— Так что шансов выжить вдвоем у нас нет, только мучения предсмертные растянутся на долгий срок, — уговариваю я себя, понимая, что совсем сейчас не молодец, пусть даже только в своих собственных глазах.

А здесь ловить нечего больше одного дня, пусть тут есть вода, только, едой совсем не пахнет, а пахнет очень плохой смертью и невыносимым пеклом. Здесь можно только терять силы, физические и моральные, час за часом и день за днем. Еще пока не ясно, какая тут ночью температура, возможно очень сильно похолодает, как только спрячется за горизонтом местное светило.

У самого из одежды комбинезон рабочий, футболка и спецовка, еще трусы есть, типа, боксеры. Хорошо, что на ногах оказались армейские удобные берцы, воду держат долго и довольно крепкие сами по себе. Кепка для работы нашлась в ящике, ее пока спрятал во внутренний карман, от лучей светила местного необходимая вещь. Разбираясь с ящиком, засунул нож столярный в потайной карманчик-невидимку под коленом на всякий случай.

Пока у меня есть реальная возможность выжить, отсидеться на площадке, дождаться, как бы это цинично не звучало, пока Марфу Никаноровну принесут в жертву. Потом, если никто больше не прилетит из подвала или еще такого же места, через полчаса нелюди соберут свой временный лагерь и уйдут восвояси.

Очень на это надеюсь, что эта кровавая ставка просто не сработает, а чуткие уши нелюдей не услышат сигнала.

И тогда наконец я вытру липкий пот со лба, сяду и заплачу, хорошо понимая, в какую безнадежную задницу я попал…

До этого момента времени на то, чтобы расслабиться и загрустить не нашлось совсем, все время какие-то движения приходится совершать, реально необходимые для выживания.

И помолюсь за старушку, чтобы она сразу попала на небеса, хотя, куда ее душа теперь может устремиться, оказавшись на чужой планете под чужим небом.

Что там в писании про такую возможность говорится — да вроде, совсем ничего.

Камланье внизу настойчиво продолжилось, как я и думал, обряд снова начался без откладывания в долгий ящик, еще и по ускоренному варианту, ибо, скоро зайдет местное светило.

Часа полтора-два до этого очень интересующего меня сейчас события осталось.

Сегодня коварное небо и неблагодарные боги прислали племени местных орков недостойную замену. За жертву двух еще вполне готовых к работе женщин — всего то одну древнюю старуху и одного чудного красивого животного, с которым смогут вволю играться дети орков.

Впрочем, судя по рассказам, кошки и коты пропадали в этом подвале довольно часто, поэтому такое животное может оказаться немного знакомо этим кочевникам. Хотя бы по рассказам, сказкам, былинам и устным народным преданиям кочевого народа без письменности.

У них это действо заменяет казино или ставки на интерес, похоже, можешь принести в жертву ненужного пленника или пленницу, потом недолго подождать, что тебе пришлют по громкому сигналу взамен жертвы местные боги.

Правда, совсем уж такими ненужными пленницы орков мне не показались, вполне еще в силе нормальной, чтобы работать на хозяев своих. Почему их приговорили к смерти — непонятно, может, вера у нелюдей такая, может, наказание за какую-то провинность?

Или просто принесли жертву богам, чтобы удача оказалась на их стороне?

Прикидывая так, я осторожно выглянул наружу за скалу и снова похолодел, который уже раз за этот бесконечно долгий и ужасный день.

Один из дозорных на страшного вида скакуне с большими зубами решил сам или получил приказ объехать курган по кругу и едет теперь по нижнему краю кургана. Еще минута и он увидит меня, прячущегося снаружи кустов.

Собравшись перепрыгнуть осторожно через кусты, я спрятался за каменную стену и посмотрел на всякий случай через них на площадку, однако, тут уже меня пробило полное отчаяние. Теперь я точно загнан в угол, мог бы за Марфу Никаноровну вступиться, ничего бы не потерял, однако, кто же знал, что все так пойдет.

Да и как вступаться с разводным ключом против копья в умелых руках — совсем безнадежное дело выходит.

За следующими от меня кустами, на краю площадки уже виднеется голова и туловище второго дозорного, мало того, через пару секунд туша гиеноконя пропихнулась сквозь кусты и оказалась на площадке.

Не такое уж и святое место оказывается этот курган для нелюдей. Вон, даже со скотиной богомерзкой сюда без проблем заехали.

Пока наездник принялся рассматривать окрестности с той стороны, откуда и появился караван, где происходит основное действо. Причем, уже в третий раз за этот час проходит, поэтому у меня есть всего несколько секунд, чтобы принять решение.

Вариант только один у меня — бежать. Вопрос — куда мне бежать?

Есть, конечно, и такой вполне возможный выбор — выйти самому на площадку, улыбаясь и протягивая руки в знак дружбы, самостоятельно сдаваясь в плен и склоняя голову перед чужой волей.

Что за этим последует — одному Богу известно и то, явно, что не нашему.

Могу и на жертвенный камень попасть, поэтому я не собираюсь сдаваться, пока хочу попробовать убежать.

Попытка — не пытка! Или все же это деяние попахивает пытками?

Теперь уже только в правую от меня сторону, прикрываясь каменной стеной и рассчитывая, что всадник, который оказался наверху, не скоро подъедет к моему краю, а второй дозорный сразу поднимется наверх, не разглядывая вторую сторону кургана.

Если получится оторваться, приближающаяся темнота может мне помочь спрятаться. Только, до темноты этой еще солидно по времени, поэтому надежда остается только на невнимательное выполнение своих обязанностей дозорными. Что тот нелюдь, который наверху уже, досмотрит действо с жертвоприношением до самого конца.

Шаткие такие надежды, честно говоря, их же послали как раз присмотреть за окрестностями сверху, сразу меня заметят, сто процентов. Однако, я уже обежал вокруг кусты, не стал смотреть, услышали мои шаги всадник со своей хищной лошадью или еще нет, забежал за вторую каменную стену и понесся вниз, стараясь лишнего не шуметь и не навернуться с довольного крутого спуска.

Я успел спуститься вниз и немного отбежать от кургана. Даже добежал до натоптанной в пыли дороги, как заметивший меня сверху всадник поднял крик, указывая рукой на меня.

В этот момент и толпа нелюдей, занятая жертвоприношением, показалась в виду с левой стороны. Из-за кургана вылетел второй дозорный, его животное довольно быстро начало разгоняться, а я понял, что убегая дальше — я только сильно устану.

Однако, делать мне больше нечего, я успел пробежать метров сто еще, прежде чем споткнулся об какую-то палку, совсем невидимую в выгоревшей траве.

Не удержавшись на ногах, я полетел кувырком, только, сразу же остановился и рванул обратно. Судя по весу, это не какой-то маленький обрубок, вполне себе нормальный дрын, чтобы попробовать постоять за себя. Раньше я бежал потому, что остался с голыми руками, не считать же газовый ключ за оружие, однако, поняв, обо что я споткнулся, сразу же передумал бегать дальше.

Это мне штука знакомая, осталось только сравнить, что мне дало посещение клуба относительно реальных боевых искусств против настоящего степного воина или нескольких воинов, кто знает, как они станут на меня нападать.

Повезло мне с тем, что оба наездника на гиеноконях не погнались прямо за мной, не дышат мне в спину кошмарными мордами, а начали окружать меня, чтобы отрезать дорогу дальше в степь. Похоже, это у них такое развлечение, иначе я бы уже получил по затылку чем-то тяжелым.

Поэтому я без проблем вернулся на пять метров назад, засунул длинный ключ в карман и поднял с травы запутавшуюся в ней хорошую жердь длиной около трех метров. Она еще оказалась отесана и похоже, что вполне могла использоваться для боя на шестах. Ну, или хозяина здесь недалеко убили, а ее не заметили.

Кажется мне, что в такой бесплодной степи никто бы не оставил валяться серьезный кусок дерева, которым можно и юрту подпереть и костер разжечь.

Получив в руки высушенную жарким светилом жердь, я крутанул ее вокруг себя, привыкая к весу и размеру. Потом сделал несколько движений, вспоминая уроки по владению шестом или той же нагинатой.