аллею с покосившимися фонарями. Еще добавить парочку тыкв – и получится идеальная площадка для Хэллоуина.

И правда, почему они все дружно решили, будто девочка увлекается Страной Чудес? Потому что ее мама так сказала?

– Походу, родители вообще не в курсе, чем увлекается их дочь.

– Точно. Судя по декорациям, урбексом. Или Стивена Кинга прятала под подушкой, – поддразнила его Тоня. И тут же обоим пришлось спешно ретироваться в ближайший переулок.

– Блин, Тонь, нарочно что ли?

Глубокий вдох и выдох. Спокойно, они чувствуют страх.