– Мы через пару часов поедем в ресторан, – напомнил Влад с усмешкой, прочитав мысли Павла.

Павел кивнул, бочком протиснулся мимо Влада и направился к двери.

– Давай встретимся в четыре. Мне к родителям еще заскочить надо.

Влад посмотрел на закрывшуюся дверь и кивнул. Не зря Павел заехал с утра пораньше: предстоящая встреча его определенно волнует. Но Влад даже не подозревал, насколько эта встреча волновала и всех остальных из их класса.

Глава 2.

Приходить на подобные вечера полагается с небольшим опозданием. Самое оптимальное – через пятнадцать-двадцать минут после заявленного времени. Именно это всю дорогу объяснял Павел Владу, перекрикивая царящий в метро шум поезда.

– Будешь стоять там, как дурак, и таращиться на накрытый стол!

– Мне кажется, ты найдешь, чем заняться за накрытым столом! – отвечал ему Влад: – Тебе не кажется, что мы уже вышли из того возраста, когда было неудобно приходить первым? Договаривались же на пять, причем за месяц вперед.

Влад видел, что Павел рассчитывает появиться после Ани. Оттого и нервничал, потому что его пунктуальный друг считал дурным тоном опоздать в субботу на мероприятие, которое обсуждалось заранее – именно ради того, чтобы выяснить подходящее для всех время.

В зале ресторана их встретила Таня Шишкова. Это она нашла потерявшихся в других городах и странах и обзвонила всех, кого могла. В школе Таня была самая настоящая отличница, из везунчиков, кто не прикладывает особых усилий, чтобы запомнить урок. Таким совершенно без разницы – написать сочинение по литературе или решить сложные задачи по физике. Но она никогда не участвовала в так называемой общественной школьной жизни: не играла в спектаклях, не танцевала на школьных линейках. Блистать не знаниями, а талантами Таня предпочитала за пределами школы – только на прошлой встрече выяснилось, что девушка всерьез занималась хореографией, а об этом никто знать не знал. А после института она вышла замуж и родила четверых детей. При этом все-равно успевала работать и даже нашла время организовать эту встречу.

– Привет, мальчики, – такое кокетливое приветствие совсем не ждали от Тани, поэтому «мальчики», чуть не задев проем двери головами, вошли в зал и замерли. Так и стояли – один ростом метр девяносто и нарочитой трехдневной щетиной, другой чуть пониже, но не менее широк в плечах, что подчеркивала облегающая одежда. Перед выходом Павел окинул взглядом Влада и спросил: «Рубашечку специально выбирал на размер поменьше, чтобы она на тебе трещала по швам?»

– Да, – улыбнулась Таня, разглядывая одноклассников, – Заматерели вы, мальчики…

Те переглянулись, каждый как-то неловко обнял Таню, после чего Влад заметил:

– А ты все такая же, – он, правда, имел в виду фигуру. Таня и в школе отличалась хрупкостью, сейчас осталась худенькой, но на лице следы возраста и усталости уже не скроешь.

– Не ври, – ответила та и отошла к столу.

Павел огляделся. Недалеко возле стены сидел Толик Малашенко. Все в нем, начиная с имени и внешности было мягкое и обтекаемое. Он был высокий, но совершенно неспортивный, лицо симпатичное, но невыразительное и будто смазанное. Толик мог расположить к себе собеседника, но на следующий день его оппонент с трудом бы вспомнил, как тот выглядит. Толик скользнул по вошедшим взглядом и чуть заметно кивнул.

– Привет, Толик! – прокричал Влад над ухом Павла чересчур громко и слишком показательно. Так детям обычно родители намекают, чтобы они поздоровались с пожилой соседкой по лестничной клетке. «Здравствуйте, Марьиванна!» – говорит, растягивая слова, идущая за детьми мама. И догадавшиеся по назидательному тону дети писклявым хором повторяют: «Здравствуйте, Марьиванна!»

Павел сдержанно кивнул Толику в ответ и обернулся к другу, красноречиво смерив его взглядом.

– И зачем? – прошипел он.

Влад опустился на стул и, пододвинув к себе стакан, потянулся за бутылкой минеральной воды.

– Ладно тебе. Может, ты извиниться хочешь?

Павел резко уселся рядом, от злости подпрыгнув на стуле.

– Мне извиняться не за что.

– Ну да! – Влад смотрел на Павла из-за стакана с водой. – Как же не за что? Ты расквасил Толяну нос!

– И что? – Павел налег на стол, раскидав локти. Увидел перед собой тарелку с зеленью и подцепил веточку петрушки: – Нос у него нормально выглядит!

– Что ж вы тогда не поделили?

– Не помню уже. Мы всегда как-то не ладили, – пространно ответил Павел.

Он все помнил, но этой темы избегал. Владу совершенно не нужно знать, что они тогда не поделили. Главное, Павел был убежден, что Малашенко это заслужил, и рано или поздно это бы произошло. Одноклассника Павел презирал: за внешним обаянием у того скрывалась подлая душонка. У Паши руки чесались каждый раз, когда он видел Толика. И такой случай – разобраться с ним – представился. Но из-за чего – Влад знать не должен. Павел молчал об этом десять лет, нет смысла и сейчас об этом говорить.

Постепенно начали собираться одноклассники, но появление Лены Капашиной не осталось незамеченным. Скромная полноватая девушка превратилась в утонченную ухоженную даму. Лена казалась безупречной – в одежде, в том, как она поправила на плече сумку, откинула назад волосы. Сразу становилось понятно, что Лена отнюдь не та женщина, которая раз в полгода привела себя в порядок для встречи старых друзей. Выглядеть так стало ее образом жизни. Кто-то рассказывал, что она вышла замуж за очень обеспеченного человека и занимается собой, и тем, что ей интересно.

Лена скользнула взглядом по Толику, улыбнулась Павлу, и тот не удержался, выкарабкался со своего места, расшатывая стол, и, подойдя, крепко ее обнял.

– Ты отлично выглядишь, молодец!

– Ты же советовал не жалеть себя, – тихо сказала ему Лена, и Павел чмокнул ее в макушку.

– Выпьем? – тут же предложил Павел, но Лена отрицательно качнула головой.

– Я на машине. Да и не пью. Ты же понимаешь, что здоровое питание и алкоголь – вещи несовместные.

– Даже в такой день? – удивился Павел. – Ты кремень, Лен!

В этот момент Павел услышал приветственные возгласы, хлопки и понял, что появилась классная руководительница – Нина Алексеевна. Она смеялась, принимая цветы. А вот второй женский голос, приветствующий одноклассников, Павел узнал сразу.

Вместе с Леной они обернулись к вошедшим. Бывшая девушка Павла с улыбкой рассматривала окруживших Нину Алексеевну, сцепив руки замочком. Пока Аня его не замечала, Павел сумел детально рассмотреть свою первую любовь. Она словно стремилась выглядеть как можно скромнее: свои тяжелые длинные волосы Аня стянула в хвост на затылке, юбка едва ли не волочилась по полу, а она – Павел знал наверняка – скрывала очень красивые ноги; пастельного нежного цвета блузка на пуговках завершала образ английской леди, из украшений только обручальное кольцо.

В свои семнадцать Павел оценивал Аню как самую симпатичную девчонку класса, доставшуюся именно ему. В тридцать он увидел, насколько естественна ее красота как женщины: выразительные черты лица не нуждались в косметике, или Павел ничего не понимал в натуральном макияже. Но у Ани были яркие голубые глаза, четко очерченные губы, и все это в сочетании с темными волосами делали ее заметной в любой компании. Даже сейчас, несмотря на ее словно нарочитую сдержанность в одежде. Видимо, Аня тоже с возрастом оценила свои природные данные, потому что до двадцати лет экспериментировала и с цветом волос, и с тенями для глаз и помады. Оказывается, все это ей было абсолютно не нужно.

Павел отметил, с каким достоинством она вошла в эти двери. И узнал мягкую улыбку на лице, когда Аня, обведя взглядом зал, наконец встретилась с ним взглядом.

– Ребята! – громко объявила Таня, – Давайте уже садиться!

Толчея возле стола перемежалась звоном стаканов, все шумно отодвигали стулья, рассаживались, менялись местами, пододвигались.

Нина Алексеевна продолжала улыбаться, глядя по сторонам на своих учеников. Ее усадили во главе стола, рядом примостился Артем Коренев. Пошутили про свадьбу, выстреливая пробкой, открыли шампанское.