«Глядите, мужики, – хвастался он приятелям в пабе. – Вот каким подарком меня сынок побаловал. Он всегда покупает только лучшее».

Дженис отправляется на поиски наушников Майка и гадает, почему до сих пор живет с мужчиной, к которому не испытывает не то что любви – даже симпатии: то ли причина в жалости, то ли она искупает свою вину за то, что позволила отправить Саймона в школу.

Мистер Мукерджи – когда-то он играл в крикет за индийскую юниорскую сборную – останавливается и ждет свою собаку. Из деликатности он отводит взгляд от присевшего на траве животного и замечает свою соседку Дженис, танцующую в освещенном кухонном окне. Она кружится на месте, одна ее рука описывает над головой дугу. Есть что-то притягательное в этих ритмичных движениях. От Дженис мистер Мукерджи такого не ожидал. Пожалуй, ему следовало бы отвернуться, но танцующая голова и плечи – в окно больше ничего не видно – словно заворожили его. Не чувствуя зимнего холода, мистер Мукерджи стоит на лугу и улыбается.

Когда уборщица нарасхват, чаще всего она сама выбирает, на кого работать. Дженис хорошо относится ко всем своим клиентам, за одним примечательным исключением.

Перед ней большой современный дом, построенный в форме буквы «V» из сложенных друг на друга бетонных блоков. Он горделиво раскинулся на участке земли, который раньше был частью территории одного из относительно новых колледжей. Этот дом напоминает Дженис крупного мужчину, расставившего ноги, чтобы занимать больше места, чем нужно, хотя это и невежливо. Под ногами Дженис хрустит бразильский гравий, и ее охватывает причудливая смесь страха и радостного предвкушения.

Дверь открывает хозяйка. Ключ от этого дома Дженис не доверяют. Перед ней стоит импозантная женщина лет пятидесяти с небольшим. Одета она в одно из собственных творений – темно-синее платье-пальто. Ткань тут и там рассекают латунные молнии цвета мочи. Там, где молнии расстегнуты, виден шелк с узором из неоновых лошадиных голов. Каждую неделю хозяйка встречает Дженис в новом платье-пальто: она разработала целую коллекцию, которую продает в основном своим подругам. А в свободное время эта женщина любит заниматься благотворительностью – «успешные люди должны делиться с ближними». Для этого она собирает у себя дома сотрудников различных благотворительных организаций и делится с ними своей житейской мудростью. «Мой опыт бесценен. Если перевести его в деньги, он будет стоить тысячи. Нет, серьезно». Время от времени она жертвует нуждающимся платье-пальто. В такие моменты Дженис старается держаться поблизости исключительно ради того, чтобы увидеть лица собравшихся благотворителей.

У этой женщины есть имя, но для Дженис она навсегда останется миссис АгаАгаАга. Это свое «ага» она повторяет, разговаривая по телефону, болтая с подругами и делясь мудростью с работниками благотворительной организации, которую почтила вниманием в этом месяце. Наверное, таким образом хозяйка хочет сказать «да», но одного «ага» ей мало, без трех никак не обойтись.

Муж миссис АгаАгаАга тоже работает дома. Насколько известно Дженис, он сделал успешную карьеру в Сити, заработал целое состояние и потратил часть его на строительство архитектурного кошмара, который эта пара называет домом. Здесь много пустого пространства и сверкающих гладких поверхностей. Казалось бы, Дженис грех жаловаться. Дом, конечно, велик, но наводить здесь порядок легко. В задней части расположен большой куб, который муж хозяйки использует в качестве кабинета. Если Дженис во время уборки пытается проникнуть в эту часть дома по распоряжению миссис АгаАгаАга, муж, не поднимая головы, машет листом бумаги, или папкой, или рукой и рявкает: «Нет, только не сейчас!» Выходит, миссис АгаАгаАга замужем за мистером НетТолькоНеСейчас. Дженис подозревает, что именно из-за него у пары нет детей.

Миссис АгаАгаАга хорошо платит Дженис за работу. Хозяйка не кричит на нее и не оставляет кастрюли, унитазы, ванные и духовки в таком омерзительном состоянии, что к ним подступиться страшно. Однако эта женщина повинна в двух серьезных прегрешениях, которые Дженис не может ей простить. Одна из немногих вещей на кухне, которым позволено стоять на столешнице, – это чудо современной техники – итальянская кофемашина. Настоящее произведение искусства. В обязанности Дженис входит разбирать и мыть ее, но уборщицу ни разу не пригласили отведать кофе, который варит этот замечательный аппарат. В кухонном шкафчике над кофе-машиной стоит банка растворимого кофе собственного бренда супермаркета «Теско» – специально для Дженис. По ее наблюдениям, а наблюдала она внимательно, это единственный продукт, который миссис АгаАгаАга покупает в «Теско».

Второе прегрешение: хозяйка обращается к Дженис «миссис Пи». Дженис на это разрешения не давала, а впрочем, она в любом случае не решилась бы возразить. А теперь уже поздно. У себя в голове Дженис может критиковать миссис АгаАгаАга сколько угодно, однако она слишком робкая, чтобы высказать хотя бы часть своих претензий хозяйке в лицо.

Вот поэтому у миссис АгаАгаАга и нет истории. Дженис из принципа проявляет к хозяйке ровно столько интереса, сколько требует работа, а в драгоценную библиотеку в ее голове миссис АгаАгаАга вход закрыт. Дженис хранит в памяти лишь один случай. На полноценную историю он не тянет, зато, как кажется Дженис, в этом эпизоде вся миссис АгаАгаАга.

В дом пришла группа сборщиков средств для детского благотворительного фонда. Миссис АгаАгаАга организовала для них мероприятие по тимбилдингу. Для упражнения нужно было представить, будто их носит по морским волнам в утлой лодчонке. На листах бумаги были перечислены их воображаемые товарищи по несчастью, среди которых присутствовали филантропы, борцы за права детей, сами дети (разного возраста) и несколько менее приятных персонажей, в том числе политиков и журналистов. Лодка шла ко дну, и смысл упражнения заключался в том, чтобы выбрать, кого из пассажиров, включая сотрудников фонда и миссис АгаАгаАга, пощадить, а кого выбросить за борт.

Никто не хотел говорить первым, и вот наконец миниатюрная темноволосая девушка из фонда робко предложила упростить дело и сразу снять с рассмотрения детей. Тогда останется только решить, кем из взрослых придется пожертвовать. Миссис АгаАгаАга тут же встряла с возражениями: «С какой стати? По-вашему, моя жизнь значит меньше, чем жизнь ребенка?» Дальше она продолжала в том же духе. К концу упражнения миссис АгаАгаАга побросала за борт кучу народу, не пощадив и воображаемого ребенка, больного муковисцидозом: «Он бы все равно долго не протянул».

У Дженис потеплело на сердце, когда миниатюрная темноволосая девушка прыгнула из лодки за ребенком. Но миссис АгаАгаАга такой поворот событий не устроил. «Это не по правилам. В море бросаться нельзя. Все должно быть правдоподобно, а так никто бы не поступил». Но девушка категорически отказалась возвращаться на борт. Дженис не знала, что ею руководило: то ли она просто готова была на все, лишь бы не плыть в одной лодке с миссис АгаАгаАга, то ли искренне верила, что посторонний человек способен пожертвовать собой ради ребенка. Дженис надеялась, что второй вариант ближе к истине, и, когда ей велели принести еще кофе, положила девушке побольше шоколадного печенья.

Сегодня Дженис убирает, а миссис АгаАгаАга крутится поблизости. Обычно хозяйка так себя не ведет, и Дженис нервирует ее присутствие. Она чувствует себя не в своей тарелке. Миссис АгаАгаАга рассказывает о том, чем занималась на этой неделе и на какой спектакль ходила. Она разговаривает с Дженис, будто с женщиной, которая тоже регулярно ходит в театр или даже пьет капучино, сваренный кофемашиной. К такому Дженис не привыкла. Хозяйка болтает без умолку, а Дженис не знает, куда деваться от смущения, и считает каждый круг, который описывает на деревянном полу шваброй особой модели с длинной ручкой (и, конечно же, без кашемировых волокон не обошлось). Дженис решает: если миссис АгаАгаАга последует примеру Майка и тоже спросит, как прошел ее день, она просто возьмет пальто и уйдет.