– Да, он спал с нами. Когда я вышла ночью попить и зашла к дочери, то она умирала… я позвала мужа… – пробормотала женщина.

– Понятно. Сэр, постарайтесь вспомнить, кто и как вас разбудил. Вы же спали той ночью? Это был крик или… – сказал я.

– Жена разбудила меня. У нее все лицо было в крови. Она сказала, что кто-то убил нашу девочку… – у мэра дрожала нижняя губа и блестели глаза.

– Где в это время был ваш мальчик? Он спал с вами в кровати, как вы и говорили? – спросил я.

– Я не знаю… я кинулся в спальню дочери… – сказал мэр, разводя худыми руками.

– К чему эти вопросы? – раздраженно сказала жена мэра… Было видно, что она что-то скрывает.

Я и Черри сидели на креслах, которые стоял напротив большого дивана, на котором сидела семья. Порядок был такой. Сначала мэр, потом жена, потом негритенок. Я встал с кресла.

– Последний вопрос, миссис… Где твой нож для колки льда? Давай посмотрим в твоей сумочке.

– Неееет! – истошно заорала жена мэра. Она вскочила с дивана и встала на колени перед мужем. – Прости меня, прости… он не специально, – рыдала она, пытаясь схватить правую руку мужа, но он не давал.

Побледневший муж вытащил из кармана револьвер.

– Не делайте, это мистер – сказал я, нащупывая свою Беретту. Но было уже поздно.

Мэр застрелил жену прямо в голову, затем выпустил три пули в шею негритёнка, а затем пустил пулю себе в подбородок. Все было кончено.

– Так зачем он убил сына, жизни черных ведь так важны, – недоумевала Черри, садясь в машину.

– Да не своего сына. Черный сукин сын ревновал. Мэр все время был на работе, а мать видимо стала подозревать неладное, поэтому и стала брать сына к себе в постель. А этой ночью сын встал, пока все спали, и всадил нож для колки льда в шею сестры.

– Да, был один удар ножом в шею… А что потом?

– Потом мать видимо услышала хрипы дочери и вбежала в комнату. А когда достала нож их шеи, кровь и потекла фонтаном. Таким образом сын оказался не заляпан кровью. Вместо того, чтобы спасать дочь, она стала спасать сына. Не растерялась и бросила нож в открытое окно. Ну а потом его подобрала, когда появился момент, и положила в сумочку. Но даже если бы она успела к нашему приезду избавиться от улики, я бы все равно их раскусил. Они бы поплыли через десять минут у меня на допросе …

– Жалко мэра, – вздохнула Черри.

– Этого ублюдка? Он был кем угодно, врачом, хорошим стрелком, но не управленцем. Мне сейчас в пробках торчать, пока я домой буду ехать… Может вместо него нормальный республиканец придет, а не этот хипстер. А сейчас выметайся из моей машины. Бери такси и езжай к шефу доклад писать, – я и не собирался никуда везти Черри.

– Хм. А как же ты? – спросила она.

– Я думаю, ты не захочешь увидеть меня этим вечером, я буду злой и возможно кого-то покусаю… – сказал я, глядя Черри в лицо.

Черри вздрогнула. И я понял, что она действительно в чем-то замешана. Так что Куксакер не врал насчет нее. А сейчас мне нужно было ехать домой, чтобы отсидеться в клетке до утра.

Надеюсь, этой ночью никого не убьют, и завтра я смогу весь день посвятить расследованию истории Кривочлена. Надо было понять, откуда пошла эпидемия оборотней в мире и тем самым помочь Куксакеру найти средство против этой заразы.

Утро началось с выволочки у Козлорыла… Шеф сердился и обзывался. Из его ублюдочного рта брызгала слюна на мой новый костюм, который мне подарил Куксакер.

– Джерри, ну и козел же ты. Тройное убийство в Марриоте, мэр убил семью и покончил с собой на твоих глазах. Как ты мог это допустить? – провизжал Козлорыл, зашторивая жалюзи.

– Я? А твоя Черри? Она тоже детектив! Почему ты ее не отчитываешь? – ответил я.

– Так она только поступила на службу. К тому же ты сам понимаешь ситуацию… Она черная, а мне проблемы с этими чернозадыми не нужны, – зло сказал Козлорыл.

– Ах ты мудак старый! А теперь послушай меня. Мне срать на твои заскоки. Еще раз ты меня отчитаешь, получишь в морду, понял, утырок? Сука, ты только благодаря мне и моему напарнику продвинулся по службе, сколько раз мы тебя прикрывали, – заорал я.

– Да что ты Джерри, я… – Козлорыл осекся. Мой напор подействовал.

– Пошел нахер, Козлорыл усатый, весь пиджак мне закапал своими слюнями, – прокричал я.

– Да погодь, что скажу… – залепетал Козлорыл.

Я не стал слушать, вышел из кабинета и с силой хлопнул дверью. Наконец я мог говорить то, что думаю. А самое главное, я говорил правду. Это ничтожество все годы моей службы принижало мои заслуги и присваивало все лавры себе. Да пошел он…

Я был зол. И меня уже несло во все тяжкие. Я подошел к Черри и сказал, что нам надо поговорить. Она вздрогнула.

– Что ты такая напряженная сегодня, Черри, ягодка? Ну говори, что там опять стряслось. Шеф вроде мне про какое-то дело хотел сказать… – бросил я.

– А, дело. Да вот. Похоже у нас завелся маньяк в городе. Пресса пока об этом не знает, все это догадки, но, похоже, что это так. Помнишь дело Анны Стерн, которым занимался твой любимый Фокс?

– Женщина 40 лет была изнасилована бутылкой в собственной квартире, затем задушена поясом от халата. Следствие отработало версии, но на след не вышло, – отчеканил я.

– Сегодня, спустя две недели, нашли еще одну женщину, Линду Браун. Почерк тот же. Изнасилование. Задушена чулками, – сказала Черри.

– И тоже белая? – спросил я.

– А это тут причем? – Черри явно не понимала, к чему я веду.

– Слушай сюда, – я схватил Черри за локоть и поднял с кресла моего напарника, – мне уже порядком надоели эти твои ссыкливые намеки на то, что у тебя другой цвет кожи. Мне на него плевать до тех пор, пока вы, черные, не начинаете подчеркивать это. Впредь если я задаю вопрос, на него надо отвечать конкретно, а не дебильными намеками, – я отпустил локоть и Черри плюхнулась назад в кресле. Ее подбородок дрожал.

– Белая, да, – кивнула Черри, чуть не плача.

– Я так понял дело передают нам? – спросил я, смягчив тон.

– Да. Можем ехать прямо сейчас, – сказала Черри.

Убитая жила на окраине юго-запада Бостона на Клиффорд стрит. Я живу в той же стороне, и мне пришлось возвращаться, но с ветерком – на этот раз повод был, поэтому я включил мигалку. Дом был оцеплен, возле ленты стояло несколько человек. Когда я подходил с Черри и показывал копу жетон, мужчина лет 50 в синем поношенном свитере крикнул мне:

– Линда была хорошим человеком, найди убийцу.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Жорж Серванто, сэр. Я и моя семья живут тут уже двадцать лет. Мы знали Линду, она соседка. Часто бывали у нее в доме… – протянул мужик, который искренне хотел мне помочь, по крайней мере это так казалось на первый взгляд.

– Ничего подозрительного не заметили? – спросил я.

– Ничего. Только свет отключили в полночь. Я читал книгу, и в это время как раз отключили. Через минуту-другую свет загорелся, я как раз успел достать из ящика фонарик, – изложил подробности Серванто.

– И часто у вас такие отключения? – спросил я.

– Да за двадцать лет что-то так и не припомню… – сказал Жорж.

– Хорошо, спасибо, – я развернулся пошел к дому.

Войдя в дом, я обратил внимание, что дверь и замок на ней не тронуты. Видимо убийца пользовался отмычкой, либо, что вероятней, жертва его впустила. Следов борьбы за порогом не было. Только в гостиной на диване лежало тело животом вниз.

На жертве был порванный левый чулок от колготок. А правый чулок от колготок был оторван. При этом убийца задушил жертву поясом от халата, который остался на шее жертвы. Из заднего прохода торчала расчёска ручкой внутрь.

– Ну что, этот ублюдок хорошо здесь наследил? – спросил я, увидев знакомую рожу старого ворчуна Хернера, криминалиста от Бога.

– Не просто наследил, а оставил тут свои трусы, – развел руками Хернер, видно было, что ему не терпелось поделиться со мной этим фактом.