Собственные высказывания Гитлера о своем литературном багаже не позволяют сделать однозначную и достоверную оценку последнего. Но и (рассматриваемые изолированно) сообщения бывших товарищей Гитлера не проясняют вопроса. Кубицек называет, к примеру, таких авторов, как: Франк Ведекинд, Отто Эрнст, Артур Шопенгауэр. Фридрих Ницше, Данте, Штифтер, Шиллер, Лессинг и Петер Розеггер30. Его замечание, что Гитлер «вряд ли… видел естественнонаучные книги» и что его «обычно такое неутолимое стремление к знанию… в этом, кажется, подошло к отчетливой границе»31, лучше всего говорит о том, что Гитлер в тот период «вряд ли» интересовался естественнонаучными вопросами.
Гитлер, всегда говоривший о своем самообразовании как обширном и основательном, после того, как он в период 1919–1921 годов «прочел» на свой лад обширную «национал-социалистическую библиотеку» мюнхенского национал-социалиста д-ра Фридриха Крона, заявил 29 ноября 1921 года: «С 20 до 24 лет я все больше и больше занимался политикой, в меньшей степени путем посещения собраний, а больше — основательным изучением трудов о народном хозяйстве и всей имевшейся тогда в моем распоряжении антисемитской литературы… Начиная с 22 лет, я с особым пылом взялся за военно-политические труды и целые годы посвятил очень глубокому изучению мировой истории»32. Еще до этого, так пишет 32-летний Гитлер (который в конце июля 1921 года принудил партийное руководство к полной капитуляции) в своей краткой биографии, я овладел историей искусства, историей культуры, историей строительства и политическими проблемами. Ганс Франк, генерал-губернатор Польши, казненный в 1946 году в Нюрнберге, в своей написанной в тюрьме биографии «Перед лицом виселицы», сообщает, что Гитлер во время заключения в Ландсберге (до декабря 1924 года) читал, например, труды: Ницше, Трейчке, Чемберлена, Ранке, Маркса, Бисмарка и других мыслителей и политиков, а также «многие опубликованные к этому времени военные мемуары германских и союзнических полководцев и государственных мужей»33. Нигде, однако, ни до 1945 года, ни после не упоминается имя родившегося в 1868 году шведского врача, психиатра и невролога Германа Лундборга, которому Гитлер обязан почти всем, что он вообще знал после 1921 года о расах, расовой биологии и расовом учении34. Ганс Рихард Мертель, 1 мая 1930 года опубликовавший в «Приложении к газете “Фёлькишер Беобахтер”» большую статью о расовой биологии и расовой гигиене, где ссылался только на преподавателя высшей школы в Упсала, ни словом не упомянул о том, что Гитлер в «Майн Кампф» по этому вопросу опирался на тот же источник. Еще не доказано, «извиняет» ли автора статьи то, что он не знал содержание книги настолько глубоко, чтобы можно было однозначно указать на сродство учения Лундборга — Гитлера. Но более вероятно, что Адольф Гитлер должен был выглядеть единственным отцом этого раздела своего мировоззрения.
До июля 1921 (а затем, особенно — в тюрьме, с декабря 1923 до декабря 1924) Гитлер, несомненно, читал больше, чем большинство интеллектуалов и людей с высшим образованием в его возрасте. С августа 192135 до ноября 1923 года у него было мало времени для изучения литературы, так как в этот период он целиком отдался служению своей партии. В «Майн Кампф» он подробно рассказывает, как он читал: «Под словом “читать” я (понимаю), возможно, нечто другое, чем большинство средних наших так называемых “интеллигентов”», начинает он свое объяснение и продолжает:
«Я знаю людей, “читающих” бесконечно много, книгу за книгой, букву за буквой, но которых я все же не могу назвать “начитанными”. Конечно, они обладают огромным объемом “знаний”, только их мозг не может весь этот полученный материал разделить по нужным категориям. Им недостает умения в книге отличить ценное от ненужного, чтобы первое сохранить в голове навсегда, а второе, по возможности, просто не замечать, и уж во всяком случае, не таскать с собой как балласт. А само чтение не есть самоцель, оно — только средство для достижения цели. Оно, в первую очередь, должно помочь человеку заполнить свои рамки, развить у каждого задатки и способности; вместе с тем оно дает инструмент и строительный материал, необходимый каждому на жизненном поприще, неважно, служит ли он примитивному заработку для пропитания, или — выполнению высокого предназначения; но, во вторую очередь, чтение должно помочь созданию у человека общего мировоззрения. Однако, в обоих случаях необходимо, чтобы содержание прочитанного осталось в памяти для хранения не как последовательность книг или даже серий книг, а как кусочек мозаики, нашедший свое точное место в общей картине мира, и, таким образом, помогающий сформировать эту картину в голове читателя. В противном случае, образуется запутанная мешан ина из прочитанного, настолько же ненужная, насколько она делает несчастного ее владельца образованным. Потому что, последний всерьез верит, что он теперь “образован ”, что-то понимает в жизни, имеет знания, тогда как, на самом деле, с каждым новым прибавлением подобного багажа “образования ”он все больше отдаляется от мира, и нередко, заканчивает свой путь либо в санатории, либо — в парламенте как “политик ”.
Еще никому не удавалось из мешанины своих “знаний ” в нужный момент выбрать что-то нужное, потому что этот балласт не упорядочен в соответствии с направлениями жизни, а хранится как последовательность книг в том порядке, как они прочитаны, и их содержимое улеглось в голове. Если бы судьба требованиями повседневной жизни постоянно напоминала такому человеку о правильном применении прочитанного, ей пришлось бы также указывать название книги и номер страницы в ней, иначе бедняга никогда не найдет того, что ему нужно. Если этого не происходит, эти девятикратноумные в любую критическую минуту оказываются в ужаснейшем затруднении, судорожно ищут в памяти аналогичные примеры и обязательно действуют не так, как необходимо. Если бы дело обстояло по-другому, нельзя было бы объяснить политические достижения наших ученых господ из правительства, в высшей степени непостижимые, если не полагать, что они решили вместо патологических наклонностей обыграть мошенническую подлость.
Но тот, кто владеет искусством правильного чтения, при изучении каждой книги, каждой газеты или брошюры мгновенно чувствует, на что надо обратить внимание, что, по его мнению, ему нужно для долговременного запоминания, потому что это либо целесообразно, либо вообще нужно знать. Так же, как приобретенное таким методом найдет разумное место в его уже существующей общей картине, отражающей его представления о том или ином предмете, оно либо исправит или дополнит эту картину, либо усилит ее правильность и четкость. И теперь, если жизнь внезапно поставит перед человеком какой-нибудь вопрос для испытания или ответа, то при правильном методе чтения его память мгновенно восстановит картину его мировоззрения, из которой выберет все накапливавшиеся десятилетиями знания, связанные с поставленным вопросом, представит их для испытания, проверки и перепроверки — до тех пор, пока вопрос не прояснится или не получит ответа.
Лишь такое чтение имеет смысл и цель»36.
Герман Эссер (родился в 1900 году), сын баварского директора и выпускник школы, после 1918 года добровольно вступивший в социал-демократическую Кемптеновскую организацию «Алльгейер Фольксвахт» («Всеобщая народная стража»), вместе с которым «доверенный сотрудник» Гитлер с осени 1919 года работал в одном из штабов рейхсвера (в качестве лектора по вопросам германоязычной прессы), а с 1921 по 1924 год (в том числе и во время пребывания Гитлера в тюрьме) — один из влиятельнейших соратников Гитлера в НСДАП, так отзывался о методе чтения Гитлера:
«Гитлер читал неслыханно много. Хотя он не мог сидеть за письменным столом более одного часа, он ночи напролет работал над книгами и рукописями. На свой лад он был очень трудолюбивым. Ничего он не принимал без критики, особенно тогда, когда написанное не укладывалось в картину, уже сложившуюся у него»37. Но, очевидно, Гитлер не мог изучать что-либо продолжительно, зато никогда он ничего не изучал «без ярости и усердия».
