Я понимала это, но желание получить лакомый кусочек был для меня важнее, нежели чужие терзания и семейное счастье. Он был идеальным вариантом – примани к себе, шантажируй стыдом, и он будет твоим рабом у самых ног. Нет, семью разрушать я не хотела – мне не нужен был этот молодящийся мужичок. Мне нужна была власть над ним. А если есть власть, есть и деньги.

Я начала провоцировать его. Поскольку мы часто с ним путешествовали, то я была завсегдатаем отелей. Мне предоставлялся номер в одной из гостиниц Виктора. После встреч я стала приглашать его к себе в номер под предлогом выпить шампанского в честь удачных сделок. Он не отнекивался, ибо знал, что я буду дразнить его старичком, который рано ложится спать.

В моём номере я могла специально вылить на грудь шампанское, оголить плечо, иногда я якобы разливала шампанское на его брюки в области паха. Естественно я сразу же кидалась многозначительно и усердно вытирать эту область. Он желал меня, но боялся. Поначалу он быстро покидал мой номер, краснея и тараторя, что ему надо сделать кое-какой звонок. Ему нужно было время.

Через несколько месяцев Виктор уже не так боялся моего упорства. Когда я поняла, что он уже готов, стала притворяться, будто я хочу провести с ним время, но так устала, что срочно нуждаюсь в быстром душе. Просила его подождать меня, а сама бежала в душ и якобы забывала прикрыть дверь, чтобы он мог видеть меня обнаженную.

Я чувствовала его виноватый, но, в то же время, вожделенный взгляд. Он не мог отвести взгляд. Я принимала душ, специально не поворачиваясь к нему, чтобы не спугнуть своего зверька. Но спустя несколько недель таких манипуляций я всё же повернулась, он не успел отвести взгляд.

Как же он тогда был смешон! Припавший к двери, будто провинившийся мальчишка в теле взрослого дядьки. Я улыбнулась ему и игриво сказала, какой он проказник. Тогда он меня попросил разрешения смотреть на меня обнажённую. На большее Виктор пока не мог пойти.

Даже эта, казалось бы, незначительная победа, смогла немного проспонсировать меня. Он начал дарить мне подарки, давать деньги на расходы, а в его отелях я всегда могла бесплатно поселиться в любом номере как почётный гость, даже если я путешествовала без него.

Его любовь ко мне была стыдлива и, в то же время, невинна. Позже Виктор признался, что раньше, когда его с женой объединяло лишь совместная жизнь длинною в шесть лет, он часто посещал вместе с ней нудистский пляж. Только там он чувствовал себя по настоящему свободным, счастливым и молодым.

Позже жена забеременела первой дочкой и пережила тяжелые роды. Она стала стесняться своих растяжек, немного обвисшей груди и слегка раздавшейся талии. Виктор не видел в ней ничего отвратительного – жена была ему по-прежнему желанна, однако рамки, которые установила она сама себе, постепенно начали затухать бушующую страсть.

Женщина больше не посещала такие пляжи, а Виктор не мог ходить в такие места один, потому ему пришлось бросить своё любимое занятие.

Когда он мне это поведал, я поняла, что это был скромный намёк на вопрос «Можно и я буду голым?» Я поняла, что, если я откажу, то навсегда раню этого добродушного человека. Его тело было загорелым, в некоторых местах покрытым старческими рыжевато-коричневыми пигментными пятнами. Голым он смотрелся нелепо и комично, но вслух я сказала, что он выглядит отлично для своих лет. Глаза Виктора вмиг обрели счастье и долгожданную свободу – он снова чувствовал себя молодым. Для меня же он оставался добродушным стареющим мужчиной.

Всё это продолжалось около полугода. Всё было замечательно, пока у жены не обнаружили рак. Вмиг Виктор осунулся. От прежнего счастливого добряка не осталось ни следа. В болезни жены он начал винить себя. Я уже морально была готова к тому, что он скажет мне однажды, и это случилось достаточно быстро – он предложил разойтись мирно. Я буду по-прежнему почётной гостьей в его отелях, однако ничего более связывать нас не будет.

Я была спокойна, ибо во время очередного одинокого путешествия, в холле его отеля я познакомилась с Робертом. Он был дерзок, богат и чертовски хорош собой. Его я добивалась не один вечер, совмещая невинное соблазнение Виктора и весёлые вечеринки в компании этого юноши, которому повезло родиться в весьма влиятельной семье.

Я приняла достойно предложение Виктора, поцеловала на прощание в макушку и сразу же уехала в аэропорт, чтобы полететь в Лондон, где учился Роберт.

Несмотря на ангельскую внешность и двадцатилетний возраст, Роберт был сущим дьяволом, который впитал в себя всевозможные пороки. Студент шиковал за счет своего отца – русской влиятельной личности. С матерью связь не поддерживалась ещё с детства.

С ним я встретилась чисто случайно, но что-то подсказало, что стоит ухватиться за этого юнца как можно сильнее. Он сам ничего, естественно, не имел, однако, у него есть влиятельный и очень богатый отец. А это уже аргумент, чтобы рискнуть. К тому же Роберт молод и красив, знает вкус жизни и развлечений, а это разительно отличалось от меланхоличного стареющего Виктора с его дряблым и некрасивым телом.

Я надеялась на роль опытной дамы, которая будет обучать юношу всем прелестям любви, но недооценила развитость мальчишки. Видимо, мои представления отличались от действительности.

Скажем так, я бесплатно поселилась в отеле Виктора в Лондоне и предалась разгульному образу жизни. Денег было достаточно, как я думала, однако опять я не учла того, что жизнь в Лондоне дороже, нежели в Болгарии, где в последнее время Виктор встречался со своими партнёрами.

Кокаин, экстази, алкоголь и многочисленные оргии – Роберт знал толк в веселии. Иногда я наблюдала за ним, во время припадка экстаза. Нечто дьяволическое и безумное присутствовало в его выражении лица. Забавно, учитывая, что чуть ранее, я описала его юношей с ангельской внешностью.

К счастью, мне удалось пробиться из роли одной из «прислужниц» в госпожу, которая наравне с ним могла в истерическом припадке бить хлыстом обнажённых, опьянённых всевозможными психотропами, людей.

Так прошло три года. Моё лицо начало отекать от бесконечных бессонных ночей, потому частенько я прибегала к помощи спасительных уколов красоты. Роберт говорил, что такие «преображения» мне вовсе не идут. Ещё он нежно называл меня «Рокси-фокси» из-за моих рыжих волос.

Он учтиво представлял меня на вечеринках сестрёнкой, однако такой «титул» не мешал предаваться со мной (или несколькими другими личностями одновременно) утехам, неположенным между родственниками.

Последний год я пыталась выживать, но не показывать своей бедности. Деньги Виктора я и так тратила очень и очень бережно, но три года есть три года, и деньги эти кончились. Приходилось одалживать у некоторых посетителей вечеринок Роберта на бессрочный срок. Я была красива, очаровательна, развратна, но бедна. К тому же по уши в долгах.

Роберт был скуп на подарки, однако средств на наркотики он не жалел. Эту дурь я употребляла редко, ибо понимала, что если я подсяду, как и многие, на это, то от былой красоты ничего не останется, а долги будут расти стремительно и безвозвратно.

Я уже перестала надеяться на то, что однажды познакомлюсь с отцом Роберта. Но, видимо, волею судеб, удача улыбнулась мне. В тот злополучный вечер я сидела на софе и выпивала, пока, по другую сторону софы, Роберт нелепо развлекался с какой-то девушкой. Привычное уже к тому времени зрелище. Нелепое, смешное и безобразное.

Когда всё было закончено, он потянулся к столику и вдохнул дорожку кокаина:

– Может хватит на сегодня? Сегодня очень часто употребляешь, – усмехнулась я тогда над сгорбленным над столиком обнажённым телом Роберта.

– Спокойно, сестрёнка, всё в порядке, – Роберт полез ко мне и повис, пытаясь меня страстно поцеловать, однако получилось так, что он просто облизал моё лицо. Я посмеялась с этого, а потом вскрикнула. Несмотря на лиловое освещение, я видела, как Роберт стал бледнеть. Он окончательно на мне повис, стал хрипеть, а затем и те слабые хрипы стихли, а чуть позже он стал трястись: