Когда корабль Хомос вошел в пространство Солнечной системы, Кода почти достигла совершеннолетия, по челосским расчетам она была взрослым ребенком. Они с братом, всё свое свободное время смотрели на голубой огонек в визоре, вращающийся вокруг небольшой звезды, в огромном иллюминаторе капитанского мостика.

После вхождения в систему Солоны, прежде чем Хомос добрался до орбиты обнаруженной планеты, её движения вокруг светила Солона были изучены, дав представление о точной траектории движения и возможном изменении климата на планете. Всё это время экипаж корабля и остальные представители расы, спокойно существовали на Хомосе. Это была не первая планета, которую они встретили. Были и другие по тем или иным причинам не подходившие для жизнедеятельности челосов, но также внимательно исследуемые дронами в надежде хоть как-то зацепиться за возможность обосноваться. Но всё было тщетно. На всех предыдущих планетах, жизнь челосов по тем или иным причинам была не возможна. Дроны собирали что-то полезное с поверхностей, восполняя запасы для лабораторий, и корабли устремлялись дальше.

И вот – орбита Земли. Дроны вышли в открытый космос и направились к планете для сбора и передачи информации. Конечно, все от мала до велика, представители челосов на Хомосе, знали, что они, где-то рядом с возможно будущим домом. Но они не питали себя иллюзиями, и все же что-то манило Мар. Красота поразила её ещё при первом визуальном контакте. Ожидание сигналов с дронов для Мар казалось вечностью. В нетерпении достичь Земли, Мар просчиталась в расчетах движения Луны. Таким образом, Хомос оказался на пути движения планетарного спутника. Как только пошли первые сигналы о жизни на планете, вся система безопасности взвыла, сигнализируя приближение Луны. Хомос был слишком громоздким, чтобы дать маневр. Этому противостояло и земное притяжение. Решение в сложившейся ситуации было сложным, но пришло, само собой. Нельзя «поднырнуть» под Луну – Земля настойчиво требовала приземлиться и при большем сближении, гравитация, превосходившая лунную, уже не выпустит Хомос из цепких лап, а первичные данные, на случай приземления, не гарантировали пригодную жизненную среду. Остаться на месте, либо уйти назад в открытый космос. Хомос не успеет развернуться для полного ускорения на всех двигателях вперед, а двигатели заднего хода слишком маломощны, были рассчитаны для слабых маневров в портах Челдора. Маневрировать на орбите, уходя от столкновения тоже маловероятно – гравитация Луны, пусть и слабая, затянет Хомос. Но промедление в решении могло привести только к одному – прямое столкновение с космическим телом. Выбора не осталось, Мар ударила по блоку «аварийное приземление». Включенные сирены, взвыли и тут же притихли заискрив. На несколько секунд свет погас по всему кораблю. Старые провода, идущие к извещателям, «аварийного приземления» давно никто не проверял за ненадобностью, а местами и вовсе были демонтированы на прочие нужды. Как только энергопитание восстановилось, Мар направила Хомос к Земле, освободив путь Луне.

– Либо всё, либо ничего – подумала Мар, – в любом случае, это конец скитанию Хомоса.

Хомос гремел как консервная банка, трещал по швам, но уверенно сопротивлялся притяжению и трению об атмосферу. Согласно инструкции, как только Хомос проскочил верхние слои, Мар вытянула рычаг включения посадочных двигателей. Прогремела череда взрывов – Хомос один за другим потерял все посадочные двигатели, и, снизив скорость, продолжил свою посадку.

Обшивка полыхала. Многочисленные нити трещин ползли по иллюминатору мостика. Мар работала со всеми системами, что, значительно снизило силу столкновения с поверхностью Земли. Но сильный удар расколол корабль. Огромные куски полыхающей обшивки разлетелись в разные стороны. Кислород ворвался внутрь, разжигая пожары и не давая продыху команде Хомоса. Запертые отсеки, не успевшие наполнится кислородом, оставались в изоляции до полной ликвидации пожаров. Те, кому довелось столкнуться с кислородом, спаслись масками, но ещё долгое время не могли отдышаться. Вскоре, и они переместились в сохранившие герметичность отсеки. Пострадавшим от разгерметизации оказался и капитанский мостик, огромный иллюминатор которого разлетелся в дребезги, оставив шрам на лице Мар. Когда Хомос перестал кувыркаться по земле и остановился, Мар без сознания, уволокла группа спасателей, в герметичные трюмы.

Посадка прошла жестко, но это, пусть и кубарем, все же посадка, а не крушение. Такое приземление не обошлось без гибели. Но, что хуже всего, теперь выжившие, оказались закупорены в корабле. Быстро организовавшись и перенеся оборудование, они продолжили получать сведенья с дронов, которые по-прежнему продолжали собирать данные.

Но сигналы с дронов оказались не утешительными. Атмосфера не пригодна для жизни. Кислород не пригоден для дыхания, и более того, к челосам крайне агрессивен. При длительном нахождении в кислородном пространстве даже в маске, зрительные органы челосов раздражались, ухудшая зрение и, по-видимому, приводя к его потере. Гравитация давила, и особенно на легкие, ослабляла организм и быстро лишала сил. Состояние корабля было плачевным. О возвращении на орбиту не было и речи, Хомос был разбит. Позже выяснилось, что выжили челосы не только в спасательном отсеке. Разбросанные по всему кораблю группы, общались при помощи восстановленной системы передачи данных. В не герметичных местах, где орудовал отравляющий кислород, передвигаться в масках было возможно, пусть и короткое время.

Лаборатория, в которой производились продукты питания, сгорела. А склады пустели. Старшим на Хомосе по изучению и развитию растений, пригодных для питания, долгие годы оставался Хот, а его правой рукой с незапамятных времен был старший лаборант Гид. Им помогала большая команда работников. Оправившись от столкновения и пожаров, команда придумывала план спасения внутри корабля. Хорошей новостью оказалось и сохранение дееспособности большинства генераторов воздуха, спасавших от удушья кислородом. Но территорий, не подвластных кислороду, катастрофически мало. Хот выступил перед Советом с предложением для начала кратковременно выйти на поверхность в поисках ингредиентов, подходящих для создания почвы после восстановления лаборатории, которая станет пригодной для роста сохранившихся семян. А также для сбора образцов и более подробного изучения почвы не при помощи сканеров дронов, а непосредственно. Совет поддержал Хота, ведь выбирать не приходилось – ждать голодной смерти или попробовать выйти навстречу к неизведанному – это единственный вариант, дающий лучик надежды. Те, кто успел увидеть планету в трещины корабля, не питали надежд. Планета была безжизненна, черные поля окружали корабль, вокруг не было ничего.

В команду Хота вошли его старший помощник Гид и ещё несколько ученых. В группу напросилась Кода, дочь Мар. Сама Мар постепенно приходила в себя вместе с другими пострадавшими в лазарете и в вылазке учувствовать была не в состоянии. Всего группа набрала около десяти добровольцев.

Собрав всё необходимое снаряжение, хорошо подкрепившись и отдохнув, насколько это возможно в условиях грозящего вымирания, группа, вооружившись масками и очками, выдвинулась к шлюзу из герметичной части. В коридорах, где уже царил кислород, из трещин сочился солнечный свет. Все изученные показатели дронов ничего хорошего не предвещали: утеря маски грозила удушьем, очков – болезненное жжение глаз, а длительное пребывание без них – потеря зрения. Шлюз скрипел и несколько раз застрял, прежде чем раскрылся. Сразу за ним челосы увидели безжизненную почву, пыль которой раздувал ветер. Ничего живого, корабль лежал в низменности и был окружен горами. Только мертвые черные горы. Взяв немного образцов, группа попыталась продвинуться дальше, но почва, будто не хотела их пропускать и местами полыхала жаром. Ветер поднимал черные облака пыли и обжигал открытые участки тела. Кода, не обращая внимания на предупреждения Хота, ушла вперед. Хот потребовал вернуться, но что-то тянуло Коду. Вид голубого неба, для существа, жившего с рождения в коридорах, необъятность пространства, поля которые, пусть и безжизненные, и черные, но уносящиеся вдаль, опьянили Коду. Она услышала странный звук и пошла за ним. Мог ли понять её мозг журчание ручья, под поверхностью почвы между камней? Для челоса, не видевшего ничего естественного, всё было ново. Она не понимала, но интерес заставил сделать шаги вперед. Ручей проходил в расщелине и не был виден сверху. Образованная ручьем пустошь вдруг провалилась и Кода, достаточно ослабленная притяжением, не успев ухватиться, провалилась вниз. Расстояние до группы было не малым. Хот бросился за Кодой, но его остановили члены группы. Это было уже бесполезно. Группа, осознавая верную смерть Коды, устремилась назад к кораблю. Срок работы масок заканчивался и требовал подзарядки.