разглядеть какие- нибудь следы магии.

– Охранное, – пожала плечами Патрисия. – Чтобы убе-речь нас от непрошеных гостей, если такие появятся. Не бойся, на нас оно никак не действует – кроме того, что время замедлилось.

– Может, тогда поболтаем, если ты не занята? – Элиза уселась поудобнее. Патрисия отодвинулась от своего столика и пе-ресела на кровать.

– Ну, давай. О чём поболтаем? – Она широко улыбнулась.

– Как создавался Совет?

– Ого, – Патрисия удивлённо вскинула брови и начала раз-глаживать заломы на юбке. – Неожиданный вопрос. Это было

очень давно.

94

– Ну, – Элиза пожала плечами, – время тут всё равно никуда не торопится. А я уже умираю со скуки.

– Хм, ты права. Тогда присаживайся, сейчас я попрошу принести нам чего- нибудь.

Патрисия вышла из комнаты, пока Элиза удобно располагалась среди подушек. Она вернулась через пару минут, держа

в руках две чашки чая, аромат которого быстро заполнил всю

комнату. Элиза потянула носом и расплылась в улыбке – пахло

имбирём и апельсиновой цедрой. Что- то знакомое шевельнулось внутри Элизы. Чай точно такой же, как в детстве. Холодный зимний вечер, она протягивает руки к огню, который ще-кочет её ладошки. Она сидит около камина в доме на Каменном

острове, в окно бьётся ветер, который швыряет в стекло огромные хлопья снега. Она смотрит на свои ноги, которые едва достают до пола, – на них новые красные сапожки. Из кухни выходит Адриан, неся две чашки чая. Он отдаёт ей одну из них

и ласково треплет по голове. Элиза хихикает и делает небольшой глоток – обжигающая жидкость, на вкус терпкая, пахнет

пряником, а кончик языка от него начинает покалывать.

– Элиза? – Патрисия смотрела на неё не сводя глаз. – Всё

хорошо?

– Да, просто… – Элиза сделала глоток. – Чай очень вкусный.

Патрисия довольно улыбнулась:

– Ну что, готова послушать историю?

Элиза радостно закивала и поджала под себя ноги.

– Итак, мы нашим небольшим кланом жили в горах рядом

с одной старой деревушкой, по- моему, Пиорнедо. На протяжении долгого времени в ней пропадали люди – как оказалось

позже, не без помощи Августа, отчего многие крестьяне покинули её, считая это место проклятым. С одной стороны, это

даже играло нам на руку, потому что можно было не так сильно

бояться, что нас найдут. С другой, страх делал оставшихся немногочисленных жителей деревни более озлобленными, агрес-сивными. Иногда они устраивали зачистку, обыскивая окрест-ности и небольшие участки леса на предмет «нечистой силы».

Это случалось нечасто, но остервенение, с которым они это делали, пугало нас. Многие поговаривали о том, что совсем скоро

95

нас найдут и сожгут, развесив наши тела сушиться перед город-скими воротами. Это вызывало множество конфликтов и споров между нами.

В начале XVI века в Пиорнедо начало стекаться всё больше

людей из близлежащих окрестностей. Деревня увеличилась

в размерах, загоняя нас всё глубже и глубже в лес, так что нам

часто приходилось нарушать границы территории местной

волчьей стаи. Новые жители, столкновения с местными оборотнями и нарастающий конфликты внутри клана – всё это

довело нас до неизбежной точки кипения. Один год выдался

особенно тяжёлым: наши съестные припасы подходили к концу, а новый урожай был настолько мал, что едва позволил бы

нам протянуть зиму. Именно в один из тех дней в нашем клане случился раскол. Маркус сильно повздорил с Эдуардом

и, собрав свои пожитки, покинул клан вместе с частью людей, которые встали на его сторону. Я осталась со своими родите-лями и небольшими остатками клана, которые до сих пор верили твоему отцу. Однако шло время, но жизнь становилась

всё невыносимей: ранее небольшие стычки с волками превратились в открытые конфликты и делёжку территории.

Не дожидаясь исчезновения нашего клана, мои родители решили попытать счастья на территории английских земель, куда они отплыли спустя некоторое время после ухода Маркуса, который обосновался во Флоренции и встретил там свою

будущую жену – Тею.

Я не хотела покидать Эдуарда, знаешь, мне было страшно отправляться в совершенно чужое место, даже со своими родите-лями и группкой таких же единомышленников. Мне казалось, что будет намного проще балансировать на осколках нашего

разваливающегося клана, пытаясь склеить их, чем бросаться

в новый тёмный омут. Но, увы, конец нашего клана был неиз-бежен.

Прошло много лет, прежде чем мы услышали первые новости из Италии и Англии. Дела Маркуса шли в гору благодаря

природной харизме, которую он унаследовал от Августа: ему

не составило труда влиться в круг местной знати и начать фор-мировать свой собственный клан. К тому же, встретив Тею, ко-96

торая была родом из Османской Империи, он сразу же женился

на ней, и вскоре она родила Маркусу двух близнецов – Индиру

и Арона.

Дела моих родителей были менее успешными: постоянные

войны как внутри страны, так и снаружи изматывали их, не давая возможности сделать хоть какие- нибудь накопления. Одним словом, жили они почти впроголодь.

Наши же дела были ещё хуже – распад, начавшийся с ухода

Маркуса, теперь был очевиден для всех. Многие талантливые

люди покинули наш клан, объединяясь между собой в небольшие группки по десять человек и формируя свои собственные

кланы. Эдуард оставался невозмутимым и всё равно действовал так, как считал нужным, даже если это расходилось с об-щим мнением членов клана. Однако я видела, как тяжело ему

давались некоторые решения, но гордость не позволяла ему

признать свои ошибки. Тогда стало понятно, что единственные

перемены возможны, только если у Эдуарда появится советник, который мог бы прислушиваться и к потребностям клана, и удовлетворять гордыню Эдуарда – прости, Элиза, если это

прозвучало грубо. Собственно, поэтому я предложила ему свою

кандидатуру.

С того момента ситуация начала если не улучшаться, то при-обретать хоть какую- то стабильность. По крайней мере конфликтов внутри клана стало значительно меньше. Шёл тысяча

пятьсот десятый год, испанская корона всё более укрепляла

свою власть по всему миру.

Эдуард начал грезить о переселении нашего клана на новые

земли, которые сулили большую выгоду первым поселенцам.

Однако это подняло новую волну споров. Однажды вечером мы

все собрались в нашем небольшом зале для общих собраний.

Это было крохотное помещение, куда почти не проникал свет.

Соломенная крыша формировала купол, в центре которого

было небольшое отверстие, которое служило естественной

вентиляцией, а также своего рода дымоходом. Стены были сделаны из массивных брёвен, в которых были прорублены узкие

окошки. В центре комнаты находился очаг, вокруг которого

были расставлены скамейки. Шёл ожесточённый спор, так как

97

Эдуард снова предложил бросить все наши силы на постройку

лодок, чтобы отправиться в Центральную Америку.

В самый разгар спора внезапно вбежал наш часовой, сооб-щив о том, что к нам приближаются двое: мужчина и женщина, не походившие на местных селян. Хоть они и были одеты в лох-мотья, но их гордая походка выдавала в них людей более высокого сословия. Девушка была похожа на ожившую античную

скульптуру в рваных шёлковых одеждах, а её лицо обрамляли

сбившиеся кудрявые волосы, которые она пыталась убрать со

своего лица. Молодой человек с орлиным носом и пронзитель-ным взглядом держался за перевязанный бок. На его поясе по-брякивали ножны, в которых лежал длинный меч. Эдуард сразу

догадался, кто скрывался под этим описанием, и порывисто

вышел из здания. Мы все последовали за ним, потому что большинство из присутствующих только слышало истории о звер-ствах Луар и Августа, не зная их лично.

Когда я увидела Луар в первый раз, то была поражена красо-той и внутренней силой, исходившей от неё. Она первая заговорила с Эдуардом, низко поклонившись ему. Мы окружили их