Мы врубили мигалку и через пробки доехали с ветерком до пляжа. Там уже были стояли машин полиции. Зеваки стояли поодаль и снимали происходящее на телефоны.

У входа на пляж стоял полицейский. Я показал ему жетон и спросил:

– Что тут произошло, офицер?

– Убили молодых людей. Парня и двух девушек лет девятнадцати. Ножевые ранения, – сухо отрапортовал полицейский.

– Надеюсь, никто там ничего не трогал. Никого не пускайте. Сейчас сюда приедут криминалисты и фотограф, – сказал я и пошел к месту преступления, жестом пригласив пройти за мной чернокожую напарницу.

Нам с Черри открылась такая картина. На пляже лежал парень в плавках и две девушки в купальниках. У всех по несколько ножевых в область шеи и груди. Песок был вокруг багровый. Убитые лежали кучно в паре метрах друг от друга. Позы неестественны. Рядом лежала аккуратно сложенная одежда.

– Ну что, Черри. Твои версии. Что ты видишь? – спросил я, давая шанс напарнице отличиться и проявить себя.

– Ну это убийство. Орудия убийства нет, скорее всего преступник был один. Это я вижу по следам на песке, от места преступления убегал явно один человек, – сказал догадливая Черри.

– Хорошо. А теперь вопрос на засыпку. Почему тела расположены близко друг к другу? Что это значит? Допустим, преступник был один. Он ударил одного человека. А другие почему не побежали?

– Хм, возможно, они были пьяны. Вижу бутылки из-под пива… – сказала Черри.

– Может. А может потому что преступник был из их компании и убил всех одним махом, а потом, когда каждому нанес по ранению, добил.

– То есть это спланированное убийство, не спонтанное? И преступник был знаком с жертвами? Может они студенты. И убийца их однокурсник, – предположила Черри.

– Скорее всего так и есть. Это не ограбление, вещи не разбросаны. И убийца белый. – Сказал я.

– Почему? – спросила Черри, ей мое предположение явно не понравилось. Она была из тех негров, которые не любили, когда упоминали их цвет кожи.

– Потому что жертвы белые. А маловероятно, что они дружили с черным. Это только в фильмах так.

– Но я же черная! – воскликнула Черри.

– А мы что, дружим? – сказал я, как на идиотку посмотрев на Черри.

Я надел перчатки и пошарил в карманах жертв. Как я и полагал, они были сокурсниками, это было понятно по их пропускам.

– Ну что же, Черри. Едем в колледж Фишер. Это на Бикон стрит, – сказал я. Тут нам было уже делать нечего.

– А как же экспертиза? – спросила Черри.

– Да не нужна нам никакая экспертиза. До вечера закроем дело. В путь! – я сфотографировал документы убитых и пошел прочь, и Черри, немного подумав, последовала за мной.

Пока мы ехали в колледж, я позвонил туда и переговорил с деканом. Женщина заверила, что к нашему приезду соученики убиенных будут готовы к расспросам.

В дверях колледжа нас встретила декан. Это была чернокожая жирная женщина лет 50 с пухлыми губами и огромной задницей.

– Здравствуйте мисс Пердингтон… – приветствовал декана я, – мы разговаривали недавно по телефону…

– Добрый день. Такая трагедия… Ученики уже в аудитории. Но вы же понимаете, что… – мисс осеклась.

– Да нам нужно выяснить обстоятельства. Мы никого не подозреваем —

Я подмигнул Черри, давая понять ей, что под подозрением будут все.

Большая аудитория с портретами никому не известных людей в строгих костюмах удручала. Пахло как из ботинок. На стульях сидели, уткнувшись в телефоны, студенты. Штук наверно 50.

– Здравствуйте, – начал я. Тут такое дело. Джимми Лунгова, Берри Контову и Снетту Кушку убили – я перечислил имена по фото на телефоне. – Я знаю, что вы знали этих студентов, любили их, дружили с ними. Но нам прежде всего надо найти их убийц. Убийц легче всего искать по горячим следам. А сейчас у меня к вам одна небольшая просьба.

Я сделал паузу.

– Со мной сюда к вам приехал известный психолог Черри… Черри Кампус. Короче, не смотрите на ее молодость, ее прислали из ФБР. Сейчас она выяснит, есть ли среди вас убийца… Напоминаю вам, что это расследование, и вы все под подозрением. А сейчас делайте то, что я вам скажу. Сейчас я досчитаю до пяти. И насчет пять вы поднимите все правую руку. А Черри сразу поймет с помощью свой методики, кто на самом деле убийца. Итак, раз… два… три…

На слове три из аудитории ломанулся здоровый, как боров, парень. Нам с Черри предстояло догнать его. Этот ублюдок оказался быстрым, и уже через 30 секунд мы бежали за ним по Бикон стрит. Черри не отставала, я выхватил револьвер и разрядил барабан в ноги ублюдку. Попал, парень покатился кубарем и снес мусорный бак.

– Да что ты делаешь, черт возьми, – заорала Черри.

А мне было плевать, меня прикрывали федералы, к тому же я хотел наверняка знать, холостые в моем револьвере патроны или нет.

Я подбежал к истекающему кровью парню и закричал: «Работает полиция! Зачем ты убил своих сокурсников, ублюдок?».

В управлении Козлорыл встретил меня неодобрительно.

– Ты что творишь, Джерри? Лучше бы ты меня трахнул, чем такое устраивать, – Козлорыл был не в настроении.

– Да там пару царапин. Он кинулся на прохожего. Я применил оружие оправданно, – сказал я.

– Это правда, – сказала Черри.

А она мне начинает нравиться! Видимо напарница начала понимать, что ей со мной еще долго работать, и поэтому хотела услужить мне, чтобы я остался ей должен.

– Да он троих на пляже заколол. Сейчас в больницу на допрос поедем, – сказал я.

– Да никуда ты уже не поедешь. Это висяк будет, скончался Фил Санчес. Ты ему не только ногу прострелил, но и печень. Только что из больницы звонили… – Козлорыл почему-то не танцевал свой коронный танец.

– Да твою мать… – бросил я, плюнув на пол.

– Что ж ты плюешься, козел! Судья дал орден на обыск в его доме. Ребята уже выехали. Ты остаешься тут и никуда не поедешь. Черри поедет одна. Сиди и не отсвечивай. А теперь пошли вон, – Козлорыл замахал руками, как будто проветривал комнату.

– Ладно, – сказал я и пошел к выходу из его стеклянной перегородки.

В пять вечера позвонила Черри. Она сказала, что в мусорном баке рядом с домом Фила нашли окровавленную одежду. В посудомойке Фила лежал окровавленный нож. Кроме того, нечеткие следы крови есть на сиденье его машины и на руле. По всему выходило, что именно Фил убийца. Конечно, нужно будет провести экспертизу и выяснить мотив, но уже можно говорить, что дело закрыто.

Через пять минут ко мне зашел радостный начальник. Он уже не сердился. С собой он принес бутылку дешевого виски и два грязных стакана.

– Джерри Харисон, тебе нельзя пить, – услышал я в наушниках мужской голос незнакомого оператора.

– Да почему нельзя, можно… – пробубнил я себе под нос.

Погодите… как они узнали? Впрочем не важно.

– Нельзя, это противопоказано в твоем случае, ты же зараженный, – сказал мужской голос.

– Да я только сделаю глоток, – шепнул я.

– Это ты с кем разговариваешь? – спросил Козлорыл, разливая по стаканам виски цвета застоявшейся мочи.

– Да тут по гарнитуре… – бросил я, отмахнувшись.

– А ты молодец, ловко ты устроил там в колледже представление. Мне Черри рассказала, – Козлорыл поднял стакан, поднес к своему длинному носу и понюхал виски.

– Ох уж эта Черри! Задница у нее ничего так, – я поднес стакан к губам.

– Не пей, это опасно! – послышалось в ухе.

Выпив все махом, я налил еще. Да пошло все к черту!

– Ну все, хватит. Надо работать, – сказал Козлорыл, забирая стаканы и бутылку.

Начальник ушел, и меня сразу замутило. Я хотел смачно блевануть. Я забежал в туалет и, как только я склонился над унитазом, из меня пошла струя блевоты. Проблевавшись, я посмотрел вниз и ахнул. В воде плавали ошметки плоти… Как будто я ел человечину.

– Джерри Харисон, все хорошо, – послышалось в ухе.

– Ах вы грязные ублюдки… как хорошо. Откуда это… черт. Вы что, меня кормили человечной этой ночью? – заорал я на весь туалет.

– Джерри, это Куксакер – послышался знакомый голос, – Я стою напротив твоей работы. Выходи и садись, я отвезу тебя домой и все объясню. Твой пикап пригонят наши агенты к твоему дому ночью.