Ну, да. Эта тварь практически отсекла нас от остальной части коридоров подземелий, то есть лишила маневра. Вроде бы ну, и что? От кого в течение ближайших семнадцати часов маневрировать? Но Нессе — “смутно”. И мне эта задержка почему-то была нерадостна тоже.
С другой стороны, чтобы “кончить” долбанную сороконожку, помимо глупостей типа идти и молотить её, чем придётся, виделся один-единственный вариант — использовать немногочисленные уже, да что там! — последние мои “дикарские бомбы”. А как же не хотелось!
Чи-сан, одной хватит?
«— Господин, жалобный тон со мной не уместен. Это к живым женщинам. Хотя… Ни к одной из Ваших дам (“ВАШИХ” она прямо кэпслоком набрала) обращаться за состраданием тоже не советую.
«— Ага, хозяин. Нам бы попроще бы кого-нибудь ещё… Вот, специально для таких случаев…
«— Эй, кельтка, опомнись! Куда ещё-то?!
«— Да хоть было б перемолвится с кем было, а то с вами… Одна страшней другой…
«— Ты это меня страшной называешь?!
Стоп-стоп-стоп! Замолчали!
Обе смолчали. Ну, хоть послушные.
Возвращаюсь к вопросу: одной бомбы хватит?
«— Да кто же тебе, хозяин, скажет?! Сейчас услышишь: “недостаточно данных”!
«— Данных недостаточно. Но в настоящее время у хакариды в её разнонаправленных процессах жизнедеятельности практически динамическое равновесие. Наша ложка дёгтя может оказаться той самой каплей, после которой смертельная чаша весов опрокинется.
«— Эй, японка! Ты сама-то поняла, что сказала?
Главное, что я понял! — не дал я ответить многоуважаемой Чи-сан. — Во что завернуть посылку — есть?
«— Добрый ты, хозяин! А упаковка… Орки тебя осудят! Орчанка — тоже.
И в воздухе разлился аромат прожаренной курочки, а передо мною на камне возникла едва не скворчащая тушка монастырской птички… Правда, тамошние курицы размером с индюков…
— О, командир! — первым унюхал, чем дело пахнет Оггтей. — Это дело! Перекусим, а уж потом будем соображать!
— Наоборот, — мрачно сообщил я. — Потом будем перекусывать, а сначала… — и раздражённо цыкнул языком.
— Ты что?! — ужаснулся второй орк своему подозрению: — Хочешь обед скормить врагу?!
— Это же запах настоящей ксатаньи! — присоединилась к его ужасу и орчанка.
— Не понял?!
— Дикий человек, — констатировал Оггтей.
— Ксатанья — домашняя птица орков. Но если её откармливать только тёмным просом… Лекс, понимаешь, тёмных зёрен на фунт хорошо если одна-две штуки! А для этой фунт — разовая порция! — и перешла на интерфейс: — «Тебя в монастыре так угостили?! Только у монахов хватает терпение на подобное… Ну, или у королей. Я два раза пробовала. Они?»
«— Да. Только угощали не меня.»
«— Хельгу?»
«— Хельгу.»
Что ж, я достал кинжал и отсёк все выступающие части:
— Нам. Держите. И отойдите. А остальное… Нитка с иголкой у кого-нибудь есть?
У нашей золушки всё для починки имелось.
Вздохнул, достал личиночный желчный пузырь, наполненный личиночной же гадостью, пояснил: «Отрава сильная. Должна подействовать», — вложил в живот королевской курицы, зашил… Увидел, как покачал головой Ветогг. Он что-то успел разобрать? Да и ладно!
Попросил, у кого мясо попроще есть? Три куска мне дали. Вот я по очереди их в пасть многоножки и кинул. От первого она отмахнулась, но потом принюхалась и распробовала. Последнюю — бомбу — поймала влёт и заглотала.
Приятного аппетита и успешного пищеварения!
Эту, — как же её? — ксатанью, вкупе с оболочкой желчного пузыря тварь переваривала восемь минут. Мы за это время успели и разделить две ноги, два крыла, хвост и шею на пятерых (мне крылышко досталось, а костлявое горло и невеликий хвостик — помрачневшему Оггтею), и умять эту вкуснятину.
Уже и мысли нехорошие в голову полезли, но тут чудовищная башка резко дёрнулась! И понеслось.
«Хакарида белая, 25-ый уровень»,
«1033 /12748».
«1032 /12748»…
«1030 /12748»…
Ещё через несколько мгновений Чи-сан констатировала: «Полторы хп в секунду. Ориентировочно — на десять-пятнадцать минут».
Через двадцать минут тварь была ещё жива. У неё оставалось чуть более ста хп, голова бессильно лежала на полу, глазки покрылись какой-то плёнкой и ни на что не реагировали, но и моя бомба действовать перестала.
Оггтей, было, дёрнулся, но Тарра его остановила:
— Куда?! Бесполезно же! Ведь убедился уже!
— Вам — да, — тогда сказал я. И двинулся вперёд. — Не мешайте. Хотя… Дайте копьё!
Конечно, я рисковал. У огромной дуры могло хватить силы на полуметровый бросок головой и на одно единственное движение челюстями, при том, что мне требовалось подойти вплотную. Но это была отличная возможность испытать кинжал асассина. Асассин — убийца, а не охотник. На животное кинжал подействует? Насколько быстро? В описании об этом — ни слова. Хакарида — не последний монстр, встреченный мною, и кинжал может стать оружием последнего шанса. Или — пустой надеждой.
Тарра остановить не попыталась.
«— Мужчина решил — женщина приняла, — пожала плечами начитанная японка. — Орочий менталитет. Если б Оггтей сказал: “А я хочу!” — она б тоже смолчала.
С расстояния трех метров я потыкал в неё копьём, сумел попасть даже в один из её глазиков. Тот лопнул, тварь не шелохнулась. Отбросив копье, сделал ещё три шага и заехал по ней алебардой. Из-под рваной кожи потекло то, что у таких считалось кровью. Хакарида лишь дрогнула. Ну, что ж…
«Хакарида белая, 25-ый уровень»,
«97 /12748»…
«— Хозяин, не в кость! Опять по коже! — успела выкрикнуть Несса.
Вовремя. Я действительно хотел со всей дури засадить кинжалом в череп, но требовалось не достать до чего-то жизненно-важного, а только «порезать».
Манипуляцией пальцев сменил хват на обратный и размаху, скользящим ударом оставил на её черепе длинный, едва ли не полуметровый порез. Кинжал ещё карябал кость, как вспыхнуло оповещение:
Хакарида белая, 25-ый уровень, убита.
Развитие: округление((250 — 250*0.06)/5) + (250 — округление(250–250*0.06)/5)*5 эксп.
Текущее состояние: Развитие = 9080 (20736) эксп.»
А потом высыпали и другие, но вникнуть в них тогда удалось.
— А-а-а!.. — вопил Креттег. — Мне дали «Покорителя пещер»! А-а-а!..
Остальные не орали, но посмотреть только на бьющего кулаком по своему кулаку Ветогга, на отвисшую челюсть Оггтея! Но орчанка на них не смотрела, она не отводила глаз от меня, и её язык гладил и гладил левый клык…
Что ж это на меня так действует-то… Хоть “браслет хлада” надевай! Да ну их к дьяволу — все их приличия! Я раздвинул уже вруг запёкшиеся губы и тоже провёл по ним языком. Тарра непроизвольно оглянулась на орков и, кажется, я услышал, как она заскрипела зубами!
Ничего, уже вечер, а там, опять прогоним посторонних, и вся ночь — наша!
Женщина влёт прочитала мои мысли, воровато опять глянула на балдеющих от свалившего на них достижения, ничего не замечающих орков и, не отводя от меня глаз, сдёрнув латные перчатки, голыми ладонями огладила свои груди. Поверх доспеха, конечно, но это, странным образом только добавило блядской сексуальности. Теперь зубами заскрипел я.
Орчанка улыбнулась, опустила глаза, опустила руки и через несколько секунд почти спокойным голосом оповестила:
— Еда!
А у меня упокоиться никак не получалось. Да тут ещё и Несса начала подвывать! Я уже начал думать: куда бы отослать, на фиг, орков? И хрен с ними, что они подумают, и как они после будут на нас смотреть!
Хорошо, что вмешалась Чи-сан:
«— Господин, у нас есть незаконченное дело. Хакарида по-прежнему перекрывает проход. А и у Вас, и у уважаемой Нессы данный факт вызывал интуитивную озабоченность.
Короче!
«— Разделайте тварь.
Сдурела! Всё окончательно обрушится!
«— Не думаю. Могло бы — уже рухнуло. Ребра хакариды держат свод. Уберите мясо — будет проход. А всё оно займёт всего лишь одну ячейку Вашего рюкзака. Вес… Вряд ли многоножка весит более тонны. Одну двенадцатую данной массы, Вы с Вашей текущей Силой сейчас потяните. Да и представьте, — невозмутимо продолжила эта учёная стерва: — как обрадуется высокая Таурэтариэлль, получив по почте три центнера столь экзотического продукта.
