Серега Бурцев едва успел заскочить в отъезжающую маршрутку. Так, что ему чуть не прищемило ногу закрывающейся дверью. И тут же женщина, занимавшая одно из мест для детей и инвалидов, встала и подошла к водителю рассчитываться за проезд.

«Повезло», – подумал Серега, бухнувшись на освободившееся место, посмотрел на часы и достал смартфон.

– Никитос, ты как? – громко, с пылу с жару, гаркнул он в трубку. – Уже подъезжаешь? Молодец, брат! А я пробегал, дел навалилось, сам знаешь, только что сел в автобус. Если чуть опоздаю, ты займи этих парней разговорами. Их нельзя упускать, когда такой шанс еще будет? Усек? Ну давай, держи хвост пистолетом!

Сунув мобильник в карман, Серега наконец расслабился, блаженно закрыл глаза и разлегся на сиденье так, что своими ногами уперся в чьи-то ноги напротив.

«Все будет в шоколаде! – сказал он самому себе. – Будет и у нас небо в алмазах!»

Сидевшая напротив девушка не стала делать замечание шумному парню, чувствующему себя хозяином в общественном транспорте, а лишь безропотно подобрала свои ноги. Это была на удивление редкостная красавица, но ее красоту не то чтобы портил, а как-то с ней не сочетался усталый, разочарованный взгляд, от которого невольно вспоминались слова известной песни группы «Наутилус Помпилиус»: «Здесь женщины ищут, но находят лишь старость».

Бурцев тем временем решил еще кому-то позвонить, сунул руку в карман, открыл глаза и тут увидел ту, кого заставил потесниться. В тот же миг он словно провалился в иное измерение. Напротив сидело существо из другого мира – девушка невообразимой красоты – и смотрело прямо ему в глаза.

Она так не подходила этому фыркающему, дребезжащему, разбитому пазику, этому грязному полу, этим людям, что со скучающими, пресными лицами ехали по своим будничным делам, радиоприемнику, орущему какую-то чушь, и ему самому, Сереге Бурцеву, со всеми его мыслями и занятиями. Как она вообще оказалась в этой колымаге, катящейся по асфальту на одном лишь честном слове?

Вспоминая потом об этом, Серега не смог представить черты ее лица, видно не до того было. Не смог припомнить и как она была одета. Казалось – в каком-то неземном облачении.

Бурцев застыл в одной позе, словно его целиком сковали гипсом: с вытянутыми ногами, с рукой, полезшей за смартфоном во внутренний карман куртки да так там и оставшейся, с приоткрытым от изумления ртом. Со стороны это, должно быть, выглядело нелепо. Тем не менее его мысли неслись своим чередом, подчиняясь только им известным правилам. Серега вдруг ощутил себя каким-то маленьким. Почему-то все, чем он жил до сих пор, чем ежедневно занимался, чему посвящал отпущенное Небесами время, к чему стремился, показалось ему пошлой суетой, мелкой, бездарной, бессмысленной. А Истина – вот она, перед ним, во всем блеске абсолютного совершенства.

Наверное, некрасиво и неудобно вот так ехать с незнакомой девушкой, сидящей напротив, в метре от тебя, вылупившись на нее, и молчать. Но чтобы это осознать, следовало прийти в себя. А у Сереги не получилось.

Кажется, он проехал свою остановку, куда так стремился. Но до этого ли ему сейчас было?

А девушка приехала. Она встала, молча протянула водителю мелочь и вышла.

Водитель же оказался не слишком галантен. Он открыл дверь прямо перед грязной лужей, отчего красавице пришлось напрячься, чтобы не запачкать ног.

Преодолев препятствие, девушка оказалась в грубоватых объятиях поджидавшего ее небритого и несвежего кавалера в сильно истертых джинсах. Тот громко рыгнул и, запинаясь, произнес:

– Маришка, это ты правильно сделала, что приехала.

Кавалер подхватил ее под руку, скорее не затем, чтобы помочь, а чтоб самому не упасть. Странная пара направилась к ближайшему подъезду обшарпанной девятиэтажки.