Я люблю ее и в те мгновения, когда ее рука сжимает кейн или тоуз. Люблю, когда она встает у меня за спиной и отсчитывает удары, утоляющие мой голод. Я знаю, что она делает это только ради меня, и это так ценно, что я до сих пор не уверен, что хоть раз достойно отблагодарил ее за смелость и доверие.

— Ди-и-има… — всхлипывает Полина, вертясь под моими шлепками. — Димуль, пожа-а-алуйста…

Провожу рукой между ее ног, убеждаясь, что там влажно и горячо. И, встав позади, приспускаю штаны. Это особенный кайф — прижаться бедрами к покрасневшей от шлепков попке, резко всадить член по самые яйца, а после медленно… очень медленно его вынуть. И повторить то же самое, под протяжные стоны моей малышки. Еще и еще, пока не потемнеет в глазах от наступившего оргазма.

Сегодня я не очень изобретателен. Хорошо бы обновить комнату долгой замысловатой сессией, вымотать мою девочку, выжать досуха. Но у Полинки сегодня занятия, да и я освободил от дел лишь первую половину дня.

Однако у нас впереди еще много сессий. Мы будем спешить… медленно.

Успеваем вместе принять душ и перекусить. И даже поговорить о кое-чем важном.

— Полечка, как думаешь, там найдется место и для меня? — спрашиваю я, вертя в пальцах ключ от нашей красной комнаты.

— Дима, ты же знаешь, что да, — отвечает она, не задумываясь.

Знаю. Как знаю и то, как трудно ей поймать настроение, чтобы на несколько минут стать моим экзекутором.

— Хочу кое-что предложить… — начинаю я.

Она смотрит на меня с интересом.

— Этот ключ… — Я кладу его на столешницу. — Он будет храниться в шкатулке, в ящике моего стола. Если, уходя на работу, я оставлю его на ключнице, это будет означать, что я прошу тебя о порке. Такой знак, понимаешь? И когда я вернусь, ты встретишь меня, как экзекутор, а не как жена.

Это Эйра посоветовала, чтобы Полина не искала повода и не испытывала чувства вины. С одной стороны, это не приказ, а желание, с другой — у нее будет время настроиться на игру.

— Но ты можешь отказаться. Я пойму это, если найду ключ там, где оставил.

Полина смотрит на меня задумчиво, постукивает пальцем по столешнице.

— Хорошая идея, — наконец говорит она. — А мне так можно?

— Хочешь выбирать время для игры?

— Вообще, я всегда готова подчиняться тебе. И ты никогда не предлагаешь, когда у меня нет настроения. Ты это чувствуешь. Но иногда… редко-редко… мне хочется чуть больше внимания.

— Ты до сих пор стесняешься сказать об этом? — удивляюсь я.

— Так бывает, когда ты очень занят, — улыбается она виновато. — Поэтому я молчу. Но вот ключиком… я могла бы намекнуть…

— Намекнуть… — повторяю я.

— Да. — Ее улыбка становится лукавой. — Чтобы ты быстрее закончил работу.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Так будет справедливо.

Станет ли ключ от красной комнаты ключом счастливой семейной жизни двух ненормальных тематиков? Не знаю, время покажет. Мы с Полинкой не строим планов на будущее, мы живем сегодняшним днем и наслаждаемся каждой минутой, что проводим вместе.

— Ой, Дим! — спохватывается Полина, когда мы вместе выходим из квартиры. Я — на работу, она — на занятие к репетитору. — Завтра же свадьба Даши и Яра! Мы забыли купить им подарок!

— Дашке — плетку, Яру — кляп, — бурчу я и, не выдержав, хохочу в голос, представив глаза молодоженов, если мы преподнесем им такие подарки.

— Может, просто деньги отдать? — предлагает Полина. — Пусть купят что-нибудь для малыша.

Даша, как мы недавно узнали, беременна. Как ни пыталась она отложить свадьбу, а от судьбы не уйдешь.

— Деньги тоже подарим, так положено, — говорю я. — А за подарком вечером съездим. Ты во сколько заканчиваешь? Я тебя заберу у метро, где-нибудь в центре.

— Договорились.

Прощаясь, мы не расстаемся. Мы проросли друг в друга так сильно, что это попросту невозможно. «Муж и жена — одна сатана» — точно про нас. У этой пословицы есть несколько толкований, и одно мне, безусловно, нравится больше других.

В переводе с санскрита оно звучит так: «Муж и жена — одна вечность, одна жизнь, одна смерть».