— Зря он это, — хрипло пробормотала она, ни к кому не обращаясь.

— Сильно ее зацепило? — поинтересовалась одна из служанок.

— Сильно, — вздохнула Энни и подняла глаз на Кайю. — А ты чего здесь стоишь?

Кайя помолчала некоторое время, чувствуя себя неуютно под немигающим взглядом старухи.

— Я хотела спросить… — неуверенно произнесла девушка.

Нянюшка весело хмыкнула.

— Так спрашивай, чего мнешься. Не кусаюсь я, хоть и ведьма.

— Тише вы, Энни! — шикнул на нее помощник поварихи. — Еще князь услышит…

— А то он не знает, кого пригрел у себя, — снова хмыкнула она.

Слуги загремели посудой. Разожгли большой очаг. Незаметно для всех пришла повариха, неодобрительно покосившись на Энни, и принялась командовать.

— Говори, что хотела, — поторопила нянюшка застывшую Кайю, — мешаем.

— Это вы нашли Линн? — выпалила девушка, ощущая робость перед этой женщиной.

— Конечно, я, — кивнула женщина, тяжело поднимаясь, — Князь ваш хоть и умен да кровью силен, а силу иную знает плохо. Всего и надо было, что по крови позвать. Столько времени упустил зазря…

— Что теперь с ней будет? — тихо спросила Кайя, вспоминая безучастный взгляд княжны.

— Агрон ворожбу мою прервал, не дал влияние на разум снять до конца. Теперь его лишь сама княжна сбросить сможет. Если захочет.

— А если нет?

— Если нет — уйдет по следующему зову за тем, кого суженым своим считает.

Кайя вздрогнула всем телом, с ужасом смотря на старую ведьму.

— Неужели этому никак помешать нельзя?

Энни хмыкнула, отчего-то очень внимательно смотря на девушку.

— А ты ведь и не совсем из наших, да? — спросила ехидно. — И метка на тебе не только великокняжеская, но и иная. Знает ли он ней кто?

Кайя дернулась, бросил испуганный взгляд на прислушивающихся к их разгвору слуг.

— Значит, никто, — довольно улыбнулась нянюшка, наблюдавшая за реакцией девушки. — Тяжело тебе придется, детонька,— вздохнула тяжело, направляясь к выходу и Кайю за собой маня, — тебя бы обучить немного, подготовить. В пансионе-то небось и о княжеской метке ни слова не говорили.

Кайя покачала головой, вспоминая пансион. Там княжеских бастардов не любили — так, без разбору, называли все побочные ветви рода Великих князей. И Кайя, обнаружив однажды на своем предплечье метку, скрывала ее ото всех. Отчего-то она проявилась гораздо позже, гораздо позже, чем у других. Много думая на эту тему, девушка пришла к выводу, что так повлиял на нее тот ужас, что она пережила в доме тетушки. Ведь не зря говорят, что княжеский знак кровь свою защищает. Правда, в чем именно защита та заключается Кайя так и не поняла до сих пор. Наоборот, девушке стало казаться, будто неприятностей вокруг нее с появлением метки стало гораздо больше.

За год до выпуска она вдруг заметила иной знак на лодыжке — будто маленькой руки отпечаток. И не на шутку испугалась. Кайя просмотрела все книги на тему меток, какие только смогла найти в библиотеке, даже до закрытого раздела с трудом, но добралась. Лишь в одной книге, со старыми легендами о существах иной крови, которую девушка взяла чисто случайно, нашлось короткое упоминание о том, что могут они отметить понравившуюся жертву. И преследовать ее до тех пор, пока не присоединится она к ним.

Кайя отчетливо помнила свой ужас, когда взяла книгу в руки, а та будто сама открылась на нужной странице. С картинки на нее смотрела старуха, которую видела она в закрытом крыле тетушкиного дома. Черная Аннис, гласило название. Страшная книга выпала из дрожащих пальцев Кайи, и девушка, будто наяву, услышала хихиканье существа, убившего тетушку. По ее вине.

Тогда же девушка вдруг стала замечать то, на что раньше не обращала внимание. отчего-то другие пансионерки сторонились ее, часто смотрели на что-то за ее спиной, будто стоял там кто-то. А по ночам за дверью общей комнаты Кайя стала слышать шаги. Она списывала это на разыгравшуюся фантазию, пока однажды соседка не сказала, что в углу их комнаты кто-то стоит. Кайя проследила за ее взглядом и едва не закричала: в темном углу комнаты действительно стояла высокая мужская фигура. И девушке казалось, будто смотрит он прямо на нее. Отчего-то она сильно разозлилась. Так, как никогда в жизни.

— Сгинь, — прошипела она в ярости.

И спустя мгновение фигура исчезла. Но на этом ничего не закончилсь. Кайя постоянно ощущала рядом чье-то присутствие, пропадавшее только когда рядом кто-то был. Девушка старалась держаться рядом с другими пансионерками. И все было хорошо, пока однажды одна из девушек не пропала. По словам соседок, она ушла вечером прогуляться в саду. А ночью так и не вернулась. Ее искали всем пансионом, собравшись по двое. Однако найти так и не удалось.

После случившегося с Линн, Кайя подумала, что и это произошло по ее вине.

— Не стоит так думать, — сказала идущая рядом нянюшка Энни, будто разгадав о чем именно думает Кайя.

Девушка не знала, где именно живет нянюшка, и сейчас с удивлением смотрела на коридор, которого прежде в доме не видела.

— Где мы? — спросила удивленно.

— Все еще в доме князя, — довольно заметила старая Энни, прицокнув языком. — Князь позволил мне обустроить это место по своему вкусу, вот я и расстаралась.

“Действительно”, — подумала девушка, разглядывая аляповатые обои из красного бархата с узором в виде золотистых лилий. Когда они дошли до комнаты, Кайя испытала неприятное чувство дежавю: на двери ведьмы расцвели ледяные знаки.

— Это защита, — по-своему истолковала ее взгляд Энни, ладонью стирая один из знаков и поворачивая ручку. — Проходи.

Она пропустила Кайю внутрь и прошла следом, закрыв за собой дверь.

— Садись куда хочется, — махнула женщина рукой и ушла в другую комнату.

Девушка с опаской села на один из стульев, обитый ярко-желтой тканью. Энни долго не было, и Кайя принялась изучать комнату. Довольно просторная, с большим камином у дальней стены, она имела сравнительно маленькое окно с плотно зашторенными окнами. Источником света служил причудливый светильник, в котором горела зачарованная свеча. Стены украшали маленькие картины — на них были изображены какие-то люди. Девушка решила, что это родные Энни. В центре комнаты стоял большой стол, возле которого стоял стул, на котором сидела сама Кайя. На столе в беспорядке лежали бумаги, перевернутая чернильница и писчие перья. Вздохнув, девушка потянулась, чтобы поднять чернильницу, но была остановлена.

— Лучше ничего здесь не трогай, — предупредила Кайю вошедшая в комнату Энни.

В руках она несла небольшой поднос, на котором стоял пузатый чайник, две чашки и розетка с конфетами.

— Угощайся, — сказала женщина, разливая чай по чашкам. — А я пока расскажу тебе кое-что.

Кайя осторожно взяла понравившуюся конфетку и сделала глоток.

— Ты ведь достаточно слышала об иной крови, верно? — спросила она девушку, придвигая стул поближе и садясь. Дождавшись короткого кивка, продолжила говорить. — Когда-то очень-очень давно наш мир населяли существа, чей облик сейчас показался бы тебе ужасающим. Они были очень могущественны, им была дана такая власть, которая даже и не снилась никому из живущих когда-либо людей. Они могли создавать новые континенты и разворачивать моря. Могли одним щелчком пальцев уничтожить целый город или — даровать вечную жизнь.

Люди называли их своими богами и приносили почести, жертвы — из себе подобных в том числе. Те, кого называли богами, смешивали кровь свою с первыми людьми. От их союза рождались существа, необъяснимые по своей природе. Столь уродливые от злобы названных богов, что сама земля не смогла их вынести. Им была дарована ночь и иная сторона, где они обитают по сей день, движимые жаждой мести и голодом.

Многие из тех, кто сколь-нибудь разум имеет, хотели бы жить здесь, считая светлый мир своим по праву, как потомков богов. А людей должно рабами сделать, как было при их прародителях. А лучше — уничтожить.

Энни ненадолго умолкла, думая о чем-то своем. Кайя ей не мешала, переваривая услышанное. Нечто подобное она уже слышала от своей гувернантки Мариши, которая, к слову, тоже погибла от лап того существа, убившего тетушку. Но Кайя и близко не могла представить, что их боги, те самые боги, что они так чтили и боготворили, на самом деле ведут свое начало от темных.