— Да, — признался я.

— Они когда-нибудь уходили?

— Ни разу с того дня, как они появились. — Я не был уверен, чего он ожидал, но у меня не было никаких причин не быть честным. Вероятно, он все это знал и хотел подставить мне подножку. Я не играл в эту игру. Меня не поймают на лжи.

— Скажи мне, юный жнец. Ты хочешь сохранить хромоту?

Это был не тот вопрос, которого я ожидал.

— Все не так плохо, как было раньше, — медленно ответил я, задаваясь вопросом, не было ли это уловкой.

— Все — уловка. Мы видим только то, что хотим. Услышь, чего ты хочешь. Не все черное и белое. Всегда есть оттенки серого.

Фыркая, я не был одурачен.

— И ты действуешь в этих оттенках серого.

Акулья улыбка вернулась на его лицо.

— Конечно.

— Я так долго страдал от этой хромоты, что теперь это часть меня.

— Так и останется, — ответил он коротким кивком. — Так и должно быть.

— Должен ли я извлечь жизненный урок из этого опыта? Потому что это пиздец какой отстой.

Должно быть, все дело в глотках виски, которые я выпил, потому что я не мог понять, какого черта я только что сказал это дьяволу. Его громкий хохот сотряс землю под нами.

— Ты подпишешь контракт, который я подготовил для тебя.

Да?

— О, вся эта сила, тени и прочее. — Я махнул рукой, у меня чуть не закружилась голова. Со мной было что-то не так, потому что я почувствовал, что мое тело слегка покачивается.

— Это не продлится долго. Пребывание в этом мире ложится тяжелым бременем на души смертных. Не волнуйся. Ты больше не будешь одинок.

— Что это значит?

— Твой жнец хочет сблизиться с тобой. Он долго ждал.

— С тех пор, как я спрятался в шкафу? — Спросил я, зная, что это была первая встреча, когда он дал мне нож, и это также был первый раз, когда я почувствовал, что мой страх перестал управлять каждой секундой моего вздоха.

— Да. — Он прочистил горло. — К этому контракту нельзя относиться легкомысленно. Пути назад нет, Тень. Как только вы со Жнецом сольетесь, это навсегда.

— Ты пытаешься отговорить меня от этого, или что? — Запинался я, чуть не упав, прежде чем мне удалось удержаться на ногах. — Разве это плохо для вербовки?

— Нет. Я хочу, чтобы ты помнил, что у тебя был выбор.

Покачав головой, я с ним не согласился.

— Нет, я родилась с этим решением. Это то, кто я есть.

Медленная хищная усмешка растянулась на губах, которые внезапно показались слишком тонкими. Его красивая маска сползла, и я увидел красную кожу, черные рога, торчащие из верхней части черепа, ноги с копытами и массивное тело, в котором было все звериное.

— Ну, блядь серьезно? Ты действительно так выглядишь?

Люцифер усмехнулся, но это прозвучало скорее как рычание, которое на самом деле означало, что я могу стать вкусной закуской, если разозлю его.

— Позволь мне подписать контракт. Я готов.

— Есть еще одна вещь. У тебя есть обязательства перед твоим Жнецом. Клятва, которая должна быть исполнена.

— Хорошо.

— Ты охотишься за душами, которые я помечаю для уничтожения, и позволяешь Жнецу отправлять их в ад. В обмен я дам тебе силу твоего Жнеца. Вы разделите его навыки.

— Например, то, что произошло прошлой ночью в комплексе Скорпион?

— О, это было только вкусное начало. Вся мощь твоего Жнеца еще не раскрыта.

Святой. Черт. Это охуено круто.

— А мои враги? Моя месть?

— Пожни их все.

Передо мной появился контракт, и я поднял руку, когда Люцифер схватил ее, порезал кончик моего пальца и подтолкнул мою руку к пергаменту. Я, не колеблясь, подписал, запечатав свою судьбу собственной кровью. Все вокруг меня померкло, когда я моргнул, уставившись на группу встревоженных байкеров.

— Что случилось? Люцифер все еще здесь?

Плечи Грима расслабились, когда Раэль выдохнул.

— Следовало знать, что этот подлый ублюдок будет здесь. Настала очередь Тени. — Заметил Мамонт.

— Ему просто нравится заставлять нас гадать, — добавил Боди.

Сев, я понял, что упал со своего мотоцикла. Ублюдок. Поднимаясь на ноги, я почувствовал, как внутри поселилось что-то, чего раньше не было. Энергия и присутствие, которые ощущались мощными, но не угрожающими. Я знал, что я не одинок.

Он был там.

Мой жнец.

Тень

— Просто сделай это, — потребовал я, наплевав, сколько людей пытались отговорить меня от этого. — Я хочу ее имя, — невнятно произнес я, хлопнув себя по груди над сердцем. — Прямо здесь, со звездой.

— С-т-е-ф-а-н-и? — Спросил Диабло, дважды проверяя орфографию, когда Грим упер руки в бедра и покачал головой.

— Неужели никто не собирается вразумить его? Раэль?

— Не смотри на меня, президент. Малыш имеет право помнить о своей любви, и я не могу винить его за это.

Грим тяжело вздохнул и повернулся к Мамонту.

— Ну что, вице-президент?

— Блядь, президент. Мне нечего сказать о любви. Ты лезешь не по тому адресу, черт возьми.

— Он пьян в стельку, — пробормотал Грим. — Мы наклеили ему клубную нашивку, а затем он должен пойти и сделать вторую татуировку в ту же ночь.

— Я не настолько пьян, — возразил я, моргая, когда Диабло толкнул меня обратно на сиденье.

Раэль уже дважды приводил меня в вертикальное положение с тех пор, как я упал и чуть не потерял сознание. Он хихикнул, пожимая плечами.

— Позволь ему получить это, президент. Это все, что у него есть.

— Нет. У него есть мы.

— Я знаю, что хочу, президент, — пообещал я, глядя прямо ему в глаза, — она мне нужна там. — Я указал на свое сердце, и он кивнул, впервые поняв, что я имел в виду.

Этот клуб был семейным. Стефани тоже была моей семьей. Мертва она или нет, я ее не отдам и не откажусь от нее никогда.

Калеб Гиббонс.

Это было второе имя. Мужчина, который резал Стефани ножом, вспорол ее плоть, чтобы отправить послание клубу. Русские и их железная дорога черного рынка хотят уничтожить всех нас, и того, кого мы любим, если мы не оставим их в покое.

Блядь.

Желание отомстить во второй раз наполнило мое тело теплом. Я практически ощущал вкус крови и побоища и с трудом сглотнул, отчасти ненавидя тот факт, что мой Жнец имел тенденцию наслаждаться отдельными частями тела, мучая людей.

Стоя перед зеркалом в своей ванной, я вытер запотевшее зеркало и критически оглядел свое лицо. Заметных изменений не произошло, но я чувствовал, что Жнец тоже пока не раскрыл себя. Сначала он хочет углубить нашу связь. Связь, которая у нас возникла, была новой, и было нетрудно понять, что мы оба упрямые засранцы, живущие в одной шкуре.

— Все в порядке, — заверил я его, уставившись на свое отражение, — но помни, что в первую очередь это мое тело, и последнее слово во всех решениях остается за мной.

По какой-то причине мне показалось, что он издевается надо мной.

— Не будь умником.

Я не почувствовал реакции на это, но это не означало, что ему нечего было сказать. Связь между смертным человеком и бессмертным Жнецом была сильной. Как, черт возьми, кому-то удалось вот так объединить двух разных существ?

У меня было так много вопросов. Хорошо, что Раэль предложил поговорить в любое время, когда мне понадобится.

Я оделся, пригладил свою стрижку и позавтракал, собираясь отправиться верхом в пустыню. Прошлой ночью у меня не было возможности навестить свою девушку, поэтому я поехал на кладбище и сел рядом с ее могилой, рассказывая ей о Жнеце и о том, каким чертовски сумасшедшим был Люцифер, делясь всеми этими новыми впечатлениями в надежде, что у нас будет ощущение, что мы все еще делимся друг с другом важными вещами. Она не могла говорить, но, возможно, ее дух был со мной.