– Гриша, мы кем тебя на работу принимали?

– Коком, – гордо ответил мой кормилец.

– Но я смотрю, – рассмеялся капитан, – ты ещё и спасателем-ветеринаром подрабатываешь? Говорят, ты какую-то птицу взял себе под опеку.

– Так получилось, товарищ капитан, – развёл руками Григорий, – кто-то поранил бедную птичку. Наш ветеринар осмотрел её, говорит, неделя – и крыло должно заработать. Нельзя было её оставлять на берегу. Погибла бы бедняга…

Мастер похлопал кока по плечу и сказал:

– Да не оправдывайся, Григорий, всё ты правильно сделал. Кто их защитит, кроме нас? Мы, люди, должны заботиться о них.

Я был уверен, что никаких отрицательных последствий поступка для Григория не наступит. Наш капитан очень сердечный человек. Я убедился на собственном примере. Наверное, именно такие люди и должны руководить большими коллективами. А тут, на судне, не только коллектив из моряков, тут полно пассажиров, среди них и старики, и дети, и инвалиды, и наш брат – домашние питомцы. Разве можно здесь назначить какого-нибудь злодея? Поставь самодура, он всем участникам круиза отдых испортит. А наш капитан, напротив, эффект от отдыха усиливает, я ведь вижу, как к нему относятся и члены экипажа, и пассажиры. Впрочем, я заметил, что здесь, на судне, работают в основном люди коммуникабельные, отзывчивые, заботливые. В этом и есть сплочённость коллектива и настоящая команда.

Ну, что ж, теперь у меня появился друг, точнее подруга. Поскольку у прибрежных чаек нет имён, я придумал ей прозвище. Чтобы почаще вспоминать своих родственников и родной дом, я назвал её Катя.

– Не возражаешь? – спросил я свою подругу. – Будешь Катей, Катериной, Катюшей…

– Ой, – смутилась птица, – так много имён?

– Нет, – рассмеялся я. – Это одно имя, но в разных вариантах.

– Это как? – недоумённо спросила чайка. – Разве так бывает?

– Бывает, – пояснил я. – Вот, например, как можно тебя назвать? Чайка – верно?

– Верно, – кивнула подруга.

– Но я ведь могу назвать тебя ещё и птица. Правильно?

– Правильно, – подтвердила новоиспечённая Катерина.

– Ну вот! А могу сказать «летательный аппарат».

– Это что ещё такое? – крякнула от удивления чайка.

– Так люди называют всякие приспособления для полётов. Видела в небе самолёты, вертолёты, дельтапланы…

– Видела, конечно, но мы от них держимся подальше, – поёжилась птица. – Они такие страшные, ужас.

– Да ничего там страшного нет, – рассмеялся я. – Они перевозят людей на дальние расстояния.

– А ты летал на них? – полюбопытствовала Катерина.

– Не на них, а в них, – поправил я. – В них нужно заходить вовнутрь, вот как в наш корабль, и самолёт потом взымает в воздух и летит.

– Да видела я, – закивала чайка. – Меня всегда удивляло, как они летают, если не машут крыльями.

– Ой, рассмешила! – воскликнул я.

– А что тут смешного? – удивилась чайка. – Разве я не права?

– Права, – пояснил я, – конечно, права, но им не нужно махать крыльями. У них совсем другой принцип полёта. Но, если честно, я и сам до конца ещё не понял, как они летают, говорят, что у них двигатели отталкиваются от воздуха и летят. Тут голову можно сломать. Но главное в том, что они летают высоко и на очень длинные расстояния. Я уже не раз на них перелетал через океан.

– Счастливый ты кот! – грустно произнесла чайка. – А мы летаем недалеко от берега. Нельзя нам далеко залетать. Мы как-то с подругой решили улететь за горизонт, говорят, там очень красиво…

– И как? – спросил я. – Понравилось?

– А что там может понравиться? – крякнула чайка. – Летели-летели, а всё одно и то же: вода, вода, вода… Так устали, что домой потом добирались два дня. Хорошо, мы можем отдыхать прямо на воде.

– Вы плаваете по морю? – удивился я. – Как утки?

– Сам ты утка, – усмехнулась чайка. – Наши перья не промокают, и мы садимся на воду отдыхать.

– Как это замечательно, – позавидовал я. – А мы, коты, сразу камнем идём на дно.

– Ты не умеешь плавать? – округлила глаза чайка.

– Немного могу, но за горизонт самостоятельно точно не заплыву.

– Тебе и необязательно это делать самому, – сделала заключение птица. – У тебя ведь корабль есть… Неплохо ты устроился: для полётов – самолёт, для заплыва – корабль.

Я рассмеялся. «Устроился». Я вкратце рассказал, что попал на это «устройство» совершенно случайно. Катерина подробно расспросила меня, как там люди живут в других городах, тех, которые находятся далеко от моря. Я рассказал ей, что там есть реки и озёра, что люди, несмотря на отсутствие морей и океанов, всё равно находят себе водоёмы для отдыха. Чайка оказалась настолько любопытной, что уснули мы нескоро. Мы ещё долго болтали, а ночью мне снились дельфины, чайки, рыбы и линия горизонта, до которой мне без корабля не добраться.

Вы знаете, меня всегда волновала одна мысль. Вот горизонт. Допустим, я добрался до него, хотя он всегда удаляется. Но представим – я на той линии, которую видел издалека, изначально. Потом мы двигаемся дальше, то есть до следующей видимой линии. И снова, и снова. В конце концов куда мы попадём? Этот вопрос не даёт мне покоя. Может, выйдем куда-то в космос? Край-то должен где-то быть? А с другой стороны, я слышал, что наша земля как футбольный мяч, только очень большой. В этом случае я не могу понять другого: люди живут по всей поверхности этого «мяча», так почему же они не падают? Ой, какие это сложные вопросы. Как жаль, что я не могу ходить в школу и там просвещаться, так хочется быть умным и образованным, знать ответы на многие вопросы. Вам, ребята, повезло, у вас есть преподаватели, учебники, школа, кружки всякие, дополнительные занятия и многое другое. А нам, котам да собакам, только и приходится валяться возле вас и слушать, о чём это вы там беседуете. А возможно, это наше преимущество – больше слушай, а не болтай.

Вы замечали, есть такие товарищи, ему что-то объясняют, а он не слушает, всё время перебивает, спорит, доказывает. Меня всегда это удивляло. Тебе двенадцать-четырнадцать лет, мама или папа тебе даёт совет. И вот этот двенадцати-четырнадцатилетний человек начинает спорить с родителями. Да погоди ты, дорогой! Послушай маму и папу внимательно. Они как минимум в три, а то и более раз больше живут на этом свете. И всё то, что они прошли в этой жизни, они испытали на себе. А тебе советуют, чтобы избежать проблем.

Помню, как Димка спорил с Татьяной Михайловной, когда та заставляла (уже не советовала, а именно заставляла) его надеть в школу шапку. Спорил минут десять, наверное, но в конце концов всё-таки надел и возбуждённый выскочил на улицу. Я в это время сидел на подоконнике и видел, как Димка вышел со двора, снял шапку и сунул её в портфель. Мама, разумеется, этого не видела. Можно было бы и забыть историю, но что случилось дальше? А дальше – Димка на следующий день не попал в школу. Как думаете, почему? Да потому что всю ночь охал и ахал, спать не дал никому. Ухо у него стреляло. Хитёр бобёр! Он в шапке, как оказалось (это я видел собственными глазами), только вышел и пришёл. Хорошо, хоть маме честно рассказал:

– Мамулечка, – корчась от боли и хватаясь за ухо, простонал наш герой, – я и в школу и из школы шёл без шапки. Может, из-за этого ухо стреляет? Ой! Ой…

– Конечно, из-за этого, – тяжело вздохнула мама, – ты думал, я от нечего делать советовала тебе надеть шапку. Весна – это очень коварное время года. Кажется, уже тепло, а стужа ещё стелется низко над землёй, дети (да и некоторые взрослые) торопятся и устраивают себе праздник весны, а потом сваливаются с простудными заболеваниями.

Димка в тот день так смешно выглядел, мама на ухо поставила ему компресс, обвязала ему голову шерстяным платком, напоила чаем и уложила спать. И он так целый день продрых. Потом ещё дня два сидел дома, мама не отпустила в школу. Вот что бывает, когда не слушаешь опытных людей. Я уже давно понял, что и родители, и учителя в школе несут своим подопечным добро и делятся с ними жизненным опытом. Разве можно отказываться от такого наследства? Конечно, нет.