Теонтитле и его свита наблюдали за происходящим с замиранием сердца. Они приехали сюда, чтобы высказать своё уважение и выслушать посланников Кетцалькоатля. Но, казалось, что посланники были заняты своими делами, не обращая внимания на прибывших к ним гостей. Прямо на их глазах они производили таинства, схожие с теми, которые постоянно происходят в их Великом Храме в Теночтитлане. Только одежды жрецов ацтеков были не матерчатыми, а изготовленными из хлопка и бумаги. И они были более разнообразной расцветки.
Теонтитле обратил внимание на то, как преклонили колени Кортес и его капитаны в то время как священник поднимал чашу со святой водой. Как стройно зазвучал их хор, исполняя гимн во славу их Господа. Также он заметил, что некоторые из испанцев с большим трудом сгибали ноги, потому что им мешало их обмундирование. Им было трудно двигаться, а не то, чтобы преклонять колени. Когда же они всё-таки начинали двигаться, то помещение импровизированного Храма наполнялось громкими звуками бряцающего оружия.
Тосгенцин тоже обратила внимание на затруднённые движения воинов. Если бы Матла находилась рядом, то она бы ей описала это так:
“Внутри своих доспехов они находятся как бы закованными в золото и серебро. Им не так просто из этой груды металла выбраться…”
В самом конце мессы Кортес встал. Его свита сдвинулась к центру Храма, грохоча оружием и доспехами. Создавалось обманчивое впечатление, что они собираются разоружиться. Это не ускользнуло от внимания Теонтитле. Кортес выразительно повёл глазами, давая понять окружающим, что он готов начать переговоры.
Теонтитле слегка тронул маленький барабан, который висел у него на шее. Тут же в проходе двери показалась процессия, несущая в руках золотое Солнце размером с колесо севильской кареты. Вслед за этим внесли второй предмет, на этот раз серебряную Луну. Потом вошли другие. В руках каждого из них находились золотые предметы и украшения.
Главный Жрец, который отправил своих посланников во главе с Теонтитле в стан Кортеса, передал с ними золотой командный жезл Повелителя, а также корзину из сосновой коры, в которой находилась аккуратно сотканная длинная мантия из белого хлопка. Кортес не без труда надел её поверх своего камзола. Потом ему преподнесли отделанный золотом головной убор типа большой полукруглой короны из перьев кетцаля и он взгромоздил его поверх шлема. В заключении Кортесу вручили книгу, скрученную в рулон, которая, после того как её развернули во всю длину на полу Храма, составила четырнадцать метров!
– В этой книге, наш Господин, описана вся Ваша история. Именно поэтому мы дарим её Вам!
Люди из свиты Теонтитле вежливо оттеснили сопровождающих Кортеса. Теперь Капитан в одиночестве стоял в самом центре храма. Он выглядел очень забавно в короне и в белом одеянии со свисающими со всех сторон золотыми улитками, позвякивающими при каждом его движении. Но, вместе с тем, это было великолепное зрелище!
– Это одеяние, Господин, в точности такое же, которое носил наш Повелитель Кетцалькоатль, когда он жил среди нас.
За спиной Кортеса Педро де Альварадо воскликнул:
– Клянусь! Никогда в жизни я не видел такого количества золота!
Остальные из свиты Кортеса едва сдерживали свои чувства. Ими обуревала непомерная алчность и жадность. Они уже представляли себя собственниками столь непомерных сокровищ. Когда же почти тридцать ацтеков закончили выкладывать подношения к ногам Капитана, Теонтитле церемонно поклонился Кортесу, прикоснулся ладонью к земле и проговорил:
– Бог наш! Властелин! Добро пожаловать в ТВОЙ дом! Мы так долго тебя ждали! Тебя и твоих детей! Мой господин, Монтесума – Повелитель от моря до моря, умоляет тебя принять эти подарки, которые есть НИЧТО по сравнению с тобой! По сравнению с твоим величием! Они принадлежат тебе и всегда принадлежали только тебе с тех самых пор, когда ты стал Властелином нашего мира!
В этот момент жрецы начали приближаться вплотную у Кортесу. Капитан Олид попытался воспрепятствовать этому, но Кортес подал ему знак, чтобы он этого не делал. Следующим действием жрецы сняли с Кортеса белую мантию и переодели его в другую, но не менее дорогую одежду. В зелёную яркую накидку! На лицо Капитана они надели чёрную маску, после чего четверо жрецов исполнили загадочный танец. Затем опять заговорил Теонтитли:
– Мой господин, Повелитель Монтесума, послал тебе эти подарки с мольбой, чтобы ты вернулся той же морской дорогой к тому месту, откуда ты пришёл к нам. Чтобы ты не шёл дальше……
Эти слова, переведённые Йеронимо, привели Кортеса в ярость. Еле сдерживая себя, он произнёс:
– Скажи своему господину Монтесуме, что мы добирались сюда по морю издалека, а потом днём и ночью скакали сюда верхом. Мы решили добраться до вашего города Теночтитлана и мы сделаем это! Повтори, дон Йеронимо, этим индейцам мои слова ещё раз, чтобы они хорошо меня поняли: – мы идём в Мехико – Теночтитлан! Мы выполняем волю нашего господина. Господина всех господ! Господина солнца и луны, воздуха и воды, рек и озёр, гор и цветов, дней и ночей, будущего и прошлого. Нашего короля Карлоса Пятого и его матери доньи Хуаны – безмятежной Правительницы Кастилии и Арагона…
– Но мой господин Монтесума… – попытался перебить Кортеса Теонтитле, но Капитан уже не мог больше сдерживать поднявшуюся в нём волну ярости. Он закричал:
– Замолчи, индейская собака! Больше ни слова! Отныне и навсегда я ваш господин! Следи за тем, что ты говоришь, иначе это будет стоить тебе слишком дорого! – Произнося эти слова, Кортес непроизвольно прикусил губу так, что стал виден шрам.
Тосгенцин позже описала произошедшее Матле следующим образом:
– Когда он стоял прямо передо мной и смотрел на мою дрожащую от возбуждения обнажённую грудь, его глаза сверкали. Когда же он услышал переданные ему слова Монтесумы, его губы очень покраснели, а глаза стали похожими на глаза змеи, спрятавшейся среди опавших листьев.
Как по команде, капитаны Кортеса двинулись в сторону Теонтитле, как бы предупреждая его о возможных последствиях в случае, если… Импровизированный храм снова наполнился грохотом доспехов и звоном оружия. Теонтитле в испуге сделал шаг назад. Его свита тоже немедленно отступила. Малинче прошептала в ухо Йеронимо:
– Эти воины Монтесумы – цвет его армии. Отступив, они сами себя уже приговорили к смерти.
Кортес, по – прежнему в своём нелепом наряде, но уже более спокойным тоном, повторил:
– Вы должны осознать и принять то, что мы сильнее вас. Мы намного сильнее. Чтобы доказать это, я предлагаю трём вашим лучшим воинам сразиться с одним из моих.
Как бы в подтверждение слов Кортеса, капитан Олид вышел в центр зала и затем сделал несколько шагов по направлению к Теонтитле. Тосгенцин, по – прежнему стоящая обнажённой под похотливыми взглядами сгорающих от страсти кастильцев и арагонцев, вопрошающе посмотрела в глаза Теонтитле. В её взгляде читалась решимость принять вызов… Но ацтек продолжал хранить молчание. Один из воинов – ацтеков по имени Агила тоже был готов принять вызов капитана Олида, но Теонтитле вдруг воскликнул слова, которыми он признавал своё поражение: “Но, ведь, они же боги…”
– Капитан Олид… – сказал Кортес и сделал понятный обоим жест. Олид сделал ещё один шаг вперёд и, взмахнув Толедским мечом, одним движением срезал перья с головных уборов сразу троих воинов Орла. Воины стояли как бы высеченными из камня. Ни один мускул на их лицах даже не дрогнул.
Кортес оценил мужество ацтеков и тут же перешёл на дипломатический тон. Пригласив Теонтитле выйти вместе с ним из помещения храма, он привёл его под навес, где оба сели в предложенные им удобные складные кресла. Причём, кресло, в котором разместился Кортес, возвышалось над остальными. Жрецы, сопровождающие Теонтитле, расселись тут же неподалёку. Им предстояло увидеть новое для них зрелище – стрельбу из пушек! Солнце палило нещадно…
