Джаил стиснула зубы, но, покосившись на Мэллори, вздохнула и выпрямилась:

– Хорошо. Я признаю, что совершила ошибку, и прошу…

– Нет-нет-нет, – покачал головой Патриарх. – Разве это раскаяние? Разве так умоляют о снисхождении? – Его губы скривились в усмешке: – Тот, кто искренне жаждет прощения, должен стоять на коленях.

Инн застыла. Глаза её потемнели от ярости, плечи напряглись. Казалось, она сейчас разорвёт наручники и мощным ударом ксинергии превратит Дарсема в груду обгорелых костей.

– Ну же, смелее, – похоже, его это забавляло. – Покажите, как вы сожалеете о содеянном. Продемонстрируйте всем своё смирение и лояльность. Убедите меня, что вы изменились и достойны второго шанса.

Ни одна из бывших офицеров не шелохнулась.

– Давайте, я жду и готов забыть всё плохое, даже то, что вы опорочили моё доброе имя и едва не устроили государственный переворот. Видите, я не злопамятен и охотно прощу вас – стоит лишь преклонить колени.

«Сделайте это, – мысленно взмолился Альн. – Забудьте про упрямство и гордость, иначе он разозлится и снова погубит вас! Сделайте это ради себя!»

– С вас снимут обвинения и вновь наделят всеми гражданскими правами. Более того, в память о ваших заслугах я даже готов вернуть вам офицерские звания.

В тягостной, напряженной тишине слышалось только взволнованное сопение первогодков и шелест ветра в сухой траве.

«Если не ради себя, – в отчаянии воззвал командор, – сделайте это ради Тессара! Ради всех нас!»

– Хочу напомнить, – с неожиданно злостью произнес Дарсем, – что я сохранил четверым вашим бойцам жизнь… и только от вас зависит, как долго она продлится!

Мэл вздрогнула. Инн прикрыла глаза. На лбу у неё выступили крошечные капельки пота. Через мгновение, не сговариваясь, даже не взглянув друг на друга, бывшие офицеры почти синхронно опустились сперва на одно колено, затем на другое, и низко склонили головы.

Патриарх с торжествующей улыбкой выслушал их сбивчивые признания. И заставил повторить громче клятву впредь ничего незаконного не совершать.

– Вот и прекрасно, – Дарсем поднялся. – Люблю, когда всё хорошо кончается. И да, – обернулся он к Блейду, – распорядитесь, чтобы завтра это было во всех новостных листках… Что же касается вас, командор, – взгляд прищуренных глаз переместился на Альна, – то меня впечатлило ваше стремление к автономии. И, поскольку я не привык оставлять без внимания подобные инициативы, даю вам шанс разобраться с захватчиками самостоятельно, своими силами. Тем более что офицерский состав Нумеры пополнился уникальным бойцом и непревзойденным стратегом, – в голосе Патриарха сквозила насмешка. – И, раз уж вы настолько цените независимость, я вышлю командующим Литории и Катана запрет на оказание вам любой помощи. Полагаю, вы прекрасно справитесь и без неё. Ну, или обратитесь за поддержкой к вашим друзьям-эмерийцам. Кстати, это мы заберём, – Дарсем указал на планшет. – Пусть инженеры изучат, нам пригодится подобная технология. Второй можете оставить себе. Кажется, он неисправен.

Один из гвардейцев сунул в руки О’Рэну разобранный передатчик.

– И напоминаю, что скоро выборы, поэтому грозящую Тессару опасность следует ликвидировать в кратчайшие сроки. А чтобы у вас был стимул, я отменил все поставки продовольствия и медикаментов на базу – до тех пор, пока проблема не будет решена. Так что, если не хотите сражаться голодными, придётся поспешить.

– А если у нас не получится? – вырвалось у Альна. Он ожидал любого исхода, но бросить две сотни эллатов в такой момент на произвол судьбы… Кошмарный сон никак не хотел заканчиваться.

Дарсем прошел мимо него и на ходу бросил через плечо:

– Тогда в следующий раз я увижу вас всех на площадке для казней.

«Слава Патриарху!» – трижды прогремело над аванпостом.

Пока высокие гости загружались в электромобиль и рассуждали о том, как выгодно подать случившееся во время предвыборной кампании, отрядам было велено оставаться на месте и ничего не предпринимать. За этим строго следили гвардейцы, поэтому никто не бросился к помилованным отступникам, не помог встать, не расстегнул наручники.

Услышав неподалеку шаги, Инн подняла голову. И увидела Скай: бывшая прима летящей походкой приблизилась к ним и бросила на землю перед Мэл её очки.

– Мне поручили передать, – сообщила она. А потом мстительно улыбнулась и наступила на них: – Поздравляю с повышением.

Инн дёрнулась вперед, пытаясь вскочить, но затёкшие ноги подвели и Скай опередила её коротким ударом под дых. Джаил рухнула на бок, тёмные волосы рассыпались, закрыли лицо. Бывшая прима отошла на шаг, свысока оглядела её и надменно фыркнула:

– Счастливо оставаться!

Когда Инн наконец поднялась, откинула назад волосы и огляделась, рядом уже никого не было.

Штаб аванпоста Нумера, два часа спустя

Он знал, что ей нужен этот звонок. Но долго не решался набрать номер, раздумывая, стоит ли рассказать правду о том, в какую передрягу они угодили, или просто успокоить, сказав, что всё обошлось. По большому-то счету, так и есть: все живы, он сохранил должность, офицеры восстановлены в звании. Об остальном он старался не думать. По крайней мере, пока.

– Рада за тебя, О’Рэн, – выслушав его, отозвалась секретарь-адъютант. Сегодня её голос был каким-то бесцветным, а нос постоянно шмыгал, словно она простудилась или недавно плакала.

– Эви, – насторожился Альн, – у тебя неприятности?

– Да, – обреченно вздохнула она. – То есть, нет, не у меня. Точнее, не только… Сегодня утром на столе у прим-маршала я случайно нашла документ, уже подписанный Патриархом. Судя по дате, новый указ вступит в силу сразу же после выборов. Ты не представляешь, что нас теперь ждёт!

Пустыня Сетта, пять часов спустя

Солус спрятался за холмы. Ночное небо темнело, погружая пустыню в сумерки. Одинокая лацина высунула голову из песка, пошевелила гибкими усиками… и тут же нырнула обратно: рядом с ней приземлился увесистый камень. Потом еще один.

Камни бросала девушка с растрепанными белыми волосами. Хватала, не глядя, те, что покрупнее, и остервенело швыряла их в невидимого врага. В темноте глаза её тускло светились красным.

– Ненавижу! – выплевывала она сквозь сдавленные рыдания. – Сдохни, мразь! Ты еще пожалеешь… обо всём, что сделал, грёбаный выродок!

Силы закончились раньше, чем камни. После очередного броска девушка покачнулась, упала на четвереньки и распласталась на остывшем песке. Несколько крон она лежала, не шевелясь, и лацина выбралась на поверхность, предвкушая поживу… но девушка шумно вдохнула, перевернулась на спину и, глядя в бездонное звёздное небо, уже спокойно пообещала:

– Ты за это поплатишься…

Где-то на полпути к Ксантру, шесть часов спустя

Электромобиль останавливался каждые два часа, чтобы его пассажиры могли немного размяться, но только сейчас кто-то додумался открыть багажник и посмотреть, как там арестант. Выглядел он не очень: похоже, во время пути его мотало туда-сюда по железному ящику и не раз приложило о стенки.

– Ребята, – скорчив жалобную мину, попросил он, – снимите наручники, а? Я всё равно никуда не денусь. А так хоть смогу ухватиться за что-нибудь и не буду болтаться из угла в угол.

Один из гвардейцев молча расстегнул замок, но, не успел пленник насладиться свободой, как ему снова сковали руки. Только на этот раз спереди.

– Спасибо и на том, – улыбнулся он и с наслаждением почесал щеку. – Слушайте, а где тут можно… эээ… сбросить балласт?

– Только не рядом с машиной! – Гвардеец огляделся: – Иди вон за те кусты. И чтобы сразу назад!

– Разумеется.

На нетвердых ногах, нарочно покачиваясь, Рэйн добрел до кустов и, мгновенно собравшись, проскользнул в самую гущу зарослей. Рывком расстегнул рубашку, приноровившись, сунул под неё руки, ощупал пальцами бок. Поморщился, обнаружив царапину, и усмехнулся: ничего, заживёт. Инн действовала в спешке, но благодаря ей он теперь сможет отправиться туда, куда велит ему сердце.