— Мне было полтора года. Не за чем это вспоминать, — краснеет вся и отводит взгляд смущённо. Высвобождает руки и садится на одно из кресел в оранжерее. — Давай не будем это каждый раз вспоминать? Договорились? Чтопапа вечно об этом, что мама. Теперь ещё и ты.

— А мне нравится, — пожимаю плечами, возвращаясь к столику. Оттопырив вино, наливаю его в наши бокалы, следя за тем, чтобы Розе именно её бокал достался. — Осталось тебя увидеть в хлам, после хлама и… с огромным животом.

— С лишним весом? — прищуривается мстительно. — Ну уж нет! Этому никогда не быть!

— Я про беременность, Роза. Про беременность.

— Ну для этого ещё рано, — тянет, поджав губы. — Вначале я хочу отучиться, сделать имя в спорте и лишь потом стать полностью семейной. Да и куда мне дети? Я сама как ребёнок и не хочу пока ни с кем нянчится.

— А что, если ты случайно забеременеешь? — интересуюсь, разливая напиток. — Такое ведь бывает.

— Если предохраняться такого не будет, — закатывает глаза. — Как-то же ты раньше справлялся. Или у тебя где-то ребёнок бегает?

— Не бегает.

— Тогда к чему этот разговор? — медленно начинает закипать, потому как тема эта ей не очень нравится. А вот меня теперь это волнует. Я понимаю всё, что она молода и у неё в планах лишь спорт и учёба, но ведь в этой жизни всякое может случиться.

— Роза, мы начинаем серьёзные отношения с тобой и это не шутка, — начинаю медленным и спокойным голосом объяснять свои интерес. — Признаюсь это и мои первые осознанные серьёзные отношения, поэтому я подхожу к ним настолько внимательно. И я хочу понимать как к ним относишься ты. Не поиграешь ли немного в новое для тебя чувство и не сбежишь? Я не хочу однажды потерять тебя лишь потому, что у нас разные взгляды на наше будущее.

— Да я тебе почти в любви призналась, а ты мне такие вопросы задаёшь! — восклицает возмущённо, вскочив. — Мы блин ещё даже не переспали, а ты уже о детях начинаешь, Виктор! Ну, дай ты всему нормально начаться! Ты как мой папа начинаешь бежать быстрее паровоза.

— Роза, послушай!

— Не хочу я ничего слушать! — кидает, пылая от злости. — Я готова была сегодня переспать с тобой. Отдаться тебе и быть твоей навечно, а ты… ты… ты всё испортил! — выпаливает и идёт на выход.

— Если бы я хотел просто с кем-то переспать, то ушёл бы с какой-то левой девицей, Роза. С тобой же всё иначе! Я не хочу совершить ошибку! И я тоже волнуюсь, — говорю ей в спину, продолжая сидеть на кресле.

— Тогда нам не по пути! — произносит, прежде чем выйти из оранжерее и оставить меня одного.

Твою мать! Возможно, я в действительности не прав, но наш разговор случайно коснулся темы беременности, и я не удержался от вопроса. Мы никогда раньше не обсуждали с Розой то, что она может в будущем стать матерью и мне стало интересно, а не сделает ли она аборт, если мы с ней случайно… напортачим. Я бы не хотел испытать туболь, что она может мне причинить этим действием. Однажды уже испытал и мне хватило.

Роза

— Девочки, — тяну сквозь слёзы, набрав Кристину и Машу по видео. — Мы поссорились! Сильно очень.

— Что такое? — вздыхает дочь Карима. — Что не поделили?

— Планы на будущее! Он детей хочет! — жалуюсь им, продолжая реветь. — А мне куда дети? Мне же только восемнадцать стукнуло, и я стала свободной! У меня огромные шансы сделать имя в спорте, а он… дети, беременность и тому подобное несёт.

— Стоп! — останавливает меня Крис, закатив глаза. — Для начала ты перестаёшь плакать! И пересказываешь всё, что он сказал. Давай! Раз… Два… Три! Дыши спокойно и говори, — приказывает и я следую её совету.

Выравниваю дыхание и начинаю говорить, стараясь пересказать всё точно. Говорю даже о том, как он на менясмотрел в тот или иной момент и не забываю упомянуть то, что в клубе было, чтобы им понятнее стало.

— Ну… что я могу сказать? — наконец заговаривает Лапина, дослушав мои рассказ. — Да, Виктор торопится, но всё это нормально. Любому мужику, который собирается с тобой не только встречаться, но и в будущем завести семью будет интересен этот вопрос. Он собирается тебя сделать своей женой и матерью своих детей и как бы спрашивал готова ли ты к такому.

— Я не инкубатор!

— Роза, блин! — не выдерживает Маша. — Он на будущее интересовался!

— Да! — поддерживает её Крис. — Он как бы спрашивал: аборт не сделаешь в случае чего? Вот, например, для моего папы важно это. Он девушку, что аборт сделала вообще как низшее существо воспринимает. Может и Виктор такой же. Подумай.

— То есть… я дура? Вспыльчивая идиотка?

— Ну… да! — соглашается Кристина, с улыбкой.

— Тогда я к нему сейчас пойду и извинюсь!

— Нет! Роза, нет, — останавливает меня Маша. — Лучше спать сейчас ложись и обдумай вопрос Вика, чтобы утром ему ответ дать. Сейчас ты всё на эмоциях делаешь.

— Думаешь?

— Знаю! Так нужно сделать, чтобы всё правильно было.

— Ладно, — прислушиваюсь к ним. — Но вы всё равно сейчас услышите все подробности того, что сегодня произошло, — заявляю и в течение получаса мы обсасываем каждую косточку того, что сегодня между мной и Виком творилось.

После я, как и обещала девочкам ложусь и кровать и настраиваюсь на сон, но не выдержав отправляю Виктору сообщение с целующимся смайликом. Говорю, что не злюсь и вновь люблю его.

Глупо, но он хотя бы не будет думать, что между нами всё кончено.

Виктор

Проснувшись, всё ещё разбитый, сонный и не пришедший в себя после недолгого сна, бреду в ванную комнату. Скидываю с себя пижамные шорты, в которых сплю, и залезаю под струи не горячего, но и не холодного душа. Еле тёплого, я бы сказал.

Именно этот приём помогает порой проснуться, когда я не выспался, а вставать нужно. Сегодня у меня тренировка, и её никто не отменял, как бы ни прошёл вчера вечер.

А прошёл он… неоднозначно. Мы с Розой вроде как поругались, но после она прислала сообщение с жёлтой мордочкой и сердечками, что на её языке означает «Я тебя люблю!».

Я ещё долго сидел и пялился на экран телефона, не понимая, что на неё нашло и означает ли это, что она решила пропустить мимо ушей нашу небольшую ссору. Забыть её и продолжить нашу с ней дружбу. Или всё же отношения…

У этой девушки в голове сложный механизм. Не каждый разберёт. Инструкция нужна, но отец не раз говорил, что к Садовским инструкция прилагается на языке, который понимают только эти двое. Нам, мужчинам, не Садовским, не повезло и единственное решение в данной ситуации — это смириться со своей участью и плыть по течению. Позволить Садовским нас убить или… наоборот, осчастливить.

Поднимаю голову к струям, подставляя лицо. Наслаждаюсь бодрящим душем, но мысли о Розе не отпускают даже на мгновение. Всё же вчерашние наши приключения оставили след, и теперь мне повсюду мерещатся её взгляд на мне и прикосновения её рук там, где прежде их никогда не было.

Даже сейчас, когда здесь её быть не может, я ощущаю то, как она смотрит на меня и касается своими тоненькими аккуратными пальчиками, изучая моё тело, которое сейчас полностью в её власти.

Цветочек умеет сводить с ума даже на расстоянии. Ненавижу в ней это. Спокойной жизни не даёт. Садовские — это проклятие, как порой шутит отец Розы.

Воображаемая рука Розы проходится по моим ягодицам, выбивая из меня тихий несдержанный стон. Прикрываю глаза, позволяя своему воображению творить немыслимое. Хоть и понимаю, что это ужасно. Это сведёт меня с ума.

— Нельзя, Тор! Нельзя, — шепчу сам себе, а рука тянется к возбуждённому, готовому к бою органу. — Забудь! — приказываю себе, но это не работает.

Решительным жестом включаю ледяной душ, чтобы совсем не свихнуться. До нашей с Розой настоящей близости ещё куча времени, а если я буду позволять себе такое, то, боюсь, в один момент просто накинусь на неё и напугаю. Стану маньяком в её глазах и навсегда оттолкну её от себя.

И хотя Роза — то ещё шило в попе и строит из себя отважную воительницу, внутри она нежный цветок, который может потерять свои лепестки от сильного ветра. И я не хочу, чтобы моя несдержанность была этим ветром.