– Все это заметили или я один? – раздался среди скопившихся друзей голос Виктора. – Вы чувствуете это?
Но его слова уже летели в огненную пасть, поглощающую все вокруг своим могущественным пламенем. Теперь свет был повсюду, увидев его хоть одним взглядом, глаз уже было не оторвать. Словно самая изощренная змея окутала она пленников сладким, до боли смертельным гипнозом, и потихоньку один за одним заглатывала их в свою бездонную глотку. Нарастающее пламя уже перестало быть таковым, вокруг пылал пожар, не похожий ни на какой другой, он не источал жар и не превращал дерево в обуглившиеся головешки, а наоборот, заглушал собой пылающие сердца исчезающих героев.
Пока помещение пылало огнем, внутри него произошло маленькое, но существенное событие. В узком проходе, сверху, показалась еле заметная скрюченная тень, юрко спустившаяся в самую гущу событий. Не ахти сколько времени пробыв в комнате, темная фигура возвратилась обратно в слегка открытый лаз, но неся с собой маленького, завернутого в овчинную шкуру ребенка.
– Нельзя же быть такой скрягой? – пробормотала про себя Яга. – Пусть все идет, как идет. Да и легче им будет без малыша. Опять же, мне будет какая-никакая отрада.
Старая ведьма напоследок решила внести свои изменения, пусть и незначительные, но очень существенные. Бабка понимала о непростом походе, который она им услужила, но и награда была достойной. Ягиня многое предчувствовала и, понимая неизбежность воцарения темных сил, ей ничего не оставалось, как внести и свою небольшую лепту в будущее Тартарии.
Пылающие языки пламени потихоньку стали угасать, забирая с собой ослепительную магию потусторонних сил. Постепенно все стало на свои места: мерцающий фитилек, расположившийся в дальнем углу; легкий сквозняк, проникающий сквозь мелкие щели; громадный деревянный столб, пронизывающий всю мельницу насквозь, – ничего не поменялось, но изменения были.
– Ярослава нет, – истеричным голосом выкрикнули Вея с Селиной.
– Куда он мог деться? Сам он еще ползать толком не умеет, можно только предположить, кто за этим исчезновением стоит, – выдвинул свою версию Белобород.
– Точно, это ведьма выкрала мальца и не иначе, – поддержал Гуннар.
– Сожрет дитя, как пить дать сожрет, а потом и нами закусит, – добавил его собрат по оружию.
Чуток оклемавшись, Добрыня не стал вступать в перепалку, а попытался вернуться к месту, где был недавно проход сверху, но его на своем месте не оказалось, только грубо отесанные бревна аккуратно выстилали потолок. Зажмурившись и хорошо сосредоточившись, он стал анализировать все свои действия, стараясь не упустить ни малейших деталей, шаг за шагом, и тут до него дошло, что все в помещении поменялось местами, будто они находились в зеркальном отражении.
– Да… да, именно так, – бурчал про себя могучий атлет, – так, если я сейчас здесь, то проход наверх будет в другом углу. Точно, вот эта лампадка…
Пока здоровяк копался в своих догадках, его легонько подпихнул старый спаситель, показывая на полузакрытое отверстие в полу, с видимо выступающей лестницей. Отодвинув сплетенную крышку, они увидели еще одну комнату, расположившуюся ниже.
– Гуннар, Виктор, – окрикнул их Добрыня, – перестаньте галдеть, как бабы. Лучше проверьте в том углу выход наверх.
Воин показал в противоположную сторону от себя, а сам вновь на свой страх и риск полез исследовать помещение внизу. Спустившись вниз, воин ощутил на себе необъяснимое чувство пустоты, однажды он испытывал нечто похожее, но сейчас ему показалось, что все вокруг нереальное, неживое, быть точнее, бездушное и бездыханное. В этой комнате не было света, но не было и темноты, в одном из углов аккуратно, друг на друге, лежали чем-то наполненные мешки из грубо обработанного льна. Рядом с мешками стоял уже знакомый столб с прикрепленными примитивными шестернями, соединенными между собой самыми простейшими веревками. Справа от мешков из стены торчало деревянное бревно с громадным колесом, которое соединялось с центральным столбом всякими разными шестернями.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ МЕЛЬНИЦЫ
– Ты что там притих? – послышался голос сверху. – Что там внизу?
– Да вроде бы все нормально, – послышался ответ снизу, – мне кажется, здесь вообще никогда людей не было. Спускайтесь сюда, не бойтесь.
– Ярослав пропал, ни единого намека, куда он делся, – выкрикнул старый оборотень. – Выхода наверх не нашли, будто его и не было там никогда.
Долго ждать друзей не пришлось, один за другим они спустились по приставной лестнице вниз, потихоньку собираясь в тесный круг обсудить дальнейшие планы. Разговоры были недолгими, мнение Белоборода о пропаже мальца совпало с подозрением всех собравшихся, что здесь вмешалась старуха, но с какими намерениями она это сделала, оставалось загадкой. Пока шел неоднозначный разговор, в него неожиданно вмешалась Ассольда с очень интересными предположениями.
– Вы чувствуете: вкус, запах, даже цвета здесь сливаются в черно-белую массу, – у кухарки аж глаза стали шире, чем обычно. Её уже несло. – Вы чувствуете боль, и слух проверьте. Вокруг все изменилось, и мы изменились.
После этих слов, одумавшись, она на мгновение остановилась, осознав, что у нее одной мог произойти такой необычный недуг.
– И вправду говорит, – поддержал ее Кузьма, – я тоже заметил.
– Мне кажется, что…, – хотела было продолжить Ассольда.
– Ха, – выкрикнул Душебор, – да она нас отправила в подземный мир, царство мертвых, да как угодно называйте эти места, только здесь мы живых людей вряд ли встретим.
– Смотрите, – вместе с этими словами она указала пальцем на исчезающее отверстие вверху. – Вот, опять мы остались в дураках.
– Кто помнит, зачем мы сюда пошли? – собравшись с духом, высказалась Верония. – Лично я была уверена, что мы направляемся подальше от проклятых земель и сумасшедшего тирана.
– Нам так с Виктором вообще никто ничего не говорит, – вставил свое слово Гуннар, – мы люди подневольные, куда вы – туда и мы.
– Ха-ха-ха, – засмеялся Белобород, – вот те и карга. Она всех нас обдурила, утаив истинное значение нашего визита в эти земли.
– Возможно, ты и прав, – со слезами на глазах одобрила Вея, – мне очень интересно, что случилось с малышом? Жив ли он?
– Яга – честная тетка, – поправляя свою длинную седую бороду, предположил Белобород, – она понапрасну не обидит, ну попроказничает чуток или пошалит, а так она по сути добрая.
– Она, скорее всего, решила свою игру затеять, – внес свою лепту колдун, – это ведь ее родная стихия, бегает туда-сюда и опять обратно. Что она задумала?
– Она решила нам помочь, – послышался тихий голос Благославы, – да, это все ее рук дело. Ярослава она взяла, чтобы он не был для нас обузой.
Ошеломленные друзья, все как один, посмотрели на нее недоуменным и развели своими руками от удивления. Только один Добрыня подошел к ней, улыбнулся, вгляделся в ее глаза и, ничего не говоря, побрел искать выход из мельницы. Недолго пришлось атлету искать выход из этого сверхъестественного строения. Сразу за спинами Гуннара и Виктора он натолкнулся на малозаметную дверь, слившуюся с окружающими ее стенами. В его голове промелькнули слова Ассольды о недавно обнаруженной догадке. Поводив поверху носом, Добрыня попытался уловить хоть малейшие запахи чего-нибудь, но не было даже и малейшего намека. Плюнув на все, что ему пришло в голову, атлет одним рывком руки открыл дверь и вышел наружу, ожидая увидеть нечто новое в его жизни, но вокруг по горизонту виднелись знакомые хвойные леса, уходящие далеко за пределы видимости. Оглянувшись назад, он чуть не онемел от увиденного: вместо громадной мельницы опять стояла маленькая невзрачная постройка. Но с внешней стороны грубо отесанной бревенчатой стены, справа, виднелось огромное колесо с лопастями. Интерес себя не заставил долго ждать. Пройдя всего ничего, Добрыня наткнулся на едва заметный пруд или омут, в который окуналось колесо. По тянущимся на нем свежим тине и водорослям можно было предположить, что данное сооружение долгое время не работало. Рядом все было заросшее непонятными голыми кустарниками и переплетающимися нитями травы с пробивающимися местами усохшими лысыми кочками. Не бог весть сколько постояв на месте, его ноги стали скрываться в непонятной черной кашице, появившейся на оставленных Добрыней следах. Попробовав самостоятельно выбраться из зыбуна, он только еще больше увяз в нем. Поблизости не было ничего, за что можно было ухватиться и выбраться из нарастающей топи. Пересилив себя, он наконец-то стал кричать о помощи, понимая своим нутром, что добром это не закончится.
