Только я отослал братишек, как скрипнула входная дверь и женский голос спросил:

— Скажите, пожалуйста, Забегаловы здесь живут?

Из сотен других голосов я сразу узнал бы этот певучий голос!

— Меня товарищ Прохоров просил зайти к вам, — сказала женщина. — Здравствуйте. Вы давно больны?

— Второй месяц, — сказала мама.

— А вы — моряк? — спросила меня женщина. — Я слышала о вас. Приехали навестить маму?

Я что-то пробормбтал в ответ.

— Ну, поглядим, что с вами, милая, — сказала женщина матери, приближаясь к кровати. Меня передёрнуло: неужели она прикоснётся к маме своими погаными руками?

В эту минуту в сенях что-то грохнуло и послышалась возня. Женщина подняла голову и прислушалась.

— Что это? — спросила она, насторожившись.

— А это кот, наверное, подрался с собакой, — тихо ответила мать. — Они вечно воюют.

Милая, славная мама. Кто её надоумил? Она помогала нам в этой игре!

Внезапно женщина поднялась и направилась к двери.

— Не стоит беспокоиться, — раздался в дверях спокойный голос. — Руки вверх!

И старый марочник поднёс к лицу женщины платок с «зелёной стрелой». — Ваш?

Женщина отвернулась.

^{— Не стоит беспокоиться, — раздался в дверях спокойный голос. — Руки вверх!}

— Кстати, с вами давно хочет познакомиться один человек.

— Пётр Сергеич! — закричал я.

Да! На пороге стоял Пётр Сергеич, немного запыхавшийся, и, как всегда, весёлый.

— Введите-ка сюда этого типа, — сказал он через плечо. Незнакомый мне старший лейтенант ввёл Прошу.

— Вы пришли за своими трусами? — насмешливо спросил Пётр Сергеич. — Не беспокойтесь, они в надёжных руках. О вашей знакомой мы тоже позаботимся. Вы можете быть совершенно спокойны и за вашего третьего партнера, — он посмотрел на часы: — с поездом в шесть сорок пять он не уедет, хотя он уже загримировался и надел свою ватную телогрейку.

Затем капитан коротко приказал:

— Уведите их!

Старый марочник вышел за ними следом.

— Ну, парень, — сказал Пётр Сергеич, — теперь познакомь меня с Марьей Петровной. Надо попросить у неё извинения за беспокойство и…

В эту минуту появился Петя с кипящим самоваром.

— И… — продолжал Пётр Сергеич, вынимая из кармана два огромных золотистых лимона — величайшую редкость в Решме, — не попить ли нам крепкого чаю с лимоном?

Но тут вбежал Митя и закричал не своим голосом:

— Ваня! Маргаритин дом горит!

Мы с Петром Сергеичем выскочили на улицу.

Глава шестнадцатая, в которой заканчивается история «зеленых стрел»

Когда мы подбежали к Маргаритиному дому, пожарных ещё не было. Кругом толпился народ. Сквозь крышу прорывалось яркое пламя, стёкла лопалась от жары. «А вдруг Маргарита там, в доме?» — подумал я. Но кругом говорили, что дом заперт и пуст. «Наверное, уходя нечаянно заронили огонь», — предположил кто-то. Но я знал, кто поджёг дом. Убегая, подлый враг заметал свои следы.

Вдруг мы услышали отчаянный крик:

— Маргарнточка!.. Маргарита! Она там, в доме!

Мы увидели Маргаритину маму. Она бежала, задыхаясь. Шубка её была распахнута.

— В какой она комнате? — крикнул ей Пётр Сергеич.

— Вот эти два окна…

Капитан скинул шинель.

— Забегалов! Топор!

Петр Сергеич подскочил к дому и выбил топором оконную раму. Одним прыжком он очутился в доме. Обжигая руки, я влез на подоконник и заглянул внутрь.

— Забегалов! Тут пусто. Где она может быть?

Я вскочил в комнату и чуть не задохнулся.

— Рот, рот прикрой! Платок есть?

Всё вокруг пылало… Горели занавески, книги, стол, одеяло на постели.

Маргарита! — крикнул Пётр Сергеич.

С потолка упала горящая балка, и мы еле отскочили. По комнате носилась чёрная копоть, мы едва видели друг друга.

— Маргарита! — закричал я.

В ответ донесся слабый крик. Я кинулся в залу… И невольно отпрянул — пол пылал, как костёр. Разбежавшись, я перепрыгнул через огонь. Пётр Сергеич не отставал от меня.

Мы вбежали в столовую.

— Маргарита! — снова крикнул я…

— Помогите… — раздалось о совсем близко. Мы поняли: отчим запер её в умывальной.

Ударами топора Пётр Сергеевич выбил дверь. Плачущая, перепутанная до смерти Маргарига бросилась мне навстречу.

В это время из столовой донёсся страшный грохот — рухнул потолок. Пётр Сергеевич подхватил девочку на руки.

— Руби дверь, Забегалов крикнул он.

Я ударил по входной двери. Она была очень крепкая, наверное, из дуба, и не поддавалась.

— Руби же, Ваня! Руби!

Стены крупом пылали. Мы были в огненном кольце. Я изо всех сил ударил топором по замку и сбил его. Дверь отворилась.

— Беги! Скорей, Ваня, скорей!..

Я выбежал, увидел толпу людей, мать Маргариты, снег в чёрных пятнах — и зашатался. Ко мне подбежали пожарные и принялись меня тушить. Только тут я понял, что загорелся. А минуту спустя крыша с грохотом рухнула внутрь дома…

^{Я ударил по входной двери.}

* * *

На следующий день под вечер мы с Петром Сергеичем уезжали. Нас провожали мои братишки, мама, Маргарита с матерью.

— Я буду писать тебе каждую неделю, Маргарита, — сказал я, — и ты пиши мне. А на каникулы я обязательно приеду в Решму. Ведь мы с тобой — друзья?

— На всю жизнь, — сказала она тихо и пожала мне руку.

Мама меня поцеловала, братишки попрощались со мной. Прозвенел звонок — и поезд медленно тронулся.

Мы с Петром Сергеичем уселись в купе. Я ещё раз взглянул в окно, но уже не было видно ни платка, которым махала мне Маргарита, ни старого вокзала.

Пётр Сергеич вынул из походной сумки пачку носовых платков с вышитыми зелёными стрелками, пересчитал — их было ровно двенадцать — и, словно продолжая начатый разговор, сказал:

— Мы переловили их раньше, чем они успели нам навредить.

— Скажите, — спросил я, — вы знали, что актёр и докторша — «зеленые стрелы»?

— Конечно, — усмехнулся Пётр Сергеич. — Но вот на так называемого Прошу ты наскочил чуть-чуть пораньше нас. И за это тебе спасибо.

— Постойте! — воскликнул я. — Значит, вы тогда ещё, когда мы с вами прощались в городе Н., знали, что в Решме есть «зелёные стрелы»?

— Само собою разумеется.

— Но как вы это узнали?

— Секрет нашей работы, — весело сказал Пётр Сергеич.

И я понял, что больше мне ни о чём расспрашивать не полагается.

За окном вспыхивали и гасли на ветру золотые искры. Поезд уносил нас всё дальше и дальше на юг к любимому Чёрному морю.

КОНЕЦ

Игорь Всеволожский СОБАКА ПОЛКОВНИКА

Рис. В. Цельмера

Глава первая, в которой командир германской подводной лодки фон Шиллингер заставляет задуматься полковника Скворцова

Эту немецкую подводную лодку выловили в Чёрном море сетями, как рыбу. Её даже не пришлось глушить глубинными бомбами. Ей некуда было податься. Раньше она, отдежурив своё на позиции, возвращалась в Констанцу или в Варну. Теперь и в Констанце и в Варне её угостили бы отнюдь не горючим, а скорее всего залпами из добротных орудий. И она металась по морю до тех пор, пока не иссякли запасы продовольствия и топлива. Последнее её выступление было совсем глупым: лодка всплыла в нескольких кабельтовых от берега и пустила снаряд в проходивший мимо пассажирский поезд. Но тут налетел на лодку давно выслеживавший её корабль и подцепил, как рыбак подцепляет камбалу. Лодка пыталась нырнуть, но здесь, неподалеку от берета, было мелко. Стальные цепи мигом опутали её с носа до кормы. Люки поневоле открылись — и подводные фрицы принялись выскакивать наружу.