– Браво, Филипп, вам не откажешь в находчивости. Что требуется от меня на данный момент?
– Узнать осторожно, кто из «бывших» сочувствует борьбе.
– Многие, от Деникина до князя и княгини Оболенских.
Настала очередь Филиппа удивляться:
– Теперь я вижу, что Олег Вадимович не ошибся, когда вас мне рекомендовал.
– А были сомнения?
– Без них никак. Теперь, когда ваши предположения оказались верны, пора начинать борьбу. Мне нужен весь ваш опыт и энергия.
Resistance (Сопротивление), маки… Политическое движение Сопротивления было неоднородным и включало в себя людей самых разных взглядов, кому была дорога независимая Франция – от правых католиков до коммунистов и анархистов. Французская компартия сыграла огромную роль в Сопротивлении.
Надо отметить, что не все политики, действовавшие в период режима Виши, сочувствовали Сопротивлению и тайно участвовали в его деятельности, как будущий президент Франции Франсуа Миттеран, теолог-протестант Марк Бёнье и ряд других.
Прежде чем автор продолжит своё повествование, немного сухих фактов.
Знаменитое французское Сопротивление, о котором снято множество фильмов, написано сотни книг и сделано с десяток игр, было создано русскими эмигрантами. Да-да, именно русскими эмигрантами. Именно из их среды поднялась волна неповиновения и неприятия фашистской оккупации, тогда как почти шестьдесят процентов французов при немцах чувствовали себя довольно неплохо, а зачастую и сотрудничали с Третьим рейхом.
В движении Сопротивления принимали участие более трёх тысяч оказавшихся во Франции советских граждан, а также проживавшие во Франции русские эмигранты.
Научные сотрудники музея человека Борис Вильде и Анатолий Левицкий организовали в подвалах этого музея типографию, которая в конце 1940 года выпустила первый номер листовки, озаглавленной словом «Сопротивляться». Именно она дала название всему патриотическому движению во Франции. В конце 1941 года смельчаки были арестованы, и в феврале 1942 года Вильде, Левицкого и ещё пять человек этой подпольной группы расстреляли.
Эмигранткой была и бывшая подданная Российской империи Анна Марли (в девичестве Анна Бетулинская), автор «Песни партизан», ставшей неофициальным гимном французского Сопротивления во время Второй мировой войны. Песня обрела такую популярность, что после окончания войны её на полном серьёзе предлагали сделать национальным гимном Франции.
Только в период с начала февраля до конца августа 1944 года советские партизанские отряды на территории Франции участвовали в боях за освобождение Парижа, таких городов, как Тулуза, Лимож, Клермон-Ферран, Ним, и ряда департаментов…
Именно русские эмигранты были наиболее активными членами Сопротивления. В то время как французы добавляли в еду оккупантов слабительное, портили лифт, чтобы Гитлер не смог подняться на Эйфелеву башню, и делали другие мелкие гадости, русские участники Сопротивления взрывали кинотеатры с фашистами, захватывали склады с оружием и, обмотавшись пулемётными лентами, расстреливали штабы немцев, подавая этим пример остальным.
Итак, эти двое встали на путь борьбы против захватчиков.
Эмигранты, которые за годы вынужденного изгнания не утратили любви к своей Родине и в которых был жив дух свободы, подавали пример своим европейским соратникам. А попавшие во Францию, Италию и другие государства Европы в качестве военнопленных солдаты и офицеры Красной армии продолжали борьбу в партизанских отрядах. Многие из них, так и оставшись безымянными, сложили головы во имя свободы и независимости стран, на территории которых находились.
Призыв де Голля к борьбе оставил большинство его соотечественников равнодушными. Одни приспосабливались к жизни при новой власти, другие вступали в ряды СС. Впоследствии из них образуют легион французских добровольцев против большевизма «Шарлемань». Но это будет потом. Сейчас же мрачная тень оккупации повисла над Францией…
* * *
Даша находилась на лечении у доктора Мате. Мишель ходил в православный храм, ставил свечи за её выздоровление и, как истинный православный человек, молился.
По мере их сближения он влюбился в неё. Девушка стала истинным смыслом жизни Мишеля. С тех пор как он покинул пределы России, он был один, а сейчас, обретя Дашу, понял, что уже не сможет жить без этого ангела во плоти. Он просыпался и засыпал с её именем. За ней он готов был пойти на край света. Но чувства не затмевали и не вытесняли долга перед Отчизной.
С молоком матери и порой розгами отца за нерадивость он впитал любовь к родной земле.
«Запомни, сын, Родина у казака одна!» – поучал Самойлов-старший.
Мишель и Филипп разработали план, по которому предстояло действовать в условиях постоянной опасности.
– Для начала я узнаю, кто из моих коллег по Генштабу остался в Париже и не продался немцам.
– Тебе самому надо быть осторожным, ведь ты был на приёме в честь Гитлера и тот почти с фамильярностью с тобой разговаривал. Это могут счесть за провокацию.
– Тут ты прав, тогда зайдём с другой стороны.
– Интересно узнать ход твоих мыслей.
– Бывшая царская аристократия, белые офицеры, которые знают меня с хорошей стороны.
– Но и они могли уверовать в то, что ты продался немцам!
– Что ж, и опять ты прав, но, как говорят в России, двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Так и решили. Хорошо, что Мишель имел знакомства среди парижских журналистов. Это позволило устроиться на службу в газету. Жить-то на что-то надо было, а он обладал хорошим стилем письма: помогло составление рапортов.
Да и Филиппу работёнку нашли. Помог хозяин гаража. Так куратор НКВД стал парижским таксистом…
Мишель встретился с парой-тройкой соотечественников.
– Серж, я знаю, мы не особо были дружны…
– Ах, оставьте, Мишель, не то время. Немец правит бал, а мне это не по душе, да и не мне одному. Я знаю, что вы офицер французского Генштаба. Так вот, я не верю, что вы им продались, многие наши в это не верят.
Мишель про себя удивился такой откровенности: «Может, провокация?»
Хотя Сергей Вильченков происходил из семьи потомственных военных, чьё имя никогда не было запятнано предательством…
– Вы правы, Серж, обстоятельства…
– Всё, ни слова. Итак, что вы собираетесь предпринять?
– Нам с вами, Серж, необходимо собрать отряд, который будет вести борьбу. Этакая партизанщина.
– А что? Звучит, да ещё как! Мы будем русскими партизанами в Париже, да что в Париже! Поле действия – Франция! Я сам поговорю с кем надо, и вам не стоит беспокоиться о репутации. Это даже хорошо, что вы свой у этих. Нам пригодится.
– Сейчас работаю в газете.
– Замечательно. Покажем оккупантам, где раки зимуют.
– Серж, друг мой, только без куража, осмотрительность никому не помешает. Да, я хотел бы вас попросить…
– Слушаю.
– Узнайте осторожно, кто из моих коллег по Генштабу остался в Париже.
– Хорошо, через неделю у меня.
– Берегите себя.
– Вы тоже, время нынче…
Как говаривал классик: «Из искры возгорится пламя».
Эти двое, а также Филипп стали основой группы Сопротивления.
– Как мы будем называться, Филипп?
– Я думал над этим. Комитет национального освобождения.
На квартире у Мишеля собралось пять человек. Помимо Филиппа и Сержа Вильченкова было ещё двое: Владислав Самохин и Пьер Белёвский. Последний являлся отпрыском польской фамилии, которая на службе императорскому дому Романовых стяжала славу ещё в 1854 году, в Крыму, во время осады Севастополя. А после революции 1917 года и скитаний после бури Гражданской войны Белёвские осели в Париже. Владислав же был сыном купца первой гильдии, который ещё до Октябрьской революции, в феврале, после отречения императора Николая, от греха подальше забрал сына, единую кровинушку, – и во Францию, страну, которую давно для себя облюбовали небедные русские и которая стала домом для их капиталов.
Как мы видим, компания подобралась та ещё. Мишель представил Филиппа остальным. До прихода «гостей» у этих двоих состоялся разговор:
