***

Смотрителем музея был Сократ Платонович Тараруев, старик с седыми колечками волос и необъятным животом. Он постоянно носил с собой блокнот, куда записывал разные мысли, что часто посещали его светлую голову. Тараруев с радостью водил посетителей по выставкам и печалился, когда музеем никто не интересовался. Поэтому, когда звякнул дверной колокольчик, он расплылся в улыбке и понёсся встречать гостей.

Федя и Стеша вошли в просторный холл с огромными гипсовыми скульптурами древнегреческих богов. Пахло старым деревом, как в уютных, обжитых домах. Стеша ойкнула, увидев Тараруева в салатовом кардигане и пёстрых шароварах в индийском стиле. Даже величественная статуя бога огня и кузнечного ремесла Гефеста с молотом в руках померкла рядом со смотрителем.

– Добро пожаловать в обитель истории! Итак, детишки, вам нужна экскурсия? О-о-! Великий Посейдон! Да ты же дочка Игоря Полянского, – Тараруев ткнул пальцем в Стешу. – Передавай папе от меня привет и благодарность за щедрые пожертвования музею. Если бы не Игорь… А ты, конечно, внук знаменитого Григория Медведева, – Тараруев улыбнулся Феде и прижал ладони к груди. – Я хорошо знал твоего деда. Мы познакомились с ним, когда в музее завелась нечисть. Григорий справился с этой задачей блестяще. Что говорить? Он был очень талантливым. Я предлагал ему писать книги о своих похождениях по городам и странам. Он бы мог стать богачом. Но Григория интересовали только привидения. А его вклад в благополучие Дивеи невозможно оценить. Ведь это Григорий Медведев составил договор о мирном сосуществовании с призраками. С тех пор мы живём в спокойном и безопасном городе и не боимся выходить на улицы.

Ребята переглянулись. Сегодняшний день вряд ли можно назвать спокойным и безопасным.

– Итак, друзья! Какой отдел вас интересует?

Федя смутился:

– На самом деле нам нужен… совет, Сократ Платонович.

Эта фраза произвела эффект взорвавшейся бомбы, потому что больше всего на свете Татаруев любил, когда с ним советовались.

– Великий Посейдон! Тогда пройдёмте в мой кабинет.

Кабинет смотрителя был завален старинными книгами, а на столе громоздилась гора бумаг, карт и писем вперемешку с грязными чашками.

– Я вас слушаю! – Тараруев колыхнул двумя подбородками.

– Сократ Платонович, расскажите нам всё, что вы знаете о Мулевуре, Странствующих призраках и их предводителе Злорокане. – Выпалила Стеша, чувствуя на плечах тяжесть рюкзака. Там, на самом дне, дремал Кефир.

Тараруев округлил глаза:

– Что? Почему вы спрашиваете? Это городская легенда. Просто сказка.

– А если это правда? – спросил Федя, накручивая на палец прядь волос.

– Великий Посейдон, конечно же нет! Я занимаюсь историей уже много лет. Это наука, а Мулевур – сказочки-пугалочки для непослушных детишек, – заволновался Тараруев и покосился на пушистую кошку, которая через дверную щель проскользнула в кабинет. – Кис-кис, Лапка. Хочешь молочка?

Лапка коротко мяукнула, запрыгнула на подоконник и с царственным видом застыла у окна. Стешин рюкзак зашевелился, оттуда раздалось требовательное мяуканье. Острые коготочки пробили ткань рюкзака и впились в спину Стеши.

– Эй, не царапайся!

Тараруев возмутился:

– В музей нельзя ходить с животными!

– А вашей кошке можно тут гулять? – спросила Стеша и расстегнула замок. Она хотела успокоить кота, но Кефир укусил хозяйку за палец и выбрался наружу.

– Моей кошке – можно, потому что мы здесь живём уже много лет. Про Мулевур я ничего не знаю, так что забирайте своё лысое чудовище и топайте отсюда! – разозлился смотритель.

Тем временем Кефир осторожно подобрался к окошку, как шпион во время важной миссии, принюхался и замяукал. Лапка сделала вид, что не заметила кота, но хвостом покачала. Вправо-влево, вправо-влево. Недобрый знак! Кефир, настороженно выгнул спину и вдруг – как прыгнет на подоконник! Лапка заверещала, Тараруев заверещал, Стеша заверещала.

Кошка сиганула на стол, и книжная гора покачнулась. Чашки с дребезгом рассыпались по полу, письма и карты разлетелись во все стороны. Кефир погнался за Лапкой, и они стали нарезать круги по кабинету. Тараруев, потрясая огромным животом, бросился за кошкой, а Стеша – за котом.

– Брысь, брысь! Отцепись от моей Лапулечки!

– Кефир, кис-кис! Полезай в рюкзак. Пойдём домой! Там вкусная рыбка!

– А-а-а!

– О-о-о!

– Мя-я-яу!

У Феди закружилась голова от бегающих котов и вопящих людей. Зря пришли, расстроился мальчик. Сократ Платонович или ничего не знал, или просто не хотел говорить. Федя собрал бумаги, что приземлились у его ног, и одна карта, нарисованная от руки, привлекла внимание. В верхнем левом углу листа размещалась скульптура жабы, выплёвывающей монеты. Затем вниз резко шла стрелка, которая постепенно превращалась в лабиринт подземных ходов. Заканчивалась карта в нижнем правом углу, где был изображён сундук с надписью: «Мулевур».

Федя сложил карту, потом ещё раз и уже небольшой прямоугольник засунул в карман. Зачем он это сделал – и сам не знал. Мог бы расспросить Тараруева, но тот вряд ли стал что-то объяснять.

Кефир вышмыгнул в полуосвещённый коридор, туда же побежала Стеша, ну и Федя следом.

– Просто безобразие! Великий Посейдон! – вопил Тараруев. – А кто теперь будет наводить порядок? Чтоб больше ноги вашей тут не было!

– И руки́, и головы́ и даже живота! – брякнула Стеша, хлопая входной дверью.

***

Ксения, мама Феди, к вечеру завелась, как механическая игрушка. Дребезжала и скрипела. Она носилась по комнате сына в доме на Кленовой улице и сбрасывала со стола, комода и подоконника те вещи, которые, по её мнению, не должны были там лежать. Громыхали, падая на пол, модельные машинки, деревянные мечи и фигурки «лего». Особенно эффектно летали карточки с «Благородными мстителями». Увеличенные копии мстителей, супергероев из комиксов, взирали с настенных плакатов, криво приклеенных на скотч.

– Почему такой беспорядок? Клади всё на место! Самая натуральная свалка!

Федя обиженно ворчал:

– Зачем бросать? Это же моя спальня… Я тут живу…

У него в комнате всегда был жуткий кавардак, но Федя искренне считал, что всё нормально. Валяются везде огрызки, сухарики, крошки от чипсов? Ну так что? Растущему организму нужно много еды! Под кроватью гора грязных носков? Разве это проблема? Вон у одноклассника Митьки собака осталась без хвоста – машина переехала. Вот это катастрофа!

В скором времени Ксения спустилась на первый этаж, и оттуда донеслись обрывки ссоры между родителями. В последние несколько месяцев они ругались постоянно: из-за денег, из-за работы, из-за долгов. Поэтому Воструха, их домашнее привидение-хранитель, становилась с каждым днём всё более прозрачной и грустной. Раньше это была смешная бабулька ростом с трёхлетнего ребёнка, шумная, весёлая, с розовыми щёчками. А теперь она почти не разговаривала, да и ростом стала меньше в раза два.

Федя сидел за столом в своей комнате и рассматривал карту Тараруева. Значит, Мулевур всё-таки существует и несметные богатства тоже. Кто-то даже проложил под землёй тоннели до этого старинного города. Но где же вход? Федя попытался вспомнить скульптуру жабы, выплёвывающей монеты, или картины с её изображением где-нибудь в Дивее. Ни-че-го!

Воструха покружила над мальчиком и присела на край стола.

– Уроки сделал? – едва слышно прошелестела она. – А то пялишься на эту картинку целый час.

– Сделал. А ты как? – беспокоился Федя.

Воструха пошевелила своими длинными острыми ушами:

– Гоняла сегодня мышей в подвале. Откуда только берутся эти серые бродяги?

На первом этаже крикнула Ксения, и тут же входная дверь оглушительно стукнулась о косяк. Воструха скривилась, словно ей стало невыносимо больно. Федя скатился по лестнице и выбежал во двор. Стоял тёплый сентябрьский вечер. Опавшие листья приятно шуршали под босыми ногами. Папа сидел в деревянной беседке с печальным лицом. Он был крупным и бородатым мужчиной, которого звали Эдуард.