Литмир - Электронная Библиотека

Мне захотелось вдруг оставить его немедленно. Вырваться из его силового поля, а уж потом и разобраться, оставаться ли мне и впредь в мерцающем даже издали, бесподобном как днём, так и ночью, здании-кристалле с вывеской «Мечта». Эта «Мечта» не стала пока что по-настоящему счастливой обителью для моей души. Наверное, не знай я Рудольфа никогда, считала бы такую свою профессиональную реализацию высочайшим везением. Но Рудольф… он такому положению дел мешал. Он сделал когда-то меня несчастной и продолжил уже в настоящем укреплять такое вот моё состояние, далёкое от полноценного счастья.

— Поторопись же, не затягивай! Ты не у себя в удобной постельке. Вильт может вернуться… — я торопила его и с самой неподдельной ненавистью таращилась на него, воспринимая его едва ли не как насильника, не доставляющему мне ничего кроме муки. Ему пришлось подчиниться, и он сказал после всего, — Кажется, сегодня у тебя не самое лучшее утро…

— А ты воображаешь, что я настолько страдаю от одержимости своими сексуальными фантазиями, что бегу сюда исключительно ради их утоления?

— Разве не так? — замурлыкал он как котяра, умытый сливками, и полизал меня, словно бы слизывая с моей кожи остатки лакомства. — Что есть в твоей жизни такого, что лучше этого? Только не уверяй меня, что ворох тряпья способен дать тебе то истинное счастье, к чему и стремится всякая творческая женщина. Твой материал для творчества теперь я!

— Ну, хорошо. Если уж ты нашёл возможность подарить мне архитектурный шедевр для моего личного творчества, почему бы тебе не обустроить с тем же комфортом и наше, уже совместное, любовное творчество?

— Ты не довольна моим сегодняшним старанием?

— Я устала от наших странных отношений. После таких вот акробатических встрясок у меня весь день болит всё тело. Тут даже не расслабишься по-настоящему… это всё равно, что спать на шесте. Мне необходимы человеческие условия для полноценной любви, а не затянувшаяся экзотика…

— Ты рассуждаешь как неопытная девочка. Нет ничего скучнее секса в супружеской постели. А у нас с тобой медовый период, неповторимость которого будет сниться тебе всю оставшуюся жизнь.

— Сегодня я уж точно не могу задерживаться, — обратилась я к нему, с усилием напуская на себя вид занятости и высматривая, не возник ли Вильт где-то поблизости? — Тугодум Вильт и думает, и живёт в каком-то замедленном темпе. Если он, конечно, вообще думает…

— Он случаем не собиратель лекарственных трав? — посмеялся Рудольф, — Чего он каждое утро бродит по лесу? Но, похоже, то ли слепой, то ли не те травы ищет, всегда пустой возвращается.

— Ты наблюдателен, — ответила я безразлично, — Может быть, у него там, в укромных зарослях, такие же «райские утехи» как и у нас с тобой?

— Зачем бы ему искать их в лесу, как бродяге или пустынному дикарю, если он где-то же тут живёт? — отозвался Рудольф, неприятно задев меня этим замечанием.

— А сам ты чего же ведёшь себя как бездомный?

— То есть? — опешил он.

— Для чего создана машина? Объясни.

— Как для чего? Для быстрого и удобного передвижения из Бембы в Дрембу, условно говоря, — с чистотой в осчастливленных «насыщенным сексом» глазах объяснил он. Где эта «Бемба», а где «Дремба», я не знала

— Или это я бродяжка и дикарка, которой и пристало предаваться любви под корягой или кустом?

— Не заводись, — мягко осадил меня он. — Природа это подлинный Храм любви. Просто ты того не оценила в силу отсутствия любовного опыта. Но поверь, придёт время, когда ты поймёшь, что самый насыщенный секс бывает именно под открытым небом. Само небо посылает человеку чувство сопричастности к своей вечности… Разумеется, если погода тому способствует, и чтобы свидетели ненужные далеко за горизонтом отирались…

— А для Вильта почему не так?

Он промолчал.

— У меня не совсем обычная выставка-распродажа, а встреча с очень уж важными персонами — аристократками, — ничуть не солгала я. — Проявить к ним безразличие я уже не смогу, — о том, что речь тут о немалых деньгах, я ему пояснять не стала. — Это выйдет мне боком. Меня ославят как зазнайку, и многие салоны откажут мне в услуге перепродажи моих изделий по выгодным ценам. А продавать своё творчество как хлам во второстепенных или уж и вовсе третьестепенных салонах, я не имею права ни как уважающий себя творческий человек, ни как ответственный работодатель…

— Сколько слов и о чём? — перебил он. — Не смеши меня хотя бы тем, что аристократки прибудут за новым тряпьём на эту распродажу, когда даже работяги не все проснулись.

— Так ведь необходимо же оформить экспозицию! Обсудить технические и финансовые детали с устроителями, не считая всего прочего.

— У тебя куча обслуги топчется без всякой избыточной загрузки, а ты сама оформляешь какие-то экспозиции? — здраво рассудил он.

— Эля с помощницами уже вчера всё и оформили, но я должна не упустить из внимания ни единой детали, всё проконтролировать, чтобы не уронить престиж своей «Мечты»…

— Я не для того дал тебе такие возможности, чтобы ты гнулась перед какими-то там устроителями и тётками из дрянных тряпичных салонов. Ты как возникла там королевой, так ею и останешься!

«Королева» — ещё одно загадочное словечко из земного языка. Расшифровки не требовалось. Что-то возносящее меня над всеми.

— Дал мне возможности… — повторила я. Но разве я о том не догадывалась? — Если не уважать своих же коллег, то и возможности не помогут, какими они ни будь…

— Они твоё уважение используют себе в бешеную прибыль, а ты от них уж точно не зависишь. В огромном мегаполисе всегда есть уйма возможностей. Для этого тебе и служит проныра Инар Цульф, насколько я понимаю.

— Все служат лишь себе, — сказала я, не особо-то и веря в старания Инара Цульфа ради моего процветания.

Тайны Ласкиры — моей старшей мамушки

Он быстро утратил интерес к моим профессиональным делам, переключившись на интим. Ради этого он и сном пренебрёг, чтобы уловить меня у стены. В Храм Надмирного Света он со мною не собирался, детей и вообще не желал, а чего хотел?

— Ты так и не досказала мне историю своего дедушки. А я до жути любопытный и не успокоюсь, пока не услышу, каким же образом аристократ оказался служителем Чёрного Владыки?

— Неужели, тебе это настолько интересно? — я надменно опустила ресницы, давая ему понимание, что эта тема для меня бесценна, чтобы её потрошить как шкатулку с грошовыми украшениями, роняя их на пол и не замечая того. Это была высшая ценность моего рода. Дороже каменных слёз и улыбок Матери Воды.

— Если бы ты была в состоянии понять, в какой внутренней пустоте я тут пребываю, ты бы не задавала подобных вопросов. Чем мне украшать тут свой скудный досуг? Да и работа у меня не столь красочна и затейлива, как у тебя. Смотреть ваши фильмы? Меня от них воротит как от мельтешения безумных и чужих снов. Читать ваши книги? Они смехотворны. Обогащать свой несовершенный разум чужой премудростью? Но я считаю свой ум законченно-совершенным, — тут он засмеялся. — Если только развлекаться с трольчихами? Чтобы породить себе трольчат, как делают иные…

— Я тоже трольчиха! — оборвала его я.

— В том-то и дело, что я так не считаю, моя нимфея.

Требовать детализации, какая же в действительности эта нимфея, означало бы разрушение зыбко-прекрасного и воздушно-неуловимого образа, который я могла трансформировать во что угодно, в любое чудесное создание Вселенной. По самой модуляции его голоса, когда он произносил «нимфея», я улавливала, что он имеет в виду нечто чудесное.

— Я знаю о тебе намного больше, чем ты сама о себе. Но вот как раз о дедушке Ниадоре сведений у меня нет.

— Книги троллей, творчество троллей, премудрость троллей это же чепуха для вас. И не у вас ли от всего этого скулы сводит? Зачем хоть кому знать о моём дедушке, если он давно умер?

— О, владычица «Мечты»! Вы решили перейти на вежливо-отчуждённую форму общения?

— А разве мы с вами близки? К чему бы мне развлекать вас историями о своём дедушке?

123
{"b":"834850","o":1}