Каждый выплёскивает эмоции по – своему. Я свои выплёскивала с литрами слёз. Вроде бы всегда считала, что есть во мне стержень, а сейчас такой слабой себя ощущала. Гнала подальше чувство жалости к себе. Не это сейчас важное и главное. Нужно думать, как Пашке помочь.

В душе пробыла, наверное, больше часа. Юля даже несколько раз стучала в дверь и спрашивала, всё ли со мной в порядке. Какой уж тут порядок, когда на горизонте маячит настоящая и необъятная задница.

– Ты как? – это было первым, о чём меня спросила подруга, стоило мне выйти из душа.

– Бывало и лучше. – легла на постель и свернулась калачиком.

Вот бы уснуть, проснуться и всё бы было хорошо. Но такое только в сказках бывает. Я же жила в реальной жизни и проблемы были тоже реальными. А о последствиях этих проблем даже думать боялась.

– Что думаешь делать? – аккуратно поинтересовалась Юля.

– Завтра на пары не пойду. Поеду к Пашкиной маме, узнаю, что к чему. Может ей удалось его хотя бы увидеть. – как же мне самой хотелось сейчас быть рядом с ним. Хотя бы на пару минут ощутить его тепло и силу. И уверенность, что всё наладится.

– Хочешь с тобой съезжу?

– Нет, не нужно. Но, спасибо тебе. – немного помолчав, решила поделиться с Юлей своими мыслями. – Не знаю, будет прок или нет, но хочу съездить к крёстному.

– Думаешь, сможет помочь?

– Ничего пока не думаю, но надеюсь. Попытка не пытка. – надо пробовать любые возможности и варианты.

Моим крёстным был папин лучший друг. Они когда-то вместе работали. Потом крёстного перевели, а папа остался на прежнем месте. Дядя Женя тоже работал в органах и сейчас занимал приличную должность. Поэтому да, я надеялась, что он сможет хоть как-то посодействовать в восстановлении справедливости.

– Тоже вариант. Попробуй. Он же к тебе, как к дочери относится, не думаю, что откажет.

Вот на это я и надеялась. Он был очень добрым и понимающим мужчиной. Когда папы не стало, всегда помогал нам с мамой. Поддерживал, как морально, так и материально. Своей семьи у него не было и он действительно относился ко мне, как к родному человеку. Собственно, как и я к нему.

– Ты может перекусить хочешь? – Юля перевела тему на более нейтральную.

– Нет, не хочу. Может позже. – проговорила еле слышно и накинула на себя одеяло.

Я вообще ничего сейчас не хотела. Слишком богатым на события был день. Слишком тяжело всё давалось для восприятия. Как следствие, аппетита не было от слова «совсем». Всегда у меня так: стоит перенервничать, как в дело непроизвольно вступала голодовка. Кусок поперёк горла вставал.

– Ты давай не кисни. Обойдётся всё. Главное, ведь, верить.

Я только кивнула и прикрыла глаза. Времени было ещё всего ничего. По сути, слегка перевалило за вторую половину дня, а меня безумно сильно клонило в сон. Наверное, организм подобным образом силы восстанавливал. А силы были мне нужны, поэтому не стала сопротивляться и, приобняв подушку, отключилась в одно мгновение.

Кира

Все следующие дни были наполнены полным безумием. Я уже окончательно потерялась во времени и пространстве.

Я всегда была на связи с мамой Паши. Мы поддерживали друг друга на столько, на сколько это было возможно. Ася изводилась так же, как и мы. Из дерзкой и весёлой девчонки она превратилась в тень с отсутствующим взглядом. Все пребывали в какой-то болезненной прострации.

Оксана Витальевна наняла хорошего адвоката. Влезла в долги, взяла кредит и изо всех сил боролась за своего сына. Юля тоже рвалась помочь и дала показания.

Я ездила к крёстному, просила у него помощи. Но как бы сильно и искренне он не хотел мне помочь, ничего не вышло. Даже при его должности и связях ему ясно дали понять, что бодаться бесполезно. Всё схвачено, проплачено и бесповоротно. Замять ничего не выйдет, как бы не хотелось.

Это удручало и пугало. Всё же не подвела меня интуиция, когда я подумала о том, что родители Кирилла приложили к этому руку. Слишком категорично всё было. И сегодня я в этом лишний раз убедилась.

Утро началось как и всегда: ничего примечательного и необычного. Сходила в университет, в котором, к слову, все шушукались за моей спиной. Думаю, не сложно догадаться о чём именно. Да, тема была одна, которая уже буквально на следующий день взорвала интерес с любопытством и разнеслась в стенах учебного заведения.

Кто-то поглядывал на меня с жалостью, кто-то с осуждением или просто с любопытством. Вот только я понять не могла, какое им всем до этого дело? Жили бы уже своей жизнью и не лезли с чужие.

Кирилл так и не приходил на пары. И, наверное, даже к лучшему, потому что у меня было одно желание – прибить его на месте. Ведь по сути, это он заварил эту кашу, а расхлёбывать и отвечать теперь приходится другим людям.

Как позже оказалось, и то чисто случайно: не такие уж и серьёзные травмы были у Кирилла. Перелом носа и ссадины с синяками. Но чего только не напишут за деньги. И по липовому заключению он разве что не при смерти лежал.

Не думаю, что в обычной драке с кем-то он бы сразу побежал писать заявление и на столько прогибать свою линию. Тут скорее была игра на опережение. Он ведь и сам накосячил здорово и я могла написать заявление на него. Вот, видимо, и решили действовать по принципу: лучшая защита – это нападение.

Отсидев все пары, мы с Юлей побрели в общежитие.

– Сегодня опять поедешь к его маме? – поинтересовалась подруга, пока мы не спеша шагали по аллее.

– Да, вечером поеду. Она должна была сегодня ехать в СИЗО, добилась встречи с Пашкой. Хочу узнать, как он. Да и в целом узнать, какие новости.

– Тебе так и не дали с ним увидеться? – после этих слов, словно резануло по больному.

– Нет, не дают. Категорически.

Сколько я не пыталась пробиться и договориться, меня к нему не пускали. Матери родной не сразу разрешили встречу, что говорить обо мне. Я, по сути, совершенно посторонний человек. И не удивительно, что меня отфутболили.

– Ничего, скоро всё разрешится, будете навёрстывать упущенное время. – Юля как всегда пыталась меня подбодрить.

Да я и сама себя подбодрить пыталась. Всегда в минуты отчаяния утешалась мыслями, что всё наладится и образуется. Каждое моё утро начиналось с мыслей о Паше, каждый вечер заканчивался с ними же.

Лежала в постели, прикрывала глаза и наслаждалась воспоминаниями. Вспоминала его прикосновения, что даже в реальности кожа мурашками покрывалась. Голос, вкус губ, всё было на столько необходимым и важным, что я изводилась с каждым мгновением всё сильнее и сильнее.

Когда мы подходили к общежитию, моё внимание привлекла огромная чёрная машина. Как-то она не вписывалась в местный ландшафт. Как инородное пятно стояла. Ну, собственно, не зря моё внимание зацепилось за эту тачку.

– Кира Игоревна? – окликнул меня незнакомый мужской голос, стоило поравняться с машиной.

– Это я. – посмотрела на высокого мужчину, который вышел на улицу и подошёл ко мне. Лицо серьёзное, но больше ничего не выражающее.

– Мне необходимо доставить вас по адресу. – всё так же безэмоционально огорошил меня этот совершенно незнакомый мне мужчина.

– Извините, но лично мне никуда не надо. – даже непроизвольно на шаг назад отступила.

– Уверен, это в ваших интересах. – продолжал гнуть свою линию.

– А ты кто такой вообще, умник? – встрепенулась подруга. Она явно в прошлой жизни была амазонкой.

– Меня направил за вами Купцов Даниил Алексеевич. – проговорил глядя на меня и полностью игнорируя Юлю.

Эта фамилия была хорошо мне знакома. Такая же, как у Кирилла. Поэтому гадать, кто это, мне не пришлось.

– Зачем? – спросила слегка дрогнувшим голосом.

– Ещё раз повторюсь: это в ваших интересах. – робот, а не человек. Завёл одну пластинку и слова лишнего не вытянешь.

– Хорошо. – согласилась на предложение о поездке.

– Ты чего, совсем что ли сдурела, ехать неизвестно куда, не известно с кем и к кому?! – вцепилась мне в руку подруга.