свой листвой на фоне других деревьев, большая часть из которых до сих пор была зелёной. Оливер выдохнул, и Элиза заметила небольшое облачко, вылетевшее из его рта. Она последовала его примеру и тоже выдохнула тёплый воздух.

Они негромко рассмеялись, словно дети. Оливер подобрал

небольшой камешек и кинул его в пруд. Раздался короткий

всплеск, и по воде поползли волнистые круги, которые, по мере

расширения замедлялись и исчезали. Элиза зажмурилась от нового порыва холодного ветра, принёсшего целый ворох жухлой

листвы. Несколько из них упало на рыжую шевелюру Оливера, 126

почти слившись с нею. Она потянулась, чтобы убрать их, но

случайно дёрнула один из его завитков. Оливер возмущённо

вскрикнул.

– Можно немного понежнее? Не для того я их сегодня укладывал, чтобы ты своими пальцами их ерошила.

– Пальцами чего? – засмеялась Элиза. – Ерошила?

Ты с какой антресоли это слово вытащил?

– Антре- что? – Он прищурился, повторяя это слово.

– Вот- вот.

Они оба снова зашлись хохотом, который усиливался из- за

звенящей тишины вокруг. Откуда- то из кустов выглянула одна

из Потерянных и, приставив палец к губам, шикнула на них.

Элиза со слезами на глазах закивала ей и попыталась отдышаться. Оливер уже беззвучно трясся, обхватив лицо руками.

Его кудряшки подпрыгивали в разные стороны каждый раз, когда поднимались его плечи. Элиза заметила, что один листик так и остался застрявшим в его волосах на самом затыл-ке. Она аккуратно подцепила его пальцами, но лист запутался

в локоне.

– Ты чего там опять делаешь? – проговорил Оливер, пытаясь отдышаться.

– Подожди ты! – Элиза одной рукой оттянула листок, а другой пытаясь распутать узелок. – Ты вообще расчёсываешься?

– Нет, будто бы ты не знаешь.

– Я надеялась, что хоть что- нибудь поменялось. – Элиза

привстала, чтобы лучше разглядеть завиток.

– Да будет тебе известно, кудрявые волосы не расчёсывают.

Я их каждое утро укладываю водой и гелем, – гордо проговорил Оливер, распрямляясь, отчего Элиза снова случайно дёрнула его за волосы. – Ай, да прекрати уже!

– Вот и всё. – Элиза победно подняла руку с вытащенным

листиком. – Дальнейшая судьба этого листочка в твоих руках.

Оливер взял его, покрутил пальцами и отбросил в сторону.

Лист, кружась, упал на тёмную гладь и, подгоняемый ветром, поплыл в сторону. Оливер проследил за ним взглядом, а затем

посмотрел на Элизу. Она увидела, как он прикусил щёку с внутренней стороны, будто силясь что- то сказать.

127

– Ну, давай, не тяни резину, – Элиза попыталась, чтобы её

голос звучал бодро, но он выдавал её волнение. – Я не слепая

и вижу, что ты хочешь мне что- то сказать.

Оливер покраснел: его лицо слилось с цветом его волос.

Он откинул прядь в сторону и отодвинулся от Элизы, сев впо-лоборота.

– Я хотел обсудить ту ситуацию между нами, если ты сейчас

настроена, – он смотрел вниз, отколупывая краску со скамейки, – и, наверное, мне стоит извиниться, хоть это и произошло

давно.

– Девяносто лет назад, – Элиза скрестила ноги и руки. —

Не так уж и давно.

– Ну, допустим, – он поджал губы, – то, что тогда было, ну, между нами… Я бы не хотел, чтобы ты думала, что это случилось только из- за того, что я хотел попасть в Совет.

– Да ты что, – передразнила его Элиза. – А из- за чего же?

– Ну, не только поэтому. – Оливер покраснел ещё гуще. —

Ты мне тогда правда понравилась.

– И зачем ты мне сейчас об этом говоришь? – Элиза наблюдала, как рядом с ними снуют Потерянные, явно заинтере-сованные их беседой.

– Мы просто как- то не особо общались после, и это… Я понял, что со стороны это выглядело очень корыстно. – Он зажмурился и протараторил: – И то, что мы тогда так расста-лись – тоже неправильно. Просто были вещи, которые мне

пришлось сделать против своей воли, но ради одной очень важной цели. Ты скоро всё узнаешь, правда.

Он облизнул пересохшие губы и продолжил:

– И когда я увидел тебя с Адрианом в отеле, ну, после собрания. Меня прям будто что- то за горло схватило. Злоба такая.

Мне ещё тогда так стыдно стало: он же мой брат, как я могу

к нему такое чувствовать. И на тебя я тогда тоже разозлился, но

потом понял, что я просто сам дурак и, в общем, это… Я бы хотел перед тобой извиниться и… – Он выдохнул. – А чёрт с ним!

Всё это время Элиза смотрела на него округлёнными глазами, пытаясь понять, какая пчела его укусила, что он после

стольких лет молчания решил вылить на неё ушат своих чувств.

128

После последних слов она совсем растерялась, увидев, будто

в замедленной съёмке, приближающееся лицо Оливера.

Он приобнял её за талию и поцеловал с каким- то отчаянием.

Поцелуй получился горьким, горячим и неприятным. Элиза вы-гнулась, словно кошка, и оттолкнула его обеими руками. На его

губах виднелись следы её помады. Вскочив, она сняла куртку

и бросила её прямо в лицо Оливеру.

– А ты ещё больший придурок, чем я запомнила.

Элиза развернулась на каблуках и зашагала прочь по дорожке, чуть не снеся Остена, который как раз направлялся к ним.

Отступив в последний момент, он избежал столкновения и проводил её удивлённым взглядом. Оливер уже бросился за ней, но

Остен схватил его за локоть и без труда придвинул к себе, тихо

проговорив:

– На твоём месте я бы за ней не шёл. И да, – он усмехнулся, – повёл ты себя и вправду как придурок.

Возмущение всё сильнее закипало в Элизе с каждым её шагом по мере того, как она отдалялась от пруда. Не зная сама, куда несётся, она быстро шагала по дорожке, которая привела

её к старой детской площадке. На ней была всего пара горок

и небольшие качели, на которых Элиза еле уместилась. Она об-хватило холодные поручни и слегка оттолкнулась. С тихим

скрипом качели поддались, и Элиза почувствовала свежий ве-терок на своём разгорячённом лице. Она достала из куртки телефон и глянула на экран – было около трёх часов ночи.

– Пора уезжать, пока не рассвело.

Где- то сбоку раздалось тихое шуршание. Элиза развернулась, притормозив качели. Перед ней стоял Рома, испуганно глядя на

неё. В его руках была та самая машинка, с которой он играл

дома. Он остановился в метре от неё, не решаясь подойти ближе. Испуг в его глазах одновременно смешивался с интересом.

– Эй, не бойся! – Элиза улыбнулась, чуть нагибаясь вперёд. – Хочешь, я покатаю тебя на качелях?

Мальчик неуверенно кивнул и засеменил к ней. Элиза усту-пила ему место, помогла забраться на качели, а затем аккуратно начала их раскачивать. Мальчик слабо улыбнулся и забол-тал ногами.

129

– Тебе здесь нравится?

– Папа говорит, что здесь безопасно. – Рома посмотрел на

неё. – А это правда, что нас хотят прогнать?

Элиза прикусила губу. Мальчик продолжил:

– Мама часто плачет, она говорит, что злые дяди хотят сделать нам плохо. Почему они хотят сделать нам плохо?

– Боюсь, я не могу ответить тебе на этот вопрос. Наверное, потому что сама этого не понимаю.

Рома заёрзал на сиденье, пытаясь слезть. Элиза остановила качели и помогла ему спуститься вниз. Он огляделся и радостно заулыбался, завидев быстро приближающуюся к ним

фигуру.

– Мама! А мы на качелях катались. – Рома побежал к Евгении, раскинув руки в стороны, и врезался в неё, пытаясь обнять. Она улыбнулась ему и с беспокойством посмотрела на

Элизу. Наклонившись к Роме, взяла его на руки и спросила: —

Тебя тут не обижали?

Он отрицательно помотал головой. Элиза переминалась

с ноги на ногу. Евгения обратилась к ней:

– Действия вашего отца ужасны и бесчеловечны. – Евгения погладила сына по голове. – Но я вижу, что вы не такая, как он. В вас есть что- то другое.

– Спасибо, – растерянно пробормотала Элиза.

– Надеюсь, что я не ошибаюсь. Что вы планируете делать