- Кожа - броня? Наверное, все же доспехи надежнее, - сказала Ася, чтобы хоть что-то сказать, умолчав о том, что огненная кровь до сих пор у нее ассоциировалась только с драконами. Но про драконов напоминать сейчас хотелось меньше всего. И, чтобы сгладить оплошность, сболтнула совсем уже лишнее:

- А у ящериц разве может быть горячая кровь? Ой...

- Саламандры не ящерицы, - Игнатиус вопреки ожиданиям не разозлился, посмотрел на Асю даже мягко. - Но и не люди, конечно... Слушай, только я буду краток. Я знаю, что Лис привел тебя из другого мира. Из того, где живут люди, такие, как он. В нашем мире людей почти нет, слышал, что небольшие племена живут еще на островах, там, куда даже драконы не могут добраться. В наших же краях их уже давно не осталось. Драконы и мы, саламандры, - разумные расы, издревле населяющие Ираст. И воюющие между собой так давно, что никто даже не помнит, из-за чего началась война. Хотя формальный повод неважен. Земля - вот главная причина. В течение долгих столетий в ходе войны передел территории привел к тому, что владения, которые принадлежат саламандрам, перемежаются с владениями драконов. Мы разобщены, каждый род выступает только от своего имени. Из других поместий только наблюдают, как рушится наше родовое гнездо, но никогда не придут на помощь. Вот уже много лет они видят, как мы гибнем... Но и главы драконьих родов никогда не объединятся, чтобы стереть мое имение с лица земли. На нашу большую удачу... Теперь, когда мы так слабы...

- Феодальная раздробленность, - пробормотала Ася себе под нос.

- Поэтому род Игнитисов противостоит только роду Пеллисов. Так вероломно обманувших нас... Моя дочь...

- Так у вас есть дочь? - воскликнула Ася. Она и сама не могла понять, почему это обстоятельство так удивило ее. Может быть, потому, что делало загадочное существо, которым на самом деле являлся хозяин замка, более человечным.

- У меня была дочь, - тихо ответил Игнатиус Игнитис. - Или... Начну с другого. Ты ведь совсем не представляешь, как устроен наш род.

- Совсем не представляю, - согласилась Ася. - Послушаю с удовольствием.

Сказала и подумала про себя, что согласна слушать сколько угодно долго и идти как угодно медленно, лишь бы прийти в деревню позже.

- Каждый в семье невидимо связан друг с другом. Причем для связи необязательно быть кровными родственниками. Все мои подданные подчиняются беспрекословно только мне, старейшему в роду. И слуги. И жители предместий. Они один раз присягают на верность, но эта связь длится всю жизнь и нарушить ее невозможно...

Ася подумала о том, что единогласие за столом все же не померещилось ей. А как еще проявляется эта связь? Она молчала, впитывая каждое слово.

В это время они вышли на дорогу, проложенную через луг. Грунт, утоптанный множеством ног, был твердым и ровным, почти как асфальт. Идти стало легче, у реки светились огни в домах, там тоже никто не спал.

- Трудно представить себе, что все-все - и вы, и жители деревни, и слуги... не люди. Я правильно понимаю - вы все саламандры?

- Ты правильно понимаешь. Не перебивай.

- Я только одно спрошу... А потом ни разу не перебью. Хорошо? Мне надо заранее знать... Эти драконы... Они меня не сожрут?

Игнатиус, как и в прошлый раз, когда Ася задала вопрос об оборотнях, ответил «м-м-м-м»... А потом добавил:

- Вероятно, нет.

- Конечно, нет, - сказал Лис. - Нет, Ася. Я буду рядом.

Ася, которая шла, все еще прижавшись к нему и не осознавая этого, запнулась, чуть не наступив на подол платья. Отчего? Ведь он совсем не хотел ее напугать. Но почему тогда это «конечно, нет» напугало ее гораздо сильнее, чем «вероятно, нет», сказанное Игнатиусом?

«Нет, конечно. Я уверен в том, что вирус еще не успел добраться сюда», - говорит он, и Ася едва не погибает, угостившись яблочком. «Это будет приятная прогулка», - говорит он, и Асю едва не расплющивает в комнате. Сейчас он говорит, что драконы ее не сожрут. Надо ли это понимать, как «сожрут непременно»? И почему, тысячу раз почему, он поступил с ней так вероломно? Асю переполняли противоречивые чувства. Она злилась, но ни за что не хотела бы, чтобы он оставил ее одну.

- Ла-адно, - медленно сказала она. - Так что там с невидимыми связями?

Игнатиус молчал, и Ася удивленно посмотрела на него, недоумевая, чем вызвана заминка.

- Пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить доступнее, - объяснил он, натолкнувшись на ее взгляд.

- Думаю, я смогу понять, - обиделась девушка.

- Не сомневаюсь, - старейшина рода улыбнулся. - Смотри.

Он повернулся, указал рукой на деревья, оставшиеся позади.

- Вот что ярче всего может объяснить связь внутри рода. Дерево. Тому, кто видит дерево впервые, может показаться, что каждый лист на нем - отдельный организм. И будет почти прав. Каждый лист - завершенное творение. И даже самому листу, возможно, это покажется правдой. Однако он, считающий себя самостоятельным организмом, неминуемо погибнет, оторвавшись от ветки. Он перестанет получать питание и защиту. Листья - мои подданные. Я - ствол. Все, что ощущаю я, мгновенно чувствуют они. Мою боль, мою радость, мой страх...

- Я понимаю, - тихо сказала Ася. Она действительно начинала понимать. - Все они как будто бы сейчас рядом с нами... И видят то, что видите вы?

- Нет, не видят - чувствуют. Ощущают мое спокойствие, то, что пока все идет по плану. Я тоже ощущаю их. Не так явно... Но в момент смерти любого - это... как яркая вспышка, огонь, разлившийся в крови. Я чувствую гибель каждого как свою собственную... И ничем не могу помочь.

Ася молчала, ожидая, когда он продолжит разговор. Против воли она стала ощущать сочувствие к этим странным пугающим созданиям, соединенным в один живой организм. Игнатиус шел, задумавшись, позабыв о том, что многое еще не объяснил Асе.

- И вашу кровь отравили, - напомнила девушка. - Ваша дочь как-то была с этим связана?

- Рада. Моя дочь... Моя наследница. Она должна была занять когда-нибудь мое место. Стать новой старейшиной рода... Юное деревце, выросшее из родительского корня. Только она одна из всего рода не зависела от меня. И я не мог ее ощущать, потому и тревожился о ней сильнее, чем о ком-либо.

- Это и понятно, - тихо сказала Ася. - Отцы - они такие.

- Ничто не предвещало беды. Сначала я не обратил внимания на странность, появившуюся в поведении Рады. Она, раньше проводившая все время в родовом гнезде, теперь с наступлением заката, окрасив чешуйки в алый цвет соком орлянки, уходила куда-то, а возвращалась к рассвету. Каждую ночь. Спустя какое-то время я все же решил узнать у нее, где она проводит время. Хотя понимал: если хочу вырастить из дочери мудрого и сильного старейшину, надо дать ей больше самостоятельности и свободы. Она должна учиться на своем опыте... Но я даже представить не мог, чем она занимается в те часы, что проводит вне стен замка. Рада успокоила меня, сказав, что проводит часы в уединении, потому что хочет лучше разобраться в себе. Уважительная причина для будущего главы рода... Я оставил ее в покое. Пока охотники, промышлявшие на границе с владениями Пеллисов, не увидели ее...

Игнатиус резко вскинул над головой сжатые в кулаки руки, и Ася невольно отпрыгнула в сторону. За время рассказа она подобралась ближе к хозяину замка, перестав его опасаться, но теперь пожалела об этом. Лис положил ладонь на ее плечо.

- Все хорошо, - прошептал он. - Он злится не на тебя.

- Не бойся меня, - проговорил Игнатиус, его ладони разжались, и руки поникли, как плети. - Сейчас уже ничего не изменить... Охотники увидели ее на границе с владениями Пеллисов. Там, где гряда Желтых Скал и обломки камней рассыпаны по руслу пересохшей реки. Она сидела на валуне и смеялась. А рядом с ней сидел дракон, накрыв ее черными с серебряной окантовкой крыльями. Только у одного дракона на крыльях была серебряная окантовка - у наследника рода Пеллисов. Таррис - так его зовут.

- Ого! - только и могла сказать Ася. В ее представлении драконы были огромными созданиями, и наследник рода Пеллисов, укрывший своими кожистыми крыльями хрупкую девушку... Ну, ладно, не совсем девушку... Но все же, он должен был как минимум сломать ей спину.