Обратился к Гертруде ещё с одной просьбой. Я хочу уметь телекинезом бросать предметы. Она долго размышляла, потом произнесла:

– Ты мой любовник, и я для тебя многое готова сделать, но я такой руны не знаю. Человек, который знает, бесплатно не отдаст. Ты готов купить такое знание?

– В пределах двадцати – тридцати золотых.

– Ого, богатенький чернорабочий в этом имении!

Я отдал ей тридцать золотых, и она привезла мне такую руну. Теперь у меня такое развлечение: я беру большую медную монету и вылепляю из неё шарик, потом одеваю перстень с той руной, кладу шарик на ладонь и запускаю шарик в мишень. И с каждым днём шарики у меня летят всё точнее и всё дальше.

Наша подготовка идёт полным ходом, осталось два месяца до дня поступления Ольги в столичную Школу Магии. Мы с ней действительно стараемся. Я даже сплю очень мало, то занятия с гвардейцем, совершенно бестолковые, но время забирают много, то этикет, то магия. Хорошо хоть с танцами закончили.

Неожиданно Веселовы потребовали от меня, чтобы я отдал им все деньги. Оказывается, кузнец проболтался, что я продал меч родителей за сто двадцать золотых. Для деревенских это невообразимое богатство. Кузнец хотел показать всей челяди, что я не работник на конюшне, а «Ваше Благородие». Только родственники в этом услышали совсем другое. Особенно напористо действовала тётя, «родственная кровь». Они, видите ли, на меня потратились. Я опешил от такой наглости и просто молчал, врать не хотелось, но отдавать деньги я не собирался. А вот и дядя решил голос подать:

– Мы планируем отправить тебя в столицу в качестве помощника и охранника для Ольги. Там тебя нужно будет устроить, поселить где-то, выделять тебе деньги на питание. То, что оставляли твои родители на твоё содержание, уже давно закончилось. Поэтому будет справедливо, если ты компенсируешь нам хотя бы часть затрат на тебя. Что молчишь? Отмолчаться не получится! Если будешь молчать, в столицу не поедешь. И на родственное отношение можешь не рассчитывать, будешь переведён в разряд рабочих.

Думаю: «Интересно, а до этого, я кем был? И ещё, чтобы дать мне денег на питание в столице, нужно сначала эти деньги у меня отобрать?»

– Думай, завтра или дашь ответ, или мы примем свои меры.

Иду к Гертруде, рассказываю всё как есть.

– И что ты собираешься делать?

– Мне нужно уходить, но мне нужны мои документы. Я прошу тебя мне помочь. Мне нужно попасть в кабинет дяди и в его сейф. Сделай так, чтобы они сегодня ночью крепко спали. Даю слово, что ни воровать, ни убивать кого-либо я не собираюсь.

Женщина подумала и сказала.

– Я пойду с тобой. Во-первых, подстрахую, во-вторых уберегу тебя от неправильных действий.

Я сложил в вещевой мешок всё, что посчитал необходимым. Собственно вещей у меня и не было. Старую рабочую одежду я оставил. Сложил костюм, в котором я ездил в город, всё своё оружие и амулеты, на себя надел то, в чём тренировался. Эта одежда была похожа на одежду наёмников. Через час после того, как дом затих, мы встретились с Гертрудой. Спокойно прошли на второй этаж, где были спальни и кабинет барона. Мы зашли в семейную спальню баронов. У меня в руках был длинный мешочек, набитый песком, но он не понадобился, магесса обеспечила глубокий сон четы Веселовых. Я снял с шеи барона шнурок с ключом от сейфа, а на столе лежал ключ от кабинета. Прошли в кабинет, Гертруда зажгла магический светильник, я открыл сейф и заглянул внутрь. Там были мешочки с какими-то деньгами, какие-то тетради, типа бухгалтерских книг, шкатулка с драгоценностями. А на нижней полке, куда заглядывать было совсем неудобно, в дальнем углу стояла небольшая коробка. Я её достал, и обнаружил в ней мои документы: выписку из церковной книги о моём рождении и именовании, временное удостоверение личности и дворянства, выданное мэрией города Ценрограда, то есть столицы. Ещё там лежало письмо моих родителей, с надписью «Вручить Никите в шестнадцать лет». Читать здесь я не стал, забрал всю коробку, закрыл сейф, закрыл кабинет, вернул ключи туда, откуда брал. Барон, благодаря Гертруде не проснулся.

После этого мы пошли в комнату Гертруды и занялись любовью. В конце ночи я поспал часа два, и с рассветом покинул этот дом. Коробку я унёс с собой, чтобы не оставлять никаких следов. Через полтора часа я был в Криволесе. Нашёл самую раннюю забегаловку, перекусил и пошёл в гильдию наёмников.

– Чего тебе парень.

– Хочу наняться в состав охраны каравана в сторону столицы.

– Нет ничего проще, подпишись вот здесь, если писать не умеешь, поставь крестик.

– Позвольте, я прочитаю, что здесь написано.

– Нечего тебе там читать. Подписывай и иди к старшему каравана. Он тебе выдаст экипировку, а завтра выезжаете.

– Извините, но я не подписываю документов, которые не прочитал.

– Ты что, самый умный? Подписывай, или вали отсюда!

Я развернулся и пошёл на выход. Стоящий у двери детина попытался схватить меня за шиворот, но я перехватил его руку, поймав в захват безымянный палец, и сильно загнув его, заставил детину ойкнуть и присесть.

– Не шали, а то я рассержусь!

Так! Это не гильдия, а банда. Должна быть ещё одна гильдия наёмников, караванов ходит много, каждый нанимает охрану, поэтому и наёмников много. Вторую гильдию я нашёл с трудом. Они обосновались на краю города, здание этой гильдии было довольно скромным, но людей во дворе было много. Спросил, почему так, оказалось как раз формируется команда для охраны каравана в столицу. Ищу того, кто здесь начальник, и говорю о своём желании поработать в охране каравана до столицы. Глава гильдии явно недоволен тем, что я не нанимаюсь на постоянную работу, тем не менее, меня принимают в формируемую команду. Я требую подписать договор. Глава морщится, но протягивает мне стандартный договор. Читаю внимательно, чем озадачил всех, находящихся в комнате Главы гильдии. В строке «Дополнительные условий» вписываю, что при нарушении условий договора старшим команды имею право выйти из команды в любой момент. Глава прочитал, долго возмущался и передал лист своим помощникам, в конце концов, к моей записи добавили «без оплаты работы по договору». То есть если я уйду из команды, мне не заплатят ничего. Ну и ладно, для меня важно, что я буду двигаться по лесам не один. Ещё и кормить будут.

Караван вышел в этот же день, ближе к обеду. Тридцать шесть повозок, принадлежащих разным купцам и отдельным торговцам и сорок человек охраны. В караване есть главный купец, ему в дороге все подчиняются. Меня удивляет, что и охрана вся ему подчиняется. Если охрана отвечает за безопасность, то она и должна решать, как двигаться, по каким дорогам, с какой скоростью, где останавливаться на обед, на ночлег и так далее. Только тут мои советы никому не нужны, ну и ладно.

Ольга сидела за столом в учебном классе, или в комнате для занятий. Наставница пыталась её что-то объяснять, но вся информация пролетала мимо сознания девушки.

– Ты сегодня заниматься будешь?

– А вы не знаете, где Никита?

– У него какие-то вопросы, кажется, к кузнецу. Я думаю, после обеда появится.

– Мне кажется, вы меня обманываете.

– Когда кажется, молись Матери и Сыну. Прекрати тратить время на пустые фантазии. Если он до завтра не появится, то я тебе кое-что расскажу, но не сегодня, даже не проси.

– Я не могу без него заниматься.

– Скажи Ольга, а ты ревнуешь своего брата ко мне?

– Да, иногда я очень злюсь на вас, а иногда на него. И ничего не могу поделать с этим.

– Я тебя понимаю, ты любишь его как мужчину. В некоторых королевствах разрешены браки между кузенами. Но это не твой случай. Никита очень хорошо к тебе относится, но он не видит в тебе женщину, которую можно полюбить. Он любит тебя как родного человека, как сестру. Многие так родную сестру не любят, как он двоюродную. Тебе нужно перестроиться, иначе ты испортишь жизнь и себе, и ему. Настраивайся на то, что это самый родной, самый близкий человек, но не близкий мужчина. Мужчины, для тебя это другие люди, не он.