Молодость, молодость, молодость. Как мы не ценим её. Дар, который заставляет верить, что будет с нами вечно. Обманчивая, сладостная иллюзия. Пока молода, ты прекрасна, свежа, полна энергии и душевных сил. Ты востребована, и, если повезёт, любима. Почему в этом случае так это хорошо? Тем, кто в тебя влюблён, можно управлять для своих целей.

Пока ты молода, ты можешь строить свою жизнь так, чтобы в будущем не думать ни о чём. Но многие девушки тратят свой бесценный дар на мирской институт и замужество. А что их ждёт потом дальше?

Скромная работа, рождение ребёнка, ипотека и, скорее всего, развод, жизнь от зарплаты до зарплаты, ожидание алиментов, вечная усталость, нужда и серость. Как глупы женщины, когда познают любовь!

Моя мать была ярчайшим примером. Когда она осознала, что потеряла свой звёздный час, она уже была разведена, жила со своей мамой и растила меня. Она часто мне повторяла свою мудрость прожитых лет, которая никак не схожа с тем понятием, что нам, девушкам, втолковывают со всех сторон.

Никаких поступлений – это всё трата времени. Никаких поисков своего счастья для создания семьи – все мужчины всё равно рано или поздно уходят, а женщина расплачивается за все ошибки. Никаких детей до тридцати пяти лет – их всегда можно успеть нарожать, а вот построить своё будущее и так не просто, а с детьми вообще нереально. Не влюбляйся.

Быть может потому я уже с самого маленького возраста знала, чего хочу. На все вопросы в школе я отвечала, что не хочу поступать в институт, замуж и детей. Учительница лишь ехидно усмехалась, будто этим действием говорила: «Все вы, дети, так говорите, а потом…». Меня раздражала её усмешка, потому я вскоре добавила к своему утверждению: «Я хочу в этой жизни добиться большего, нежели вы».

Тогда впервые вызвали в школу мою маму. Я осталась после уроков в классе с учительницей в наказание. Она мне говорила, что я очень плохая девочка, что я неправильно мыслю. И много чего ещё.

Я не слушала её, лишь наблюдала за её желтоватыми зубами, усыпанными мелкими морщинами рот, на дешёвую розовую помаду с перламутром. Затем на перламутровые серебристые тени и прокрашенные реденькие ресницы. Её волосы были высоко зачесаны. Раньше, она, видимо, красилась в светло-русый цвет дешёвенькой краской, который придавал её лицу и без того усталый вид, а теперь ещё, забросив это дело, её желтоватые волосы смешались с грязно-седым оттенком. Мда, и эта женщина меня ещё чему-то учила. ОНА мне говорила, как жить.

Её вид говорил о скромной жизни, усталости и однообразии. Не думаю, что она действительно правильно пользовалась своим богатым ресурсом в молодости. Может быть она раньше и была хорошенькой, но всю свою энергию она бездумно растратила на учёбу, замужество и работу в одном месте учителем начальных классов.

Когда в класс вошла моя мама, в глазах учительницы я прочитала удивление и…мимолетную зависть. Конечно, моя мама тщательно ухаживала за собой, однако она это делала уже для себя. Она не искала мужчину, так как понимала, что несмотря на свой внешний лоск, цифры в паспорте и маленькая я быстро отпугнут потенциального ухажёра.

Учительница пыталась хоть как-то объясниться маме, что я сказала, однако все попытки были никчемны. Она боялась мою маму. Что-то её подавляло при виде моей мамы. Какая-то сила, необъяснимая энергия, притягательная красота и устрашающая власть над своей судьбой.

Именно тогда я поняла, что мама абсолютно во всём права.

Когда я повзрослела, то заметила, что приобрела все лучшие черты своей матери. У меня не было тех самых отвратительных подростковых сюрпризов в виде прыщей и прочей гадости. У меня сразу появилась прекрасная мордашка, обещающая превратиться из миловидной красотки в даму с изящными скулами и фарфоровой кожей. Потому я имела полное право на высокомерное отношение ко всем своим одноклассникам.

Уже тогда все мальчишки пытались понравиться мне, а я принимала их подарки и ухаживания, но ничего не давала взамен. Максимум – улыбка, и то, высокомерная, указывая мальчишке место под моими очаровательными маленькими ножками в небольших каблучках.

Я хотела большего, нежели скромные походы в парк с одноклассниками, которые ничего не могли дать, кроме неловких ужимок своими потными от волнения ладонями. Парни обижались, а девушки шипели от зависти «Стерва».

Друзей и, тем более, подруг у меня не было. Единственный предмет, который я зубрила, был английский. У меня было несколько репетиторов по этому предмету. Остальные предметы моя мама, да и я, считали бесполезными. Иногда могла прочитать что-то из классики, чтобы в будущем блистать своим интеллектом перед будущими потенциальными жертвами.

Ах да, ещё архитектура, история, география и искусство. Но это всё было вкупе. Важным предметом был для меня английский. Мама копила средства на вынужденное поступление и поездку за границей в будущем для меня. На поступление настояла бабушка. Всё-таки мы жили в её квартире и были немного зависимы от неё.

Нам пришлось согласиться на это, тогда мой выбор пал на лингвистический университет, чтобы обогащать свои знания по иностранному языку, да и, возможно, получить шанс уехать за границу.

Поступила я легко, на зависть некоторым страшненьким одноклассницам, которые мечтали о поступлении, но и этого им не удалось. А я, в честь этого события, как становления начала осуществления своей цели, поменяла официально своё имя с Оксаны на Роксану, чтобы быстрее в будущем слиться с моим высшим обществом за границей.

В университете я нашла единомышленников. Несмотря на то, что некоторые девушки выглядели вызывающе, я уважала их. Хоть у кого-то есть голова на плечах! Немного поработать со стилем и всё, готово.

С ними я опасалась общаться – взгляд их был голодным и хищным, говорящий о том, что они не потерпят конкуренции. Потому я общалась с «безопасными», как мне показалось, людьми.

Нас было трое. Я, как главный вдохновитель, не очень активная Ира, которая была в отношениях с одноклассником её отца и Лена – блондинка с вечно боевым настроением.

У Иры была связь между нами и тем миром, в который мы желали попасть больше всего на свете – в мир роскоши и вседозволенности. Часто я и Лена выпытывали у Иры куда на этот раз поедет её любимый и возможно ли нам всем добыть билеты. Ира неохотно говорила обо всём этом – она не любила вечеринки, но вынуждена была сопровождать своего мужчину.

Нам же от этого было весело. Мы были постоянными приглашёнными гостями на светских вечеринках. Несмотря на то, что мы были молоды и, в своё время, весьма наивны, мы не ложились в постель с кем попало, сколько бы нас ни пытались развести сыновья олигархов. Мы искали свою надёжную жертву с целью продать себя подороже, а молодая девственница была желанным кусочком для любителей чего-то посвежее.

Одногруппники язвили по поводу нашей компании. Мы намеренно не реагировали на это, потому как понимали, что так они показывают свою обиду, что не могут заполучить нас, поскольку были всего лишь обычными студентами без денег. Однажды я так и ответила одному из «сатиров», на что он покраснел и неожиданно начал нас оскорблять, называя шлюхами и продажными тварями. Я до сих пор уверена, что он тогда разозлился из-за того, что понимал – я была чертовски права.

Первый год мы так и проводили в вечеринках, а затем случилось ужасное – Ира забеременела и вышла замуж. Она выпросила академический отпуск, а затем мы узнали, что вскоре она и вовсе забрала документы из университета и переехала с мужем в Хорватию. Мы с Ирой были вне себя от гнева. Мало того, что нам она ничего не сказала про переезд, так ещё и на свадьбу не пригласила! Ведь это столько возможностей с кем-нибудь познакомиться из круга общения её мужа!

Замужество, беременность и переезд Иры нам закрывал доступ ко всем светским вечеринкам. За тот год «скитаний», что нам обеспечивала Ира, мы всё искали подходящую партию и отказывали всем, в итоге не обрели ни одного самостоятельного знакомого. Несмотря на то, что Ира была тихой занудой, мечтающая скорее стать матерью, она добывала нам вход в прекрасную жизнь – теперь путь нам был закрыт.