Вздохнув, Таня поставила руки на уровне глаз.

– Вот так?

– Да. А теперь вторую, и так до конца. Видишь, ничего сложного. Научишься вязать полотно, а там и за носки возьмемся.

Таня цепляла острым концом спицы по две петли, стараясь более устойчивей держать руки, но вторая петля сползала, распускалась и нервировала.

– По одной. Не спеши. Вот так. Смелее, – подбадривала старушка первую и единственную ученицу. – Ослабь нитку. Не тяни так сильно. И палец немного согни. Во-от. Молодец.

– Мам, – Вера поставила ведро на табурет, – а где банки?

– Ой, батюшки, забыла. – Ефросинья положила спицы на диван. – Ты вяжи, а я дочке помогу.

Дочке… Значит, это жена Коли. Таня тихо поднялась, выглянула из-за шторки, висевшей в дверном проеме, оценила внешность женщины, которую видела только со спины, и решила, что нет в ней ничего красивого, обыкновенная тетка, чуть постарше, а вот Таня – это самородок, достойный быть рядом с Николаем.

– Я пойду, – Таня поздоровалась с Верой и сразу попрощалась с Ефросиньей.

– Как? Уже? Почему? – хозяйка вытащила банки из-под стола, чтобы ополоснуть.

– Скоро стемнеет, а я родителей не предупредила, – схитрила гостья, глядя на женщин исподлобья.

– А-а, ну иди-иди. Молодец, что отца с матерью уважаешь. Родителей почитать надо. Беги, завтра приходи. Будем вязать в две нитки.

– Это что, вязальщицу себе нашла? – Вера не успела толком рассмотреть девушку.

– Ага…

Уходя услышала, Таня. Она спрыгнула с невысокого крыльца, надела косынку и быстрым шагом направилась в сторону реки. Интересно, как отец встретил Николая? Таня ведь немного приврала, что он позвал именно этого парня. Если папа его выгонит, то можно сказать, мол, она что-то напутала и не про того Николая подумала. А что, в первый раз что ли она врет и выгораживает свою подленькую натуру? Столько разных случаев было, что и не сосчитать, и в каждом ей удавалось выйти сухой из воды. Отец же ей больше поверит, чем постороннему человеку.

Перебежав поле, девушка села на плот. Коля добрался до противоположного берега своим ходом. Чуть поодаль есть мост, в двух километрах, жители им пользуются, когда в лес за грибами ходят. А для любимой дочки Митя соорудил специальное приспособление. Нечего молоденькой девушке километры наворачивать. Пускай плотом пользуется. Переплыв через реку, Татьяна привязала водный транспорт к колышку и побежала к дому. Минув луг, Таня услышала дикий крик, который был похож на голос матери. Рванув на душераздирающий вопль, девчонка ощутила, как ноги заплетаются между собой и все тело дрожит от страха. Тане стало так жутко, что она подумала, что Коля и папа подрались. Проскочив в открытую калитку, Таня не заметила, как зацепилась подолом сарафана за крючок и оторвала лоскут.

– Мама! – закричала во все горло, увидев мать, стоящую у куста можжевельника, растущего под окном. – Мама!

Перепрыгнув через клумбу с нарциссами, Таня увидела Николая. Он лежал рядом с папой и улыбался. Ну точно, подрались!

– Папа! – она хотела наброситься на силача, посмевшего обидеть престарелого отца, но мама обхватила ее руками и прижала к себе.

– Ты спас меня, – хрипло проговорил Митя, потирая ушибленное бедро. – Спасибо. А так бы поломался к чертовой матери. Спасибо тебе, сынок. – Митя глубоко дышал и второй рукой хлопал по плечу парня. – Теперь ты будешь мне сыном.

Таня не поверила своим ушам. С каких это пор папа благосклонно отнесся к чужаку? Он же не очень любит людей. Побаивается их с тех времен, когда в Пяткино им чуть не спалили хату. Коля помог подняться хозяину. Митя приобнял его в знак благодарности за спасение и повел в дом. Сам не ожидал, что свалится с крыши. Как вовремя Николай оказался внизу и смягчил падение своим телом.

– Я тоже падал, – Коля угощался самодельной настойкой и свежей закуской. – По детству. Однажды полез трубу чистить, да так и скатился. Хорошо, что под окнами соломка лежала. Мать готовилась ею бурт накрывать.

– Знал бы, где подстелить, – Митя вспомнил старинную пословицу. – Коль, пей, у меня еще есть. Моя Аннушка такую настоечку ставит, что после нее и работа в радость.

– Благодарствую, – выпив, Николай улыбнулся хозяйке.

– А я Григорьева ждал. Думал, придет…

Таня не дала отцу договорить, волнуясь, что правда выйдет наружу:

– Пап, может, тебе полежать, а? С такой высоты рухнул.

– Спасибо, дочка. Уже не болит. На мне, как на собаке, заживает. Спасибо. Сходи лучше в погреб за огурчиками. Мы с Николаем сейчас посидим, обмоем наше знакомство.

– А крыша? – Коле стало хорошо от спиртного.

– Обойдется. Крышей займемся на днях. У меня ж теперь сын есть! – воскликнул на радостях Митя и хлопнул парня по плечу. – Всегда мечтал сына иметь! Молодец твой батя, такого хорошего парня вырастил. Кстати, надо бы с ним познакомиться, отблагодарить.

Склонив голову, Коля ошарашил Митяя:

– Нет у меня отца.

– А мать?

– И матери нет. Она, как узнала, что его шабашники убили – утопилась в реке.

– М-да-а, – задумчиво покачал головой Митя, жалея одинокого парня.

– И как же ты один на белом свете живешь?

– Семья у меня, – виновато улыбнулся Коля.

– Семья – это хорошо, это нужно. Одному человеку не прожить, – ласково взглянув на Анну, сидящую за столом вместе с ними, Митя одарил ее нежной улыбкой. – Ну что ж. – встал, прошелся туда-сюда. – Есть у меня для тебя подарок.

– Для меня?

– Да. Подымайся, пойдем, – потянув гостя за рукав рубахи, Митя вышел первым.

Подвел Колю к сараю и распахнул двери.

– Он твой, забирай!

– Чего? – Коля не знал, как реагировать.

В сарае стоит мотороллер «Муравей». Небольшая тележка полностью обновлена. Она была похожа на огромную деревянную будку с дверцей.

– Я на нем в лес ездил, а теперь ты будешь пользоваться, – Митя погладил «муравья». – Нужная вещь. В хозяйстве пригодится. Мне он уже ни к чему. Старый стал, не хватает сил чинить. А тебе – в самый раз.

– И сколько Вы за него просите? – заинтересовался Коля.

– А нисколько. Это ж подарок.

– Не-е, я так просто не возьму. – рассматривая транспорт, о котором мечтал, Николай обошел вокруг и сел за руль.

– Бери, сынок, не обижай старика. Будете вместе с Танькой в лес по грибы кататься, коли уж ты такой совестливый.

– Добро, – кажется, Коля не слышал предложение хозяина, но согласие дал. – Я утром его заберу.

– А это на твое усмотрение.

Незаметно опустились сумерки. На крышу лезть нет смысла. Темно, того и гляди кто-нибудь из мужиков свалится и поломает себе чего-нибудь. Митя с богом отпустил Колю и сказал, что крышу пусть латают те, у кого сноровки побольше, а Колю он туда не пустит, побаивается. Распрощавшись с хозяевами, довольный Николай сел на своего железного коня и умчался, оставив после себя запах выхлопных газов и отличное впечатление.

Утром, когда он сходил за подарком и подъехал на «муравье» к дому, теща загрузила его неоднозначными вопросами, подозревая неладное:

– За какие заслуги? Что за мода дарить такие дорогие вещи? Зачем он тебе? Что в будке возить станешь? Небось, за деньги купил, а нам с Верой привираешь?

Закатывая мотороллер в сарай, Николай усмехался и удивлялся, какая у него дотошная теща. Ну настоящий следователь.

– Сказал же, подарили.

– Коля, здесь что-то не так. Кто ж такие подарки делает? Они что, богачи? Если бы были богачи, то жили здесь, в селе, в хорошем доме, а не в сторожке за речкой.

– Ну хватит, мам, зачем ты поносишь хороших людей? Они добро делают, а ты их в подозреваемых записала.

– Ой, Коля, что-то здесь нечисто. Не нравится мне все это.

Вера, увидев новое имущество, обрадовалась. Это ж надо, чужие люди признали ее мужа сыном и сразу подарили дорогую вещь.

– Значит, это очень хорошие люди, – поцеловав мужа в щеку, Вера одобрила приобретение.

– Тьфу! Котята слепые! – Ефросинья повела внучку в дом.