Мистик с удовольствием понимал, что никогда у него раньше не возникало возможности вот так с ней поговорить, и слушал каждое слово. Всё, что она говорила, было её повестью.

— То есть у них очень много детей? Никак не… м-м-м… регулируют?

— Нет. Это большой грех, — мрачно ответила она. — Любое вмешательство — это отрицание воли Божьей. Я так и не пошла к врачу. Почитала в интернете об этом, и испугалась. Я поняла, что так не смогу делать — что-то принимать или как-то… по-другому, чтобы деток у нас не было. Я боялась, что Слава не поймёт меня. Он спросил меня, ходила ли я к врачу, я сказала, что нет, он очень сильно ругался…

Зоя закрыла глаза, и этот неприятный разговор встал перед ней, как реальный.

Слава приехал из клуба в пятницу около девяти. Его не было целый день. Это был февраль, Москва стояла в снегу, и весь транспорт, кроме метро, передвигался черепашьим шагом. Его привезли ребята на машине, мотоцикл любовно стоял в гараже.

Зоя в комнате читала новые православные журналы, подчёркивая интересные мысли. Она всегда так делала, а потом выписывала в специальную тетрадь цитат по темам.

Слава вошёл в просторную комнату и оглядел её, спросив:

— Ты была сегодня у врача?

Зоя замерла, слыша в его голосе металл, медленно подняла на него глаза и покачала головой.

— Всё понятно! — зло сказал он и ушёл на кухню.

Молодая женщина почувствовала неприятное покалывание в затылке и дрожь. Так всегда бывало, когда она нервничала. Она встала и пошла за ним.

— Слава, я не могу принять то, что они предложат, я сегодня целый день читала, вчера тоже, всю ночь не спала — думала. Это же грех, Слава, я, получается, травлю себя, чтобы у меня не было детей от тебя.

Он молча налил себе горячего чаю и сел за светлый ореховый стол. Потом не спеша поднял голову и, презрительно скривившись, произнёс:

— Либо ты выкидываешь из головы всю эту хрень и делаешь так, как я прошу, либо мы разбегаемся. Я не притронусь к тебе, пока ты не решишь эту проблему. А если ты мне заявишь, что беременна, я и слушать не стану, поняла?

Зоя стояла возле косяка двери, прислонившись к нему спиной, и только покивала в ответ. На следующий день, в субботу, он отвёз её к врачу, где она прошла ряд небольшого обследования и осмотра. Врач — приятная молодая женщина сообщила ей, что она абсолютно здорова и готова к беременности, и даже более того — это нужно было сделать как можно быстрее. Зоя возразила, что они с мужем (маленькая ложь) пока не планируют детей, и хотелось бы использовать надёжное средство контрацепции. Та предложила ей на выбор таблетки или укол. Зоя выбрала укол на срок действия — три месяца. Ей его сделали тут же. Слава был очень доволен, и их близость теперь приобрела оттенок ещё большей раскованности и страсти.

Но Зое было горько внутри. Она ходила каждый день в церковь и молилась, плача, за их не рождённых детей, хотя врач и постаралась ей объяснить, что в основном действие укола — предотвратить овуляцию, но упомянула и такую возможность, как та, когда овуляция всё же происходит, но оплодотворённая яйцеклетка не прикрепляется к стенкам матки, и погибает за счёт действия какого-то гормона.

Когда в мае истёк срок действия укола, она не пошла больше к тому врачу. Слава ничего не говорил, напрочь забыв об этом вопросе, а Зоя жила в страхе, что он что-нибудь спросит.

И теперь приходилось расплачиваться за свою ложь.

Зоя вернулась из воспоминаний, и продолжила разговор:

— Теперь я не знаю, как ему сказать о своём обмане.

— Объясни всё честно. Скажи, что просрочила укол…

— Я скажу ему правду, — решительно произнесла Зоя, — и даже если после этого… я не знаю, — отчаянно произнесла она и закрыла ладошками лицо.

— Перестань, — с болью в голосе произнёс Мистик. — Куда же тебе деваться теперь, да ещё и с пузом. Не выкинет же он тебя на улицу, смирится. Приготовься к противостоянию, я помогу тебе, чем смогу. Он тяжёлый человек, но понимающий. Всегда таким был. Уж я его дольше знаю, чем ты. Лучше сказать правду, ты права, он чувствует враньё за километр.

— Хорошо, я так и сделаю.

Мистик очень сомневался, что надо было именно так и поступить. Он боялся, что Чёрный просто будет игнорировать её, как надоевшую собачонку, надуется, не будет бывать дома, и вынудит девушку уйти. Но вот куда — вопрос. Она же приехала с ним на байке, уйдя из общины даже без вещей, они ещё ездили, покупали всё самое элементарное. Значит, Чёрный должен понимать, что он ответственен за две жизни, и нельзя поступать так, как он привык позволять себе. А для этого его перед разговором с Зоей надо как-то подготовить морально.

— Ты вообще верующий? Веришь в Бога? — услышал Мистик её неожиданный вопрос.

— Когда ездишь на мотоцикле, поневоле поверишь. Да, я верующий. Может, не так, как хотелось бы, но вижу смысл в твоих словах насчёт детей. Только это материально невозможно.

— Быть может, тяжело, но не невозможно. Мужчина должен, конечно, содержать семью.

Мистик рассмеялся:

— И ты об этом рассказывала Чёрному в подробностях?

— Конечно, — разом погрустнела она. — А что?

— Он просто испугался перспективы количества, понимаешь? Ты его смутила, поэтому он и заявлял, что не хочет детей. Всё у вас будет хорошо.

Она совсем чуть-чуть расслабилась:

— Спасибо, Миша, ты очень добрый друг.

Он странно взглянул на неё и ухмыльнулся одним уголком губ.

— Да уж, спасибо. Не представляешь, как это иногда тяжело.

— Почему? Ты насчёт Славы? Он бывает тяжёлым, я знаю.

— Ладно, я думаю, тебе пора бы и подкрепиться. Как там говорится? Теперь ты должна есть за двоих.

— Хочется есть, — улыбнулась она, кивнув.

Он одним движением придвинул низенький столик к кровати и стал раскладывать на пластиковые тарелки тонко нарезанную сырокопчёную колбасу, батон, овощи, сыр, шоколад и виноград.

— Фрукты и овощи надо помыть, — вслух сказал он, — я сейчас.

Зоя села на постель, с немыслимым чувством голода смотря на разные вкусности. Настроение её немного улучшилось благодаря Мише. Он был настроен оптимистично и даже немного иронично в отношении друга. Быть может, он и прав, нужно быть немного жёстче и смелее? Приехать так вот и сказать с порога — любимый, у нас будет ребёнок, взрослей, пожалуйста, женись на мне, и давай будем серьёзнее.

От таких мыслей Зоя улыбнулась, взяла кусочек сыра и стала быстро жевать, наслаждаясь.

— Я слышал, что беременные особые гурманы, — произнёс над её ухом голос Миши. — Ну, как, вкусно? Когда выбирал, аж вспотел.

— Да, ничего, давай сюда нож, я порежу овощи.

Они включили телевизор, и ужинали очень миролюбиво, разговаривая по душам. Потом разошлись по комнатам и решили завтра к вечеру выехать, если и дальше всё будет благополучно — Зоя не чувствовала за целый вечер ни одного приступа тошноты, а Мистик это связал с регулярным принятием пищи.

Вернувшись к себе в номер, он набрал Чёрного. Он знал, что Зоя сегодня не осмелится ему позвонить сама.

— Здравия, брат, как оно — ничего? — весело спросил Мистик.

— Ага, как Зоя?

— Всё нормально. Выспалась, поела, снова выспалась, снова поела. Ни одного раза не тошнило. Завтра к вечеру, может быть, выезжаем.

— Отлично, — устало и без энтузиазма сказал друг. — Слушай, я тут вот что подумал, ты случайно, не спец? Она не могла подзалететь?

Мистик онемел, и сел с размаха на свою кровать от такого поворота.

— Я ж откуда знаю? Это у тебя надо спросить, — тут же рассмеялся он. — А что, если и так?

— А она тебе уже сказала?

— Ну, не то чтобы сказала, но я видел, как она покупала тест в аптеке, — совсем развеселился Мистик. — Так что всё возможно, скоро повзрослеешь ты, брат и…

— Тогда интересно, от кого, я с ней уже давно не сплю, — с издёвкой, грубо перебил друг. — Ты случаем не знаешь такого, кто бы это мог быть? Всё сходится — блюёт, не ест, сто пудов залетела. А мне сказать боится, потому что не от меня. Передай ей, чтобы она на глаза мне не показывалась, прибью. И тебя вместе с ней, — рявкнул последнее в трубку Чёрный и выключил телефон.