— С чего ты взял?!

— Я видел твоего… — Миша закашлялся. — В смысле Владимира видел. Он мне сказал. Что ты беременна. И что работаешь в «Альпине». Это правда?!

Ей казалось, что она спит. Что все это происходит во сне. Как будто Алиса сегодня утром встала с постели, но не проснулась. Сначала Сазонов со своими приставаниями. Потом Владимир со своими предложениями. И теперь… Миша… Который задает резкие вопросы и смотрит зло.

А ей надо обязательно не расклеиться от его близости. И не растерять так недавно и непросто обретенное чувство собственного достоинства. Ты солгала, Алиса. Ты использовала Михаила, чтобы избавиться от Владимира. Изволь отвечать за это.

— Нет. Неправда. Я соврала ему, чтобы избавиться от его… от него. Извини, что воспользовалась для этого твоим именем. Не бойся. Я не беременна. Правда.

Миша смотрел на нее по-прежнему хмуро. Такой высокий, красивый, насупленный. Почти чужой. Или без почти.

— Ладно, — он вздохнул, потер лоб. — Это не… Давай вернемся к началу. Почему ты пропала? Ладно, телефон потеряла. Но раз ты здесь — почему не пришла ко мне?! Мы же с тобой договаривались! А ты просто исчезла. Что произошло, Алиса?!

На последних словах его голос поднялся почти до крика. Алиса вжалась в стену. О чем мы с тобой договаривались, Миша?

Да ни о чем. И это не твоя вина. Но и не моя. Мы просто… Просто нет никакого «мы».

Он смотрел на нее, ожидая ответа. А ответа у Алисы не было. Вместо ответа резко зазвонил его телефон. Миша сбросил звонок. Но он тут же повторился. После третьей попытки он отрывисто ответил.

— Да?!

Дальше был обычный разговор Девятого с одним из своих клиентов, во время которого Алиса пыталась перевести дух. Но она чувствовала, как снова ее охватывает паника. Вот что за день сегодня такой?!

— Так, — Миша закончил разговор, но так и не выпускал свой смартфон из рук. — Номер свой диктуй. Действующий.

Ну и пусть. Какая теперь разница. И Алиса продиктовала. Миша проверил дозвон — Алиса продемонстрировала свой телефон, поставленный на время работы на виброрежим, на котором красовался входящий. Миша кивнул и убрал телефон в карман куртки.

— Мне надо идти, меня ждут. Ты во сколько работу заканчиваешь?

— В шесть.

— Я приду к шести сюда. Нам надо закончить разговор.

Алиса нашла в себе силы кивнуть.

Нам надо закончить разговор.

Нам надо закончить…

Она не хотела ничего заканчивать. Алиса вообще уже не хотела ничего! Этот день выпил ее до дна. И сил не осталось. Там более на разговор, который надо закончить.

Алиса задумчиво смотрела на постель. Ей надо убрать номер.

Ей надо закончить разговор.

Как?!

Что ей сказать Мише?! У него есть вопросы. Много вопросов. Он рассержен. Наверное, у него даже есть причины. Получается, что Алиса его… бросила? А его, наверное, девушки никогда не бросали.

Алиса усмехнулась, потом тут же всхлипнула.

Не бросала я тебя, Мишенька. Я себя бросила. И свою прежнюю жизнь. Просто так вышло, что ты знал меня ту, прежнюю. Такую, какую я бы хотела забыть.

А ты… ты… ты же не дашь мне этого сделать.

Можно, я буду любить тебя тихо и издалека?

Бросив еще один взгляд на чью-то чужую разобранную постель, Алиса резко вышла из номера.

Миша не помнил, как он отработал день. Это не в первый раз уже. И каждый раз это происходило, когда дело касалось Алисы. До нее таких казусов в Мишкиной профессиональной деятельности не случалось. У него вообще с ней многое… случилось впервые.

Каждую секунду, как только его внимание ускользало от работы, он вспоминал их сегодняшнюю встречу с Алисой. Это она. Она. Они говорили. Он держал ее за руку. Она была рядом. Живая. Настоящая. Как же дожить до конца дня?!

Как-то дожил и доработал. Автопилот помог и вывез, недовольных среди клиентов не было. И без четверти шесть Миша почти бегом направился к гостинице. Лучше прийти раньше.

Он подождал до шести. Алиса не вышла. До Мишки запоздало дошло, что заходят и выходят сотрудники, скорее всего, не через вход для постояльцев, у которого Мишка дежурит, а через служебный. А он наверняка с другой стороны.

Ругая себя за тупость, Миша снова бросился бегом, огибая гостиницу и на ходу доставая телефон.

Новый номер Алисы не отвечал. И вторая попытка дозвона не увенчалась успехом. И третья. Он остановился у двери с надписью «Только для сотрудников» и тяжело дышал. Что-то, очень похожее на панику, неконтролируемо закипало в горле.

Дверь неожиданно открылась и из гостиницы вышла худенькая смуглая девушка.

— О, Девятый, как хорошо, что ты уже здесь! А я думала… Хотела телефон твой спрашивать… Молодец, что пришел!

Мишка ошарашенно смотрел на брюнетку. Он ее видел впервые в жизни. Или… нет? Он вроде лица… а иногда и другие части анатомии худо-бедно помнил, вот имена — не всегда. С этой девушкой у него точно ничего не было! Или все-таки…

— Алиса уехала!

Эти два слова разом вышибли все нелепые мысли из головы.

— Как?!

— Вот так! Сразу после того, как с тобой поговорила — пошла к управляющему, поставила в известность, поругалась с ним… в общем, неважно, потом переоделась и поехала домой. А позже мне сообщение прислала, что уже на автовокзале, что уезжает. Мы с ней живем вместе, квартиру снимаем. Меня Мариам зовут, кстати, — девушка говорила торопливо, волнуясь.

— Когда?! — только и смог выдохнуть Миша.

— Сообщение пришло час назад, — Мариам достала свой телефон. — Да, точно, пятьдесят три минуты назад. Я проверила расписание. Миш, в шесть последний автобус уехал!

Он выматерился. Извинился. Схватился за лоб. Надо был забивать на хрен на работу, хватать Алису за руку, тащить домой и там все выяснять! У такого идиотского поведения должна быть причина! Не может быть, чтобы у всего этого не было разумного объяснения!

— Миша, надо что-то делать! — Мариам схватила его за руку. — Может, на машине можно как-то догнать автобус?!

Мишка нахмурился — а потом бросился бегом в сторону, направо. Рядом с «Альпиной», буквально в пятидесяти метрах располагалась одна из обзорных смотровых площадок. К ней и бежал Мишка, а следом за ним — Мариам.

Он остановился, переводя дыхания. С этой точки серпантин дороги, ведущий из поселка, просматривался отлично. И по нему неспешно полз зеленый междугородний автобус. Тот самый, на котором, скорее всего, сейчас едет Алиса. Отсюда огромный автобус казался медленно ползущей упитанной гусеницей.

Потому что он очень далеко уже. А на выезде с горы сейчас наверняка автомобильная пробка. И как его догнать?!

— Кого надо догнать? — раздался за их спинами веселый голос.

Михаил обернулся. К ним подходил Султан. Ни за что бы не подумал, что когда-либо будет так радоваться Сулу!

Миша схватил Султана за рукав и подтащил к парапету.

— Сможем догнать?! — Миша ткнул пальцем в ползущий далеко внизу автобус.

Султан прищурился.

— Очень надо, — за другую руку Султана осторожно тронула Мариам. — Пожалуйста. Это очень важно.

Сул посмотрел сначала на Мариам, потом на Мишу.

— Так чего мы ждем? — Сул мотнул головой. — Снегоход там. Если дело действительно очень важное — догоним!

Через полчаса Мишка не был так уж уверен, что это на самом деле очень важно — догнать. Все-таки уцелеть при такой погоне казалось важнее. Михаил даже пожалел в какой-то момент, что не умеет молиться. Тоже не лишним было бы.

Миша видел подобное только в видео про профессиональных экстремалов-снегоходчиков. Нет, когда они с Сулом неслись по снегоходной дорожке вниз — было нормально. Быстро, но вполне в духе Сула. А потом началось такое…

Они спрямляли путь к выезду на трассу, прорываясь окраинами поселка, застроенными частными домами. Пробороздили чужой заснеженный огород. Снесли чей-то хлипкий забор, попавшийся на пути. Взлетели по ходу движения сверху вниз на крышу какого-то сарая — и она едва не провалилась под ними! Два метра полета — хотя Мишке с испугу показалось, что все десять — и жесткое приземление, от которого, кажется, должны были рассыпаться и позвоночник, и снегоход. Но позвоночник удержался, а снегоход, грозно рыкнув, помчался дальше. Мишка вцепился в Султана крепче. Поначалу он держался за специальные ручки, но потом понял, что за Султана надежнее. Если они рухнут со снегохода — то вдвоем. Так шансов уцелеть больше. Говорить, точнее, кричать что-то Сулу — бесполезно, он все равно ничего не услышит за ревом двигателя. Отвлекать же иным способом водителя на такой сумасшедшей скорости — самоубийство. А жить-то хочется.