– Бедный Ретт, как долго ему пришлось тебя ждать и как трудно было бороться со своей любовью все те годы, пока ты была рядом и не принадлежала ему.

– Да, он любил меня с первой нашей встречи, но я узнала об этом только много лет спустя.

– Он признался тебе в любви, когда делал предложение?

– Нет, даже тогда он не признался.

Розмари засмеялась.

– Я узнаю Ретта. Мама говорила, что он никогда не показывал своих слабостей, а любовь он, очевидно, считал проявлением слабости. Уж кому он сполна признавался в любви, так это Бонни. Среди всех своих знакомых я не знала мужчины, который бы так любил свою дочь. Когда он привозил ее к нам в гости… Боже мой, прости меня, Скарлетт, какая же я безмозглая, словно забыла с кем говорю об этом! Прости меня, ради бога!

Розмари вскочила с кресла и кинулась к Скарлетт. Она обняла ее за плечи. Скарлетт накрыла своими ладонями ее руки.

– Ничего, Розмари, ничего.

Ночь Скарлетт провела в спальне Ретта. Она лежала на его широкой кровати, перебирая события минувшего дня и к своему удивлению довольно быстро уснула.

На следующий день миссис Элеонора и Розмари водили ее по чарльстонским магазинам. Их было много, сосредоточенных в основном на Кинг- Стрит. Народу было тоже много. Основная масса богатых покупателей состояла из янки, аккупировавших город. Везде стояли их экипажи.

Товары в магазинах были разнообразные, от самых простых до изысканных. Скарлетт внимательно рассматривала новенькие витрины и интерьеры магазинов, стараясь увезти с собой как можно больше информации. Она присматривалась к тому, что покупают новоиспеченные чарльстонские дамы – северянки, чтобы в своем новом магазине учитывать их спрос, ведь у них в руках теперь был сосредоточен основной капитал, хотя в последние годы на арену преуспевания выходили и южане, заимевшие капиталец подобно ей самой.

В планы Скарлетт не входило что-либо покупать в Чарльстоне, но, чтобы не обидеть услужливых дам, она приобрела туфли для Эллы и рубашку для Уэйда.

Когда они выходили из галантерейного магазина, им повстречался мужчина лет сорока, приятной наружности. Он держал за руку девочку – прекрасное белокурое создание с голубыми глазами.

Мужчина снял шляпу и почтительно поклонился дамам. Розмари смущенно улыбнулась, отвечая на его приветствие, а миссис Элеонора представила ему Скарлетт.

– Мистер Саймер, это моя невестка, Скарлетт, жена Ретта. А это наш сосед, Джонни Саймер и его очаровательная дочурка Кетлин.

– Очень приятно, миссис Батлер – сказал Джонни Саймер и поцеловал Скарлетт руку. Вы впервые в Чарльстоне?

– Нет, у меня здесь живут родственники по линии мамы, и я бывала здесь раньше.

– Миссис Элеонора, я приглашаю Вас в субботу на обед вместе с мисс Розмари и миссис Скарлетт, разумеется. Я уже послал Вам приглашение сегодня утром.

– Спасибо, Джонни, мы с Розмари непременно будем, только вот Скарлетт к этому времени уже уедет в Атланту.

– Что ж, мне очень жаль, миссис Батлер, надеюсь, что Вы примите мое приглашение в следующий раз, когда будете в наших краях. Я буду рад Вас видеть.

Скарлетт очаровательно улыбнулась и поблагодарила его за приглашение.

Саймер откланялся и, взяв дочь за руку, вошел в магазин.

– Бедняга, два года назад у него умерла жена и он теперь один воспитывает свою девочку – сообщила миссис Элеонора.

– А что с ней случилось? – спросила Скарлетт.

– Никто толком ничего не знает, она была болезненной женщиной и все как-то чахла, и чахла, а потом совсем слегла. Сколько денег он потратил на докторов, одному Богу известно, но, увы, они не смогли ей помочь.

– Люсси, Люсси, миссис Маргарет!

Радостный возглас Розмари прервал Элеонору Батлер. На ее зов обернулись две дамы, проходившие мимо, молодая девушка и ее мать, миловидная женщина лет пятидесяти. Дамы поздоровались с миссис Элеонорой и Розмари, а потом вопросительно посмотрели на Скарлетт.

– Познакомьтесь, это наша сноха, Скарлетт, жена Ретта- представила ее Розмари.

– А это Люсси и миссис Маргарет Нуртон, наши давние знакомые.

Скарлетт поклонилась. Молодая леди отвесила ей небрежный поклон, а в глазах ее читалось открытое презрение к жене Ретта Батлера, мерзавца и спекулянта, с которым не станет знаться ни одна порядочная женщина.

Скарлетт внутренне вся ощетинилась, но сумела скрыть свои чувства под маской сдержанной любезности.

Миссис Маргарет, взрослая женщина, из уважения к матери Ретта и их старой дружбе, не позволила себе взглянуть так на Скарлетт, а эта маленькая, безмозглая дурочка, строящая из себя великосветскую леди, посчитала унизительным быть представленной жене Ретта Батлера.

Сколько людей в Атланте смотрели на нее вот так же, черт возьми, и здесь начинается то же самое! Да, не очень – то дружелюбно примет тебя Чарльстон, Ретт Батлер, если ты всерьез задумаешь здесь остаться – подумала она. – Неужели Ретт будет «менять свои пятна» и вновь завоевывать Чарльстон? Она не сомневалась, что со временем ему удастся это сделать, поставь он себе такую цель, но Ретт никогда не делал таких вещей ради себя самого. А почему ради себя? Ведь он очень любит свою мать и сестру, ради них и будет стараться. – С грустью ответила Скарлетт сама себе.

Распрощавшись с дамами, они направились к дому, а миссис Элеонора сообщила Скарлетт, что Нуртон одна из самых знатных семей Чарльстона и их давние друзья.

В пятницу тетушка Полин пришла попрощаться со Скарлетт. Она выглядела утомленной, видно провела бессонную ночь – подумала Скарлетт. – Да, трудновато теперь придется ей одной. Ведь они прожили с тетей Евлалией вместе больше десяти лет в Чарльстоне, с тех пор как у тети Полин умер муж и она переехала к одинокой сестре со своей отчужденной плантации.

Незавидная судьба сложилась у обеих ее тетушек. Обе они к старости оказались одинокими, обе схоронили мужей, а тетя Евлалия еще и детей. Сначала она потеряла полугодовалого сына, который скончался от пневмонии, а через год у нее родилась мертвая девочка. После этого тетя Евлалия больше не рожала детей, слишком велика была боль пережитых потерь, да и врачи не рекомендовали ей этого делать, ссылаясь на слабое здоровье.

У тети Полин вообще никогда не было детей. Причины Скарлетт не знала, но интуитивно подозревала в этом несостоятельность ее тщедушного мужа, – мистера Керри. Он всегда был болезненным человеком, с воспаленными глазами и приступами затяжного кашля. Он вечно мерз и кутался в плед и большую часть времени проводил в кресле-качалке у камина.

Может на время пригласить тетушку к себе? – Мелькнула мысль у Скарлетт, но она тут же отогнала ее прочь. – Тетушка Полин такая дотошная, она будет во все совать нос, и, не дай бог, еще что-то заподозрит про их отношения с Реттом.

После обеда тетушка немного приободрилась и отбыла к себе. Скарлетт же с облегчением вздохнула, сняв с себя тяжелый груз сочувствия.

Вечером Розмари хлопотала по дому, давая распоряжения слугам, а миссис Элеонора вела беседу со Скарлетт в гостиной. Старая леди рассказала ей по секрету, что их сосед, Саймер ухаживает за Розмари и у него, судя по всему, серьезные намерения. Розмари вроде бы отвечает ему взаимностью, но бывает уж очень застенчива порой.

Миссис Элеонора радовалась за свою дочь и с нетерпением ждала помолвки. Розмари было за

тридцать и другого случая выйти замуж ей уже могло не представится.

– Скарлетт, меня интересует один вопрос, который я до сих пор не решалась тебе задать – сказала Элеонора Батлер, вдруг переменив тему разговора.

У Скарлетт застучало в висках.

– Вот оно! Миссис Элеонора что-то знает!

– Я слушаю Вас – сказала она, пытаясь подавить возникшее напряжение.

– Почему ты никогда не приезжала к нам вместе с Реттом? Это что, случайное стечение обстоятельств, или ты по какой-то причине не хотела общаться с нами? Может ты сердишься за прошлое, ну, словом, за то, что Ретт был отвергнут семьей?

– Ну, что Вы, миссис Элеонора, да как Вы могли подумать такое!