Как бы там ни было, с того дня я мог одним духом сказать, за что я готов умереть. Поначалу было просто: за свою любящую семью, девушку, родной дом. Потом всё др поры усложняется когда тебе кажется, что жизнь это наслаждение нужно наслаждаться ходить в казино играть в покер я не люблю, проигрывать деньги я люблю с честным трудом выиграть их, а всё потому — что на чужом горе своё счастье не построишь если чего-то не было в молодости, то в старости обязательно появится. В последнее время моя жизнь катится к чертям, и мне это ой как не нравится; пожалуй, я уже мог бы привыкнуть к тому что имею есть очевидные вещи, которыми я могу гордиться, но что-то всё чаще и чаще разочаровывает меня, я готов умереть (только когда мой смертный час наступит в прямом смысле) за свой город, за свою работу, и того ребёнка которого воспитал отцовским сердцем.

Когда ребёнок ведёт себя плохо, город — Москва, уже встраивается в новые ряды а я работаю в отделе операций под прикрытием, и что из этого меня больше всего погубит, может показаться очевидным, однако работа давно не подкидывала мне ничего более страшнее чем сраная бродячая псина за подворотней Черкассков – шоссе. Страна у нас большая, а значит, карьера жизнь коротки чем твоя личная работа, мой возраст опознают по глазам в них также нет, смысла, как и в том что я скитался десять лет как бездомный ублюдок пугая жителей у которых есть, своя квартира и то что остаётся у них глубоко в душе. Свои девять жизней я как кот давным –давно потратил, исчерпал как песочные часы. Нынче я больше не музыкант я покинул сцену я теперь частный детектив.

В Прикрытиях — я как человек работающий, в конторе и также артист показывая свои актёрские таланты только на публику — моя главная фишка это быть опасным в том, что, если я живу в созданной вымышленной иллюзии слишком долго, то начинаешь думать, будто у тебя всё в норме ты умеешь, контролировать ситуации. Легко вообразить себя едким первачком, гипнотизёром, мастером кромешных теней, ловкачом, жонглёром в цирке который владеет тайными ремеслами и тот кто умеет отличать реальность от сущего миража. На деле же ты обыкновенный простой старик с седыми волосами. Как ни крути, мир всегда тебя обхитрит — ведь живущие в нём люди хитрее тебя, быстрее и современный мир куда более жесток. Остаётся только держать мимику, чтобы другие не познали твоих слабостей и постоянно ждать укуса из поворота.

Второй раз жизнь нанесла мне удар в субботу в начале января. Днём я находился в обычном мираже — один из моих знакомых (я уже давно не видел их в рождественских чулках, и не получал подарков от дяди Бреди) я влип в историю и вступил силу мудрёного причндала я должен быть парой одному из барыг на улице встретить какую-нибудь пожилую даму в качестве своей родной бабули, — а вечером поехать к бывшей жене в Дай-Винчи, чтобы забрать родного ребёнка на свои несчастные выходные. Александра и Дэлл живут в Намансте в уютном пригороде, в изысканно рядом с бурлящей рекой пентхауса. Дом нам с Александрой подарил её отец когда у нас была коралловая свадьба. Когда-то мы находили общий язык на доме вместо номера красовалась название. От названия я бы мог давно уже избавиться, однако уже тогда надо было сообразить, что наш брак долго не протянет. Узнав моих родителей, что я женился, мать влезла бы в по уши в долгие, купила бы нам дорогую мебель в морских волнах и на строго запретила бы снимать пластиковые чехлы с подушек из гусиного пуха.

Александра заняла оборону аккурат посреди дверного проёма — на случай если, я вздумал бы войти.

— Нелл я почти собралась, — сказала я.

Положа руку на сердце, с гордостью и сожалением сказал: Александра — сногсшибательная красавица, высокая, с узким точным лицом, копной мягких пепельных волос и сдержанными формами, которые, стоит их разглядеть, застят весь белый свет. В тот вечер она надела дороге роскошное чёрное платье, тонкие колготки и бабушкино бриллиантовое колье, как с отблеском звезды оно для особых случаев, — сам папа римский утер бы взмокший лоб пилеолсум. По части благовоспитанный до невозможности и я восхищённо спросил:

— Месье важное свидание?

– Сегодня вечером мы идём на ужин.

– Что” мы”? — Значит снова с Ингрид?

Александра слишком умна, её так просто вывести из себя нельзя:

— Его зовут Джин, и да, мы идём с ним.

– А ведь втроём неделю тебя выгуливает, верно? — я очень удивлён. — Ну-ка скажи, уж не готовился ли нынче Праздничный Вечер?

Александра повернулась к лестнице:

— Белл! Твой отец уже давно приехал!

Получив момент, я протянулся мимо в прихожую, и на меня повеяло” Шанель №5” — этими духами она пользовалась, сколько я её знаю.

— Папочка! — донеслось сверху. — Уже иду - иду - иду! Сейчас я только... И Бэлл что-то увлеченно залопотала, нимало не заботясь, слышно её или нет.

– Не торопись, дорогая! — крикнул я по пути в кухню.

Бэлл следовала за мной.

— Джин с минуты на минуту появиться здесь.

Я сейчас не понял, угрожает она или оправдывается.

— Что-то не нравится мне лицо этого парня. У него нет подбородка. Никогда не доверял мужчинам без подбородка.

Я распахнул дверцу холодильника и заглянул внутрь.

— Что-ж, к счастью, твой вкус на мужчин никого тут не волнует.

— Если у вас всё так серьёзно, он будет постоянно отираться рядом с Бэлл. Напомни, как его фамилия?

Однажды, когда дело у нас уже шло к разводу, Бэлл ударила дверцей холодильника мне прямо по голове. Видно было, что сейчас её так и тянуло повторить это. Я продолжал стоять, нагнувшись, чтобы ей было сподручней, но она сдержалась:

— Ну и зачем тебе?

– Сейчас пробью его по базе. — Я достал пакет апельсинового сока и взболтал: — Что это за дрянь? Когда ты перестала покупать нормальные продукты?

— Джексон, даже не смей пробивать Дижона ни по какой базе.