«Прокатиться» – слово-то какое неуместное! – резануло неприятно. Кора уже решила отказаться, но вдруг почувствовала, что и сама хочет вырваться из дома художника после этих трех бесконечно долгих дней.

Она кивнула, соглашаясь, пошла за Иваном к машине и села на переднее сиденье: заднее было полностью занято пакетами, собранными для «болящих».

– А как же?.. – обернулась Кора назад.

– Пакеты? Это потом. Мне надо тебе кое-что показать.

Город проехали, закончились последние дома и постройки – зримые признаки обитания человека, и внезапно Кора перестала чувствовать скорость: пространство рвануло вверх и в стороны ослепительно синим цветом неба, стекающего в желто-зеленые полосы уходящих за горизонт полей.

Что-то мягкое и теплое толкнулось у нее в груди, и ощущение было настолько приятным и волнующим одновременно, что она закрыла глаза, повинуясь неосознанному порыву удержать это в себе на возможно более длительное время.

Машина поднималась выше и выше на холм, по лесной узкой дороге, свернула вдруг прямо в лес, темный и непроходимый, как показалось Коре, но тут же, буквально вынырнув из-под лап огромной ели (ветка хлестнула по лобовому стеклу и Кора инстинктивно пригнула голову), оказалась на просторном лугу.

– Ой! – Она не смогла удержаться от восклицания.

– Выходи! – Иван щелкнул замком ремня безопасности.

Кора вышла, осторожно ступая по зеленой непримятой траве, огляделась.

На какой высокий холм они попали! Прямо перед ними, внизу и впереди до самого горизонта, простиралась безоглядная ширь полей с редкими перелесками, покрытая безупречно округлым куполом неба. Солнце щедро освещало всю эту красоту, время от времени скрываясь за облаками. Все представлялось нереальным, расстояния перепутались, казалось, все видимое пространство можно уместить на ладони, только руку протяни. Это какой-то оптический обман: ты знаешь, что такого быть не может, но вот оно, здесь, прямо перед тобой.

– Смотри! Я в детстве влюбился в это место, будто бы знал про него. Там, откуда я родом, все по-другому. Но мне сказки рассказывали про него, про волшебство! Будто бы у того, кто доберется сюда, кому оно откроется, у того вырастают крылья, он становится другим, сильным и всех плохих побеждает, разумеется! – Иван улыбнулся своим детским представлениям о жизни. – Ну, или именно здесь понимает, чувствует, что сам он нечто большее, чем просто человек, и что небо вовсе не абстрактное понятие. Небо… оно с тобой… или в даже в тебе.

Иван говорил просто, в его голосе не было никакой торжественности, но все это звучало как исповедь.

– Мама тебе такие сказки рассказывала? – спросила Кора.

– Мама?… Нет… Да! Крестная мама. Но я не ожидал, что когда-нибудь увижу это наяву, почувствую и… не разочаруюсь.

Ветер рванул, взвился, поднявшись снизу, с полей. От сильной струи воздуха одежда вздулась, пропуская его внутрь, к самой коже. В детстве с подружками с ветром в салки играли. В городе не бывает такого, а в деревне у бабушки – ветру простор. По дороге вдоль поля бежишь, то от него, то к нему, ощущаешь его сопротивление как игру: то слабее он, то как дунет да под одежду проберется – хохочешь. А от чего? От свободы, что ли. Будто пьянит тебя. Она ведь уже и забыла это ощущение. А сейчас как явь это всё перед ней. Кора на секунду закрыла глаза, голова тут же закружилась. Она инстинктивно ухватилась за руку Ивана и чуть наклонилась, глядя вниз.

– Отсюда можно упасть, – сказала она шепотом.

– Я не дам тебе упасть.

Его поцелуй оказался нежным и резко контрастировал с объятьями. Иван словно хотел вдавить ее тело в свое, слепить их вместе. Затем он развернул ее и прижал спиной к себе, как будто ему было важно, чтобы они вместе видели то, что так поразило его.

Они стояли молча несколько минут, не двигаясь.

В кармане куртки Ивана завибрировал мобильник.

– Матушка… – тепло улыбнувшись, сказал он, доставая телефон, но увидев номер, протянул удивленно: – Василий?..

Кора не поняла, почему Иван резко замолчал, и, конечно, приняла это на свой счет: как это у мужчин бывает – порыв души, как порыв ветра. А прошло – будто и не было.

Обратно Иван гнал всю дорогу, только в городе сбросил скорость и уж совсем медленно въехал на улицу, где стоял дом художника.

Кора закрыла глаза. Всё… Она потянулась к ремню.

– Не отстегивай! – она вздрогнула от резкого тона Ивана.

Машина будто вплывала в русло улицы и неестественно медленно через лобовое стекло прорисовывалась картинка: две милицейские иномарки и черный джип у ворот дома, за забором люди в форме и в обычных костюмах, матушка Мария в гуще этих людей выделяется монашеским одеянием.

Заслышав шум мотора, матушка спокойным шагом подошла к калитке и резко подняла вверх большой крест с груди… Никогда Кора не видела у матушки Марии такого страшного лица…

Иван со всей силы утопил педаль газа в пол, и машина с визгом сорвалась с места.

Родилась в г. Орске Оренбургской области.

По первому высшему образованию инженер-строитель, по второму – юрист. Всю жизнь посвятила семье, воспитав двоих прекрасных сыновей, и с удовольствием работала – в основном по первой профессии.

После тридцати пяти лет брака осталась одна: скоропостижно скончался муж. Чтобы не сойти с ума, начала писать сперва воспоминания, потом стала замечать, что её волнуют и чужие проблемы. В её творчестве появились и басни, и рассказы о любви, во время пандемии, чтобы не казалось всё горестным, написала серию рассказов о весёлом приколисте Феде.

Всё, что писала, складывала в стол, показывала друзьям и родственникам. По совету брата стала размещать свои произведения в социальных сетях, – так появилось много поклонников и друзей; потом были заметки в местную газету.

После первой публикации в коллективном сборнике издательства «Четыре» выросли крылья и появилось желание творить и совершенствоваться в литературной деятельности. Участвовала в альманахах издательства «Попутчик», «Творчество и потенциал», в энциклопедии «География современной русской литературы» (2022).

Как много мы, девчонки, хотим от этой жизни! – Но не всё и не все получаем.

Многие мечтают, чтобы рядом был такой человек, с которым легко и приятно по жизни… Но часто мы, сами того не зная, можем всё испортить, а можем, наоборот, приобрести.

Хочу рассказать об одной удивительной паре.

Виктор – так зовут героя моей истории – любил свою Ираиду, боготворил с первого дня знакомства. Его любимое выражение: «К женщине надо относиться как к королеве, а любить и нежить, как сладкую девочку!»

Ну как, девочки, понравилось?.. Вот и Ираиде нравилось это выражение, хотя по жизни она была несколько грубоватой, жёсткой и очень упрямой, всегда настаивала на своём. Но так как она была всё-таки умна и рассудительна, понимала, что нельзя быть такой всё время, работала над собой, особенно с появлением рядом с ней Виктора.

А тот видел в ней только лучшее, не замечал ничего, что могло его оттолкнуть, любовался ею. Даже когда Ираида утром просыпалась чем-то недовольная или солнечный лучик будил её, муж в это время ей говорил:

– Ах, какие пухленькие губки! Боюсь, не справлюсь с ними!

Что Виктор имел в виду под этими словами, неизвестно, но она сразу начинала ему улыбаться….

Когда Ираида извергала гром и молнии из-за недовольства какой-нибудь ситуацией, муж подходил к ней, нежно обнимал и целовал, и ей ничего не оставалось, как сдать свои позиции. Таким образом Виктор поступал постоянно, и Ираида превращалась со временем в ласковую лань, ей самой хотелось быть такой ласковой. Виктор по-прежнему боготворил свою девочку, он был совершенно уверен, что любовью испортить нельзя.