Психос встал и грациозно поднял руку, откинув ладонь чуть в сторону. Эрис с неприязнью подумала, что он, наверное, любуется каждым своим движением.

– Лидер партии оппонентов хочет дать реплику. Выступающий решает, – проскрипел Хранитель. Несмотря на слепоту, он всегда знал, что происходит в зале. Не иначе как определял на слух по шелесту складок на тогах.

– Извини, Психос, я хочу закончить. Все реплики после.

Психос демонстративно пожал плечами и сел, снова перешептываясь с товарищами.

– Так вот. Много лет я искала то, во что никто больше не верил. Только я и только моя мама… Много лет провела в подземельях Эреба, полных ужасных тварей и древних ловушек, каждую ночь засыпая с мыслью о том, что могу больше не проснуться… Через вершины гор и их глубины пробилась к Северному океану, покрытому такой горой льда, что вершина ее теряется в небесах, окутанная темными облаками, из которых бьют молнии… Голодала по нескольку дней, лишь бы сэкономить крохи Архэ, которые долгим трудом, как росу с листьев, собирала неделями и месяцами… Вам, не прожившим ни одного дня своей сытой жизни вдали от Наоса, этого не понять.

Эрис сделала паузу, ощущая невероятный прилив сил и возбуждения. Это был момент ее торжества. Слушатели тоже притихли, ощущая заложенную в интонации Эрис пружину, готовую вот- вот с щелчком разжаться.

– И я нашла кое- что. Нашла прорыв, созданный Темным Архэ.

Партия синих взорвалась аплодисментами и криками поддержки. Красные сидели настороженные, напряженные, но старались изображать насмешки.

– Пока мы слышим только болтовню! – крикнул кто- то из них. – Предъяви доказательства!

– За прерывание выступающего в соответствии с параграфом тридцать шесть я изгоняю крайнего члена списка партии консерваторов, – стукнул посохом Хранитель.

Один из красных покинул зал, остальные понизили голос до шепота, который все равно сливался в ощутимый гул.

– Доказательства… – усмехнулась Эрис. – Конечно я покажу доказательства.

Эрис достала из- под полы темно- фиолетовый кристалл и подняла над головой.

Внутри кристалла разгорелся свет.

– Эрис, магия внутри города строго запрещена, – напомнил Хранитель, предостерегающе подняв посох.

– Это Проектор, Хранитель, – спокойно ответила Эрис. – Согласно презумпции Эгилая, юридически проекции не считаются магией, поскольку лишь воспроизводят заложенные в них световые последовательности, а не преобразуют Архэ непосредственно.

Хранитель задумчиво погладил бороду, погрузившись куда- то в глубины памяти. Наконец, он кивнул.

– Все верно. Можешь продолжать.

Эрис снова подняла кристалл над головой. Он разгорелся ярким фиолетовым светом, отблески забегали по лицам архонтов, по холодному мрамору зала. Они вращались все быстрее и быстрее, сходясь к центру и складываясь во все более четкое объемное изображение.

Вскоре все смогли различить Эрис, стоящую на краю высокого ледяного обрыва. Ее усталое лицо покрыто грязью, на кончиках ресниц блестит иней, одежда изорвана. В руках она держит разгорающийся фиолетовый кристалл.

Угол изображения меняется, и становится видно, что Эрис стоит на краю циклопического кратера. Его обугленные склоны покрыты головешками тлеющих деревьев, торчащих из- под земли, будто скрюченные пальцы покойников. То тут, то там зеленеют лужи мутной жижи, образовавшиеся от мгновенно растаявшего льда, подледного мха и грибниц.

А в центре этого дымящегося кратера пульсировало ОНО.

Огромное бесформенное нечто. Ухватить взглядом его очертания было почти невозможно. Оно ускользало на периферию зрения, как кусок мыла из мокрых рук. Можно было лишь ощутить его всепоглощающую тотальную черноту, пробивающуюся даже сквозь проекцию, заставляя зрителей ощутить неприятный холодок, бегущий по спине.

Внезапно чернота стала пульсировать все сильнее и сильнее. Она рвалась и надрывалась, как мощное бычье сердце. Чернота росла и росла в размерах, вбирая в себя воду из луж и редкие деревца, которые тут же гнили и разлагались с огромной скоростью. Из- под земли вылезали белесые черви и расползались в разные стороны от черноты.

И вдруг она с громким хлопком открылась. Изнутри будто пахнуло сырым гнилостным воздухом, могильным духом, что явственно ощутили архонты, находящиеся за тысячи переходов и десятки дней от того, что лицезрели перед собой.

Из черноты вылезла костлявая слизкая рука размером с высокое дерево. Нащупала мягкую почву, впившись в нее когтистыми пальцами. А затем, оперевшись на нее, из черноты появилось жуткое в своей нелепости существо: огромная плешивая голова со светящимися желтыми глазами переходила в суставы костлявой руки.

Огромная голова на огромной руке, как цапля из ночного кошмара, вылезла из портала, с хрустом распрямилась и стала неспешно оглядывать окрестности. Внезапно голова резко повернулась прямо в сторону Эрис. Кошмарные светящиеся желтые глаза заполонили все изображение…

Кристалл погас.

В темном зале повисла тишина.

– Они уже здесь. В нашем мире. И виной всему – наша неуемная жадность, алчность, жажда роскоши и богатства, заставляющая черпать все больше и больше Архэ, не думая о будущем, не заботясь о балансе… Вот и расплата. Действовать нужно немедленно. Об этом должны знать все, и не только в Махейском союзе, но и в Темном княжестве и Империи Тэнно. Это касается каждого живого существа на этой планете. Поэтому я созываю Экклессию, на котором поставлю вопрос о прекращении постройки Наосов и жестком централизованном нормировании Архэ, а также о формировании Великого посольства по всему миру…

В этот раз даже Хранитель не стал прерывать взрыв, раздавшийся с обоих трибун. Он прекрасно понимал, ЧТО только что произошло. И знал, что никакой регламент и посох не перебьют ту бурю эмоций, что поднялась сейчас в зале. Видимо, он и сам был удивлен, хотя страшным бельмам ничего прочесть было невозможно.

– Посмотрите на нее! Жалкая обманщица просто хочет совершить переворот! Показала сфабрикованные проекции, возмущает народ! Где доказательства? – раздавались крики со стороны красных.

Единственным молчавшим был Психос. Он мрачно насупился и глядел прямо перед собой, погруженные в какие- то тяжелые размышления…

Прошло немало времени, прежде чем архонты выдохлись и более- менее успокоились. Все это время Эрис стояла безмолвно, закрыв глаза, и ждала.

Наконец, раздался стук посоха, и все замолчали.

Хранитель встал.

– Архонтесса Эрис, – торжественно сказал он. – Ты подтверждаешь свое решение созвать Экклессию?

– Да, Хранитель.

– Ты осознаешь, что использование этого права будет невозможно для твоей партии в ближайшие тридцать лет?

– Да, Хранитель.

– В таком случае, в соответствии с параграфом третьим созываю Экклессию.

Хранитель стукнул посохом по полу, и из него во все стороны разлетелись чуть заметные синие искры.

Эрис благодарно склонила голову и слегка выдохнула. Ее съедал страх, внутри все сжалось в комок, хотя снаружи она была спокойна и уверенна.

Но теперь самое главное позади. Хранитель назначил Экклессию, а значит назад пути уже нет. Уже завертелась бюрократическая машина, побежали гонцы, ключник отпирает здание Экклессии, пустовавшее десятки лет, и рабы- илоты начинают драить помещение до кровавых мозолей, готовясь к величайшему событию политической жизни Махейи.

Эрис отсалютовала своей партии и направилась к выходу. Она знала, что все хотели поговорить с ней, прикоснуться, просто постоять рядом. Но она хотела лишь одного – рухнуть на кровать и заснуть.

– – -

На улице уже темнело.

Свет уличных факелов расчертил длинную полосу внутри темного помещения.

Ойкос… Родной ойкос. Здесь все осталось почти нетронутым. Родные стены. Родной запах.

Эрис вошла, с облегчением разулась и навела Печать Света в настенные светильники. Дом озарился мягким сливочным светом, который специально разрабатывал маг- оформитель под этот интерьер.